Стилист

— Да, — кивала Маруся.

— Не «да», а повторяй за мной: «Я — нежная, заботливая, особенная…»

Маруся послушно повторяла, глядя на руку, которая перед её носом рубила воздух.

— Я — красивая, сексуальная, умная, я пробуждаю любовь! — продолжала психолог.

«Господи, как же все просто у этой жилистой тётки: что скажешь, то и получишь. Произнести сложно, но получить очень хочется».

— Я пробуждаю любовь! — промямлила Маруся.

— Громче! Уверенней! — закричала на неё психологиня.

И тут в Марусе что-то щелкнуло, и она встала навстречу этой грубой тетке со змеиным глазом. Каждый шаг бухгалтерши сочетался с громким криком и яростным жестом:

— Я пробуждаю любовь. Я умею бороться за себя. Я сделаю себя счастливой! Я — лучше всех!

Хорошо, что в этот момент в руке Маруси не блестела сабелька. Рубанула ладонью по столу, за которым сидела психологиня. Но в этом кабинете никто не испугался, и даже портрет Фрейда не свалился со стены. Клиентка была действительно особенная.

— Вот так-то! Про себя — только хорошее. Плохое скажут другие. Знай, любят не за красоту, а за необычность. Ты — своеобразная, это может стать преимуществом. Задание тебе такое: утром встанешь — и к зеркалу. Говори себе: «Я — самая лучшая, умная, красивая, особенная». Всё со знаком плюс!

— Я попробую, — пообещала Маруся.

— Вот только без этих импотентских слов: «попробую, постараюсь, попытаюсь». Я сделаю! Я реализую! Ты должна идти как на амбразуру. Больше ко мне не стучись. Установку я тебе дала. Работай над собой. Теперь всё в твоих руках! Придёшь, когда всё получится. Да, вот ещё совет: надень на себя какую-то безделушку, которая напоминала бы тебе, что надо почаще говорить про то, что ты — особенная. Колечко, шнурок на запястье повяжи. Глаза увидят и напомнят тебе.

Маруся шла по проспекту и в такт шагам говорила: стану красивой, стану любимой, буду счастливой! Ноги послушали и завели в парикмахерскую, потом в маникюрный кабинет, затем в ГУМ. Пять остановок до работы чувствовала себя вполне красивой и счастливой.

В бухгалтерии сразу отметили, что Маша изменилась. На голове у неё была прическа, а не просто волосы. Вокруг шеи повязан весёлый платочек. А ещё — Маша сделала маникюр! Всё это сразу оценил наладчик Семён, который заходил в бухгалтерию чинить кондиционер.

— Маруся, никак ты влюбилась? А я тебя хотел в кино пригласить. Теперь, наверное, не пойдёшь?

Семён шутки свои начинал мягко и добросердечно. Но заканчивал всегда грубо. Маруся вжалась в стул, ожидая продолжения.

— Надеюсь, кавалер твой не из мелких, — подмигивал весельчак одуревшим от цифр женщинам-плановикам, готовым позубоскалить над неуклюжей Машей.

Всё, что говорил наладчик, приобретало вид солёной заборной шутки, и, глядя на его ухмыляющееся лицо, легко угадывалось, что насмешник только начал развивать свою мысль.

Мария Ивановна Шиян медленно поднялась из — за стола и пошла на таран. Её большие руки активно загребали воздух, помогая телу уверенно двигаться в сторону Семёна. Когда до него оставалось каких-то два шага, наладчик струхнул и попытался за столами боком пройти к двери. Но особое Марусино настроение, наполненное приятными, светлыми надеждами, нельзя было пачкать грязными намёками и дурацкими шутками. Обиженная девушка легко сдвинула массивный стол, за которым хотел пробежать к двери Семён, и припечатала его к стенке краем столешницы.

— Мария Ивановна, что это вы делаете? Так человека можно инвалидом сделать, — урезонивал Марусю бухгалтерский отдел.

— Угадали. Именно этого я и хочу!

— Бешеная стала! Гормоны играют! — с трудом высвободился из плена наладчик, пользуясь тем, что на шум из соседнего кабинета прибежала главбух.

— Что это ты мужиками разбрасываешься? — усмехнулась начальница, — он у нас положительный, непьющий, неженатый…

— Я его, такого хорошего, вам уступаю! — парировала Маруся, легко задвигая стол на место.

Дамы в бухгалтерии онемели от такой дерзости. Главбух оскорблённо хлопнула дверью, рассчитывая испугать подчинённых своим гневом и яростью, но Марусино капитальное передвижение стола из тяжёлого ДСП, нагруженного оргтехникой, им запомнилось лучше.

— Ну, Машка, ты даёшь! — вскочила со своего места бухгалтер Тамара.

— Меня зовут Мария Ивановна. Прошу обращаться ко мне по имени-отчеству, — осадила её Маруся.

24. Специалист

Евгений Мартынович катался как сыр в масле: его кормили, обстирывали, пылко любили и покупали модные рубашки. Но взамен Валентина Петровна требовала культурную программу с выходом в народ. Он гулять по театрам не любил, а уж фотографироваться в парке — особенно не нравилось, потому что перечило правилам его профессии.

Пришла информация, что он объявлен во всесоюзный розыск, и следовало бы поменять паспорт. Для того, чтобы завести разговор о женитьбе с продажей недвижимости, требовался красивый поступок.

Евгений Мартынович выделил для окончательного завоевания сердца своей жертвы небольшую сумму, добытую в ломбарде, куда сдал золотые запонки покойного мужа Валентины Петровны. Он купил невесте колечко в красной коробочке и пригласил её в ресторан, чтобы за праздничным ужином с бокалом хорошего вина предложить надежду на счастье и долгую любовь. По его расчётам, расписаться надо было на следующей неделе, потом он «уедет в командировку к Сигуровой», которая, несомненно, ждёт его возвращения и согласится на круиз в Финляндию, заплатив деньги за путешествие из своего кошелька. Так можно немножко передохнуть от волнений за новые документы, которые уже заказаны.

Валентина Петровна спешила в этот день домой как никогда. Её Женя позвонил, что у него особый праздник, и они вместе пойдут в ресторан. Конечно, она и дома могла закатить пир на весь мир, и получше, чем в ресторане, но от такого приглашения отказаться было невозможно. Сердце предчувствовало важное событие. И у Валентины Петровны родилось встречное предложение:

— Женечка, а поехали в ресторан «Шпаркая крыніца», в санаторий. Я так хочу, чтобы нас там увидели вместе.

— Валечка, да там такая дыра. Ни музыки нормальной, ни еды хорошей.