Стиратель границ. Том 2

— Не совсем, — терпеливо вздохнула сестра. — Все было чуточку иначе. Была Большая война. Ее так называют, потому что итог у нее — почти как у обычной войны. Только более… масштабный.

— Погибло много людей? — спросил я и тут же почувствовал себя ребенком, который спрашивает глупости, не относящиеся к делу. Или не понимает, не может объять те проблемы, которые известны всем остальным. Всем, кроме него самого.

— Очень много. Применяли принципиально иное оружие. Знаешь, когда-то придумали страшное оружие, думали, что его наличие избавит мир от войны. Все будут бояться. Но потом придумали его уменьшенную копию и внезапно стало безопасно. Его применяли повсеместно. Мир… дурацкое слово. Земной шар перестал быть мирным. Люди гибли. Но результатов все равно не было.

— Какой может быть результат у войны, если ее ведут такими методами? — ужаснулся я, представив, как что-то огромное и ужасное убивает людей тысячами.

Сперва это был огромный медведь, потом — катапульта, потом — пожары, охватившие города. А люди не могли спастись ни от первого, ни от второго, ни от третьего.

— Уничтожение всего живого? — пожала плечами Фелида. — Это было давно. Нам рассказывали, что это было противостояние двух цивилизаций. Что до этого подобное случалось уже несколько раз. И это — лишь очередное бутылочное горлышко.

Я хотел было спросить, о чем речь, но просто кивнул. Слишком много вопросов может привести к неоправданному удлинению разговора.

— Так что сделали?

— Решили разрушить континенты. Ты помнишь, что это такое?

— Огромный кусок суши… черт, я помню! — воскликнул я почти что восторженно. — Но… Таких штук, как Улерин, Пакшен… и остальные… это же крохи! А что с остальной землей?

— Я же начала тебе объяснять. Все разрушено. Прежних континентов нет. Они все расколоты. Катаклизм.

Я предпочел проигнорировать слово, которое само по себе не всплыло у меня в памяти. Но и задавать вопросы дальше у меня не получалось. Разговор продолжился только благодаря терпению Фелиды:

— От континентов мало осталось. Никто не знает, что произошло с Сибирью или с Америками… Некоторые опустились под воду, другие поднялись. Даже горы, которые отделяют Северный Союз от этих земель, появились только после катастрофы.

— Что здесь было раньше? — спросил я, потом подумал и отмахнулся: — не так важно. Что с семьей? Что с ними случилось?

— Ну… — Фелида неожиданно покраснела. — На самом деле в этом есть часть моей вины. Я не захотела оставаться дома, потому что считала, что здесь — свобода! — выразительно, но голосом, полным горечи, выдала она. — И я сбежала.

— Не лучшее решение, наверно? — мой вопрос едва ли содержал его в той мере, в которой должно.

— Как оказалось. Я не хотела, чтобы меня искали. Не хотела, чтобы за мной кто-то шел. Я устала от правил и порядка. А здесь все казалось таким… светлым… Но я ошибалась.

— Ты сбежала, жила здесь… но погоди, не складывается немного! — воскликнул я. — Сперва ты говорила, что Конральда нашла специально. Он утверждает, что знает тебя с детства. Где правда?

— С ним я познакомилась почти сразу, как попала сюда. Надавала по морде паре местных парнишек, и он взялся меня учить. Я и рада была — познавала жизнь. Потом, когда все это обратилось рутиной, да еще и война очередная началась… Я бы и не против была вернуться к нам. Но не сложилось. Я осела в Пакшене и только потом отправилась в Поляны.

Я выдержал паузу. С удовольствием бы сел в этот момент, но кроме грязного пола ничего не было. За время разговора я уже почти смирился с тем, что Фелида была моей сестрой. И с момента нашей первой встречи она знала об этом. В отличие от меня. И это было… странно.

— У меня есть вопрос, — медленно проговорил я. — Ты сказала, что из-за Отшельника не решалась сказать мне правду.

— Да.

— Но ты же не сразу знала про него, — подметил я. — Что-то не сходится.

— Ты не узнал меня на месте, и я решила, что с тобой что-то не так. Годы, проведенные с людьми вроде Конральда научили не рубить с плеча. И потому я выжидала. Как оказалось — не зря.

— Ладно, — только и ответил я. Ответ меня устроил и придраться больше было не к чему. — Ты не прогадала, похоже. Расскажешь, как мы здесь оказалась? Я тоже сбежал?

— Нет, родители вместе с тобой примерно год назад… нет, уже почти два года назад, отправились сюда. Долго получали разрешение, проходили все проверки, формальности и прочее.

— Как в этом Северном Союзе все строго, — протянул я.

— Там и до болезней все было строго, а в последние годы и вдохнуть нельзя было без разрешения, — ответила Фелида. Я открыл было рот, чтобы ответить, но раз уж речь зашла про болезни… — Но родителям разрешили. Вместе с тобой. Оставаться там было небезопасно, потому и позволили. Благо, к системе безопасности Союза они никакого отношения не имели и потому им благоразумно позволили избрать свой путь, чтобы выжить.

— Болезни? — тупо переспросил я, пропустив мимо ушей, пожалуй, последние три предложения.

— Эпидемии, — добавила Фелида. — Неизлечимые. Как рак. Или иммунодефицит. Их так и не удалось победить.

— Значит, в Северном Союзе тоже небезопасно, — заключил я. — Хорошо, родители вместе со мной перебрались сюда.

— Просто так их бы все равно не приняли. Здешняя система напоминает худшие времена человечества, когда жизнь ни во что не ставили. Их могли схватить и убить, ограбить, но их провели до самого Пакшена. Потом до Монастыря. Вместе с тобой. А потом все и случилось.

— То есть, их убили почти сразу же? — ахнул я.

— Где-то месяц они перемещались, потом им якобы дали задание — они же сказали, что ищут меня! — и они отправились на север. Уже под видом монахов, конечно же.

— А я остался в Монастыре?

— Да, пожалуй. Кто-то из вас троих сболтнул лишнего. Поэтому от них избавились. От родителей, я имею в виду, — с трудом проговаривая слова, ответила мне Фелида. — В этом я так и не разобралась, к сожалению. Они мне ничего не скажут больше, а вот твой Отшельник может дать ответы.

— Пока мы окончательно не запутались… Точнее, — я шумно выдохнул, но больше от того, что боялся упустить даже самую незначительную мысль, крохотный факт из рассказов сестры, — я не запутался. Выделим главное. Ты считаешь, что Отшельник виновен в гибели моих… наших родителей?

— Да. Все указывает на него. Просто он — единственный человек вне Монастыря, который мог бы это сделать. Либо под его руководством это было сделано. Но все равно он — ключевой персонаж, виновный в гибели наших родителей.