Стоя в чужой могиле
Шрифт:
— Нам бы тоже не помешали такие сознательные, — проронила Кларк.
— Это точно, милочка.
— А это что — старая полицейская дубинка? — спросил Ребус, показывая на полку.
— Уверен, при вас таких уже не было.
Ребус подошел ближе:
— Вы позволите?
Он взял дубинку и взвесил ее в руке. Она была довольно тяжелая, с кожаным ремешком и канавками как раз под его пальцы.
— Нам нынче и наручников почти не дают, — посетовал он.
— И перечный спрей, и телескопические дубинки, — напомнила ему Кларк.
Ребус помахал дубинкой,
— Пользовались ею?
— Пару раз пригодилась, не скрою. — Маграт откинулся на спинку кресла. — И вы приехали в такую даль, чтобы рассказать мне про отдел?
— Вообще-то, мы смотрели дельфинов в Чанонри-Пойнт… — ответила Кларк.
— Мне позвонил Блисс, — подхватил Ребус, — и сказал, что мы в двух шагах от вас.
Маграт улыбнулся и кивнул:
— Он не хотел сообщать мне эту новость сам.
Ребус вернул дубинку на полку. Там стояли семейные фотографии, групповые снимки в золоченых рамках.
— Вы ведь знаете Нину Хазлитт?
Маграт задумался, припоминая.
— Мать Салли Хазлитт, — подсказал ему Ребус. — Пропала из Эвимора на Миллениум.
— Ах да. — Маграт снова кивнул. — Память уже не та, — извинился он.
— На прошлой неделе она была звездой, — добавил Ребус. — Вас добрым словом поминала.
Маграт удивленно распахнул глаза:
— Это с какой стати?
— С той, что вы ее приняли, когда больше никто не хотел.
— Я ее выслушал.
— И кое-что сделали.
— Да, пожалуй. Она узнала об исчезновении женщины где-то возле Стратпеффера и убедила себя, что это как-то связано с исчезновением дочери.
— Другие от нее просто отмахивались, и она этого не забыла.
— Не думаю, что я здорово помог…
— Я лишь предупреждаю: не удивляйтесь, если ваше имя промелькнет в прессе.
— Лучше бы ей помалкивать.
— Почему, позвольте спросить?
— Потому что это всего-навсего очередное тупиковое дело. — Маграт поднялся с кресла, гонимый желанием утешиться неизменным видом из окна. — Еще одна неудача из многих, — сказал он скорее себе, чем кому-то.
— Возможно, она была права, — заметил Ребус. — Насчет похищений.
— Вас никогда не удивлял человеческий род? — Маграт тяжело вздохнул.
Они задержались еще на несколько минут. Ребус слушал, как Маграт рассказывал Кларк о китах, подплывавших к берегу, и объяснял разницу между дельфинами и морскими свиньями. Ему, казалось, было неплохо в отставке: коттедж, морские виды и деревенская жизнь — жаль, что ничто из этого не привлекало Ребуса.
Когда они вышли, Маграт вернулся в свое кресло на крыльце, махнув на прощание, прежде чем снова погрузиться в газету.
— Ты думаешь, это его «лендровер»? — спросила Кларк.
— Вполне подходящая развалина.
Она посмотрела на Ребуса:
— Что-то не так?
— Да не то чтобы очень.
— Врешь.
— Просто я думаю, что с памятью у него все в порядке. А судя по кипе газет на стуле, он в курсе всех новостей.
— И что?
— А то, что зачем прикидываться, будто имя Нины Хазлитт ему ни о чем не говорит?
51
На
обратном пути в Инвернесс Кларк получила эсэмэску от Пейджа — приглашение на обед.— Поймай его на слове, — предложил Ребус. — Вам нужно поговорить.
— Можно взять тебя для моральной поддержки?
Ребус покачал головой:
— Я лягу пораньше.
Но когда они появились в Северном управлении, он сразу наткнулся на Гэвина Арнольда.
— Мы без вас никуда, верно? — сказал Арнольд, пожимая руку Ребусу, а тот представил его Кларк, сжав всю необходимую ей информацию до одной фразы: «Сержант Арнольд — хороший человек».
Арнольд спросил в ответ, не хотят ли они выпить попозже. Кларк отказалась, а Ребус обещал подумать.
— Ладно, вы же знаете, где меня найти?
— Дартс?
Арнольд кивнул и объяснил, что его, как и всех полицейских в радиусе пятидесяти миль, привлекли к расследованию, а в результате здание трещало по швам.
— Для этого есть Бурнетт-роуд, — пожаловался он. — Там находится криминальная полиция. А тут одни начальники да счетоводы.
— Зачем же здесь сделали штаб?
— Вот именно из-за них — чтобы раздувались от важности перед камерами.
В инспекторской было не протолкнуться. Те, кто прежде отсутствовал, приехали послушать последние новости от Демпси. Начали поступать результаты анализов ДНК, и та уже могла назвать имена двух жертв: Эмми Мернс и Джемайма Салтон.
— Семьи уже едут сюда, — продолжала она, — и им сообщат о результатах.
В ее голосе обозначилась хрипотца, Демпси отпила воды из бутылки и откашлялась. Лицо у нее было бледное и изможденное, и Ребус почувствовал, что ей придется запастись силами, чтобы выдержать эти две встречи и чувства, которые они возбудят.
— Вопросы? — осведомилась она.
— Когда будут результаты анализов по другим жертвам?
— Скоро. Надеюсь, что завтра или послезавтра.
— Причина смерти?
— Вот с этим по-прежнему трудно. Я запросила еще двух патологоанатомов из Абердина, чтобы ускорить процесс.
— Что нам делать дальше?
— Мы продолжаем опрашивать жителей. Может быть, на каких-то фермах окажутся камеры наблюдения. То же относится к магазинам и автомастерским. Мы должны поговорить с каждым.
— А что с уликами из леса и с поля?..
— Все в лаборатории. Пока ничего нового.
— Лобковый волос…
— Да?
— Мы знаем, что он не принадлежит Аннет Маккай.
Демпси кивнула:
— Как только мы получим по нему результаты анализа ДНК, я буду просить сдать пробы всех мужчин, живущих вблизи Эддертона.
Полицейские обменялись взглядами, представляя объем работ.
— Я понимаю, что прошу о многом, — признала Демпси. — Но пусть люди видят, что мы делаем все возможное.
Да, подумал Ребус, такая работа если и не даст результатов, то хотя бы перепугает убийцу. Он вспомнил тактику, которую предлагал в отделе, и вдруг обнаружил, что говорит вслух и советует Демпси сообщить прессе, будто у них имеются данные анализов ДНК, даже если их нет.