Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Стоя в чужой могиле
Шрифт:

По дороге домой он ждал, что от нее посыплются звонки и послания, но этого не произошло. Припарковав машину, он вытащил телефон, нашел номер Салли Хазлитт, отстучал текст: «Она просит прощения» — и отправил его, сомневаясь, что сообщение дойдет до адресата.

За Бертом Дженшем настала очередь «Стоунз», а дальше — немного Джерри Рафферти. [79] Ребус изрядно заправился «Хайленд парком», [80] но так и не понял, лучше ему от этого или хуже. Он вытащил из кармана нейлоновый медиатор — тот самый, что был

давным-давно изготовлен компанией Джима Данлопа, и повертел его в пальцах, размышляя о Нине Хазлитт. Неужели он сказал ей правду с единственной целью насолить? Может быть, вообще не стоило ни о чем говорить? Он чуть не позвонил дочери, чтобы просто послушать ее голос, но час был слишком поздний.

79

Джеральд (Джерри) Рафферти (1947–2011) — ирландско-шотландский автор и исполнитель.

80

«Хайленд парк» — название шотландского односолодового виски.

Пять семей могли теперь предаваться горю по всем правилам, но только скорби сопутствовал ужас. Пять жертв, вырванных из мира, раздетых и похороненных. Хранил ли убийца свои трофеи — на складе одежды, кошельков, телефонов? Ребус на это надеялся. Он знал, что на следующей пресс-конференции Демпси выступит с заявлением. В нем будет подробное описание вещей, которые были на женщинах в день их исчезновения. Он гадал, замужем ли она. Кольца у нее не было, но в нынешние времена это ничего не доказывало. Может быть, у нее были дети. Телефон Ребуса лежал на подлокотнике кресла, и он поглядывал на него, думая, не позвонить ли Шивон Кларк, чтобы рассказать о сегодняшнем вечере. Но вместо этого он перевернул пластинку, чуть убавил звук и плеснул в стакан виски.

Телевизор приглушенно вещал: передавали новости. История А9 ушла с первых полос — ее вытеснил политический кризис в Европе. Фрэнк Хаммель дал еще одно интервью, но из него показали только полминуты. Интерес к нему падал. Когда переключились на студию, замерший кадр с Хаммелем у эддертонского оцепления оказался за плечом ведущего. Глаза Хаммеля были выпучены, по обе стороны его раскрытого рта разлеталась слюна, палец целился в интервьюера, как будто хотел выдавить тому глаз. Если бы подозреваемый вдруг всплыл и сразу же бесследно исчез, Хаммель сорвал бы как проклятия, так и овации. Ребус пытался раскусить Хаммеля. Почему он настолько неистов? Характер такой или пытается произвести впечатление на мать Аннет? Или ему попросту нравится быть в центре внимания прессы? Другие семьи усвоили стоицизм или смирились с потерей. Но не Фрэнк Хаммель, хотя он и не был членом семьи.

Не был членом семьи.

Следил за Аннет… ругался с ней…

Но членом семьи не был.

Думая об этом, Ребус допил остатки из своего стакана и решил, что на сегодня хватит. Он приготовил чай и запил им две таблетки парацетамола. Затем, хотя было поздно, позвонил Фрэнку Хаммелю. Механический женский голос сообщил ему, что номера не существует. Он проверил и попытался снова — с тем же успехом. Тогда он вытащил из кармана визитку Даррила Кристи и набрал его номер.

— Так быстро? — немедленно отозвался Кристи.

— Мне нужно поговорить с Хаммелем. Мне казалось, у меня есть его номер.

— Он меняет его раз в неделю — опасается, что ваши друзья начнут его прослушивать. Может быть, я пригожусь?

— Нет.

— Даже не намекнете?

Ребус слышал на заднем плане тихую музыку. Насколько

он знал, Даррил все еще жил дома. Может быть, находился у себя в спальне.

— Ничего важного, — сказал Ребус.

— Вы всегда звоните людям в полночь по ерунде?

О господи, малый и вправду был шустрый.

— Извините, что побеспокоил, — сказал Ребус, собираясь отключиться, но Кристи попросил его подождать.

Казалось, он что-то взвешивал. Ребус слышал позвякивание стекла и кашель. То ли бар, то ли клуб, но народа немного. Музыка — в записи, не живая.

— Это джаз? — спросил Ребус.

— Вы любите джаз?

— Не очень. И я подумал, что вам еще лет тридцать до любви к джазу.

— У вас есть ручка?

— Да.

Кристи продиктовал новый номер Хаммеля. Ребус записал его на обороте визитки и поблагодарил Даррила.

— Посвящу вас в один секрет джаза, если хотите, — сказал молодой человек.

— Слушаю.

— Воспитывает самообладание…

Когда музыка смолкла, Ребус понял, что Кристи отключился.

Ребус посмотрел на записанный номер, и у него вдруг пропало желание говорить с Хаммелем. Он решил отложить это на потом и добавил телефон в список контактов.

В бутылке осталось виски на полтора дюйма.

Он решил не трогать его и назвал это своей моральной победой. «Воспитывает самообладание», — сказал он себе, положил медиатор в карман и отправился спать.

56

На следующее утро Ребус уже выходил из дома, когда услышал звук клаксона. Хаммель звал его из белого спортивного «рейнджровера». Ребус пересек улицу, и Хаммель опустил стекло водительской двери.

— Мне придется переехать, — пожаловался Ребус. — Такое ощущение, что каждый во вселенной знает, где я живу. Когда вы вернулись?

— Поздно ночью. Оставаться не было смысла. — Хаммель не брился два дня, да и спал урывками. — Даррилу померещилось, что вы мне звонили.

— Собирался.

— Ну, вот он я.

— Да, вот он вы, — не мог не согласиться Ребус.

Хаммель ждал продолжения. Ребус оглядел пустую улицу.

— Впрочем, лучше было бы по телефону…

— Почему?

— Меньше шансов, что вас повяжут за нападение.

Хаммель еще больше сощурился:

— Скажите как есть и не тяните.

Ребус прикинул варианты.

— Ну хорошо. — Он подался к открытому окну и понизил голос. — Аннет Маккай — ваша дочь?

Дверь машины резко распахнулась, по касательной задев Ребуса, который вовремя отпрянул. К тому моменту, когда Хаммель выбрался из машины, Ребус успел сколько-то отойти. Они стояли посреди дороги в двенадцати футах друг от друга.

— Что вы мелете? — прорычал Хаммель.

— С местом не ошибаетесь, Фрэнк? — Ребус показал на десятки окон по обе стороны улицы.

— Ей пятнадцать лет, — продолжал Хаммель, сжав кулаки и сделав два шага к Ребусу. — Хотите сказать, что я трахал ее мать за спиной Дерека?

— Я только говорю, что вы ведете себя как родитель — следите, приглядываете, даете деньги, а потом ссоритесь, если вам не нравится, как она их тратит или с кем встречается. А если это не так…

— Это не так, — отрезал Хаммель.

— Тогда нам нужно отбросить еще один сценарий.

— И какой же? — Хаммель смотрел на него глазами-блюдцами и тяжело дышал, как будто готовился к схватке.

— Есть данные медэкспертизы, Фрэнк. Лобковый волос, не принадлежащий Аннет. Как только будет готов анализ ДНК, они собираются сверить его с ее сексуальной биографией. Они хотят выяснить, чей это волос — того, кто ее убил, или того, с кем она встречалась.

Ребус отступил на пару шагов, но Хаммель больше не двигался с места.

Поделиться с друзьями: