Страсть Хозяина Леса

Так вот он какой – Хозяин Леса. Мой муж, с которым я делила ложе и кров.

Я медленно отступала, чувствуя, как кровь стынет в жилах. В какой-то момент уперлась в ствол дерева и не нашла в себе силы двигаться дальше. Попыталась что-то сказать, но издала лишь писк. Тут же содрогнулась, когда справа с дерева спрыгнуло еще одно такое же существо. А я ведь думала, что ничему больше не удивлюсь после всего пережитого. Из-за деревьев выходили новые фигуры, заросшие волосами. Круг смыкался вокруг меня, а я сделала единственное, на что была сейчас способна – закричала так, что у самой уши заложило.

Наконец, поняла странные слова, сказанные Хозяином Леса, когда он озвучивал мне условия выбора. «Я не буду считать себя обязанным защищать тебя». Тогда я не поняла его слов. Не поняла, что помимо моего мужа недра леса скрывают в себе других подобных существ.

Как же я была самонадеянна и глупа, если надеялась выбраться отсюда!

Закрыв лицо руками, я приготовилась к страшной и жестокой смерти. Надеялась лишь на то, что одно из этих существ, то, с которым прожила столько месяцев, завершит все быстро и менее болезненно.

Глава 6

До того, как в моей жизни появилась эта девушка, я уже мало на что надеялся.

Дни, когда я был человеком, почти изгладились из памяти и казались далеким полуреальным сном. Может, моими мечтами о том, что могло бы быть. Единственное, что еще удерживало разум на грани безумия, – отвращение к тем, кто разделял со мной мое проклятье. В них уже не осталось ничего человеческого. Звери, подчиняющиеся лишь инстинктам. Желание убивать, причинять боль. Они получали от этого удовольствие. Единственный, кто пока мог сдерживать их буйство, – это я. И то я смутно чувствовал, что власть над ними с каждым днем ослабевает. Скоро в их крохотном мозгу уже не останется места для воспоминаний о том, кем они и я были когда-то.

Жизнь будто разрезало на две части: до и после.

Мне больно было сейчас вспоминать, каким я был до…

Старший и любимый сын графа, будущий властелин этих земель и лесов. Светловолосый и зеленоглазый красавец, от которого женщины с ума сходили. Жестокий ублюдок, которому ничего не стоило взять то, что так легко предлагалось, а потом отбросить женщину, как ненужный мусор.

Меня перестали устраивать легкие победы. Понравилось брать неприступные крепости. Я находил извращенное удовольствие в том, что непокорная тигрица покорялась моей власти и превращалась в нежную кошечку. Меня проклинали и ненавидели. Я знал о том, что многие женщины, побывавшие в моей постели, больше никогда не стали прежними. Некоторые предпочли смерть жизни без меня. Почему-то тогда это нисколько не трогало, а лишь усиливало непомерное чувство собственного достоинства.

Лишь однажды оно подверглось суровому испытанию. В день, когда я встретил прекрасное и невинное создание – дочь одного из отцовских вассалов. Удивительнее той девушки я в жизни не видел. Элайза. Хрупкое, почти эфемерное создание с волосами, будто сотканными из солнечного света и глубокими светло-серыми глазами. Казалось, они могут видеть то, что недоступно простым смертным.

Девушка напоминала ангела, спустившегося с небес. Наверное, уже это должно было насторожить меня. Эта сила, исходящая от нее и будоражащая кровь. Но в своем ослеплении я видел лишь великолепное лицо и тело.

Я стал добиваться ее, как одержимый. Подружился с ее братом, прикрываясь этой дружбой, чтобы чаще видеть Элайзу. Чувствовал, что привычным напором не добьюсь ничего. Стал завоевывать девушку умными речами и удивлять милыми сюрпризами. Поначалу она с опаской относилась к моим ухаживаниям, но я улавливал по особым взглядам, по чуть учащающемуся дыханию, что равнодушной не остается.

Целых три месяца мне понадобилось для того, чтобы Элайза открыла мне свою душу. А вместе с ней пожелала отдать всю себя. Я говорил ей о том, что она изменила меня. Что мне стыдно за все, что делал раньше и за те слухи о моих похождениях, которые не могли до нее не дойти. Убеждал ее в мысли, что теперь она свет и смысл моей жизни и я хочу жениться на ней. Элайза доверилась мне целиком и полностью. Дело оставалось за малым – попросить ее руки у брата. Отца и матери девушка лишилась еще в детстве. Я все медлил, оправдываясь тем, что боюсь его реакции. А потом сделал вид, что меня призвал к себе на службу король и что я должен ехать на войну, откуда, возможно, никогда не вернусь. Помню тот взгляд, до сих пор преследующий меня в кошмарных снах. Взгляд, полный безграничной любви и обожания.

В ту ночь она отдалась мне. Ночь, когда я тайком проник в ее спальню и огорошил ее известием об отъезде. Элайза сказала, что как бы ни сложилась жизнь, она будет верна мне. И хочет хоть раз испытать сладость моих ласк. С трудом сдерживая ликование, я целовал восхитительную нежную кожу, мягкие губы, ароматные, как спелые вишни. Она не сопротивлялась, доверчиво подаваясь навстречу моим объятиям. Лишь по-девичьи стыдливо закрылась, когда я спустил с плеч ее платье, обнажая маленькую аккуратную грудь.

Я осторожно развел ее руки и тихо выдохнул в розовое ушко:

– Ты так прекрасна… Позволь мне запомнить тебя такой… Это воспоминание будет согревать меня и придавать сил в минуту опасности.

Она покорно улыбнулась и позволила мне делать все, что захочу.

Мои губы с наслаждением сомкнулись на бисеринке соска, втянули его в себя и отпустили. Я упивался тихим сдержанным стоном, сорвавшимся с губ Элайзы. Хотел, чтобы она испытала ни с чем несравнимое удовольствие. Чтобы мысли о моих ласках не давали ей покоя всю оставшуюся жизнь. Ту, что она проведет без меня. Плевать, в чьих-то еще объятиях или в полном одиночестве. Хотел поглотить ее душу без остатка, чтобы в ней не осталось места никому другому. А потом растоптать, прицепить как ценный трофей среди множества других моих трофеев.

Я приник к другой груди, чувствуя, как девушка изгибается всем телом навстречу моим губам. Потом поднял ее на руки и понес к ее девичьему ложу, где наверняка она предавалась мечтам о нашем светлом будущем. Символично, что крах этих мечтаний тоже осуществится здесь.

Она раскинулась перед мной, словно цветок, нежный и трепещущий. Позволяла самые смелые ласки. Лишь стыдливый румянец выдавал, что ей приходится преодолевать внутри. Раздвинув ее худенькие ножки, я коснулся пальцами набухшей, уже сочащейся соками плоти. Она желала меня так сильно, что тело явно это демонстрировало. Раздвинув складки ее женского естества, словно лепестки великолепной розы, я скользнул языком к жемчужинке ее сокровища. Ласкал языком и наполнял все новыми соками. По телу ее волнами прокатывалось удовольствие, я срывал с ее губ все новые стоны.

В миг, когда она достигла кульминации, я поднял глаза к ее лицу. По покрасневшим щекам текли слезы блаженства. Она смотрела на меня с таким восторгом и обожанием, что даже мое черствое сердце на секунду кольнуло. Я мог еще прекратить все и оставить это чистое создание нетронутым. Позволить ей жить своей сказочной иллюзорной жизнью. Правда, уже без меня. Но тут же жестокая усмешка тронула губы. Нет, я не для того убил несколько месяцев, чтобы сейчас отступить.

Словно боясь, что передумаю, я гибким движением приподнялся над ней и направил свою напряженную плоть ко входу в ее сверкающий дворец, куда еще никто не входил до меня. Резким и сильным движением ринулся туда, вызвав крик боли с уст Элайзы. Тут же приник к ее губам, стараясь заглушить его. Ни к чему, чтобы сейчас прибежали слуги или брат девушки.

– Потерпи, родная, – выдохнул я. – В первый раз всегда больно.

Она судорожно кивнула и обвила меня руками и ногами, словно стремясь поскорее покончить с тем, что происходит. Вытерпеть все ради меня. Я все глубже проникал в упругое тело, чувствуя, как меня переполняет ликование. Это чудное прекрасное существо заклеймено мною. Как и многие другие до нее. Она никогда не сможет освободиться от любви ко мне. Сегодня я все сделаю для этого. Я взорвался волной удовольствия и излился в нее. Меня даже не заботило, что может появиться дитя. Это уже будут ее проблемы, не мои.