Страсти по Трансильвании

– И вы здесь?
– пожал руку Имре инспектор из Девы.
– Тяжелая ночь, не так ли?

– За что вы его?
– кивнул Фазекаш на жандарма.

– Да пускает кого попало за оцепление. Как бы эти чертовы журналисты не вытоптали там все вокруг.

– А кто будет проводить расследование причин катастрофы?

– Не знаю. Говорят, завтра приедет комиссия - немецкие инженеры из Фридрихсхафена и наши из Будапешта. Посмотрим...

– Много жертв?

– Около сорока, но из выживших многие в тяжелом состоянии.

– Мы чем-нибудь можем вам помочь?

– Думаю, мы и сами справимся.

– Тогда зачем нас сюда вызвали?
– недовольно произнес Имре.

– Это обыкновенная история! Кто-то вверху решил подстраховаться и вызвал на место катастрофы жандармов со всех окрестных городов. Бюрократия...
– развел руками Рэдукану.

– Значит, я возвращаюсь в Карлсбург.

– Езжайте. Если что-нибудь понадобится, я вам позвоню.

Они попрощались, и Фазекаш, поеживаясь от холода, стал торопливо пробираться сквозь толпу к своей машине.

Следующие три дня прошли в тревожных хлопотах. Выяснилось, что в потерпевшем крушение цеппелине летели в основном германские колонисты - целые семьи с детьми. Число жертв росло. Пассажиров, находившихся в тяжелом состоянии, перевозили из Девы в лучше оснащенную больницу Карлсбурга. Туда приехали известные врачи из Берлина, Вены и Будапешта. Обычное течение жизни провинциального города было нарушено: люди ходили какие-то притихшие и в своих разговорах то и дело возвращались к катастрофе дирижабля. Но это продолжалось недолго: новое событие, всколыхнувшее весь город, вытеснило в головах обывателей трагедию в небе над Трансильванией.

III . ПРОКЛАМАЦИЯ

На четвертый день после катастрофы ясным морозным утром Имре, как обычно, шел на службу. У ворот в крепость он увидел толпившийся народ. Заметив приближавшегося инспектора, люди, боязливо озираясь, стали расходиться. На воротах висел лист бумаги, на котором было напечатано несколько строк по-румынски. Фазекаш в недоумении остановился, пытаясь понять, о чем идет речь в объявлении. За этим занятием и застал его Трифонеску. У лейтенанта был обеспокоенный вид.

– Здравствуйте, инспектор!
– кивнул Константин и, увидев бумагу, поспешно снял ее с ворот.

– Что это вы делаете?
– не понял Имре.

– Пойдемте в участок, я вам кое-что покажу, - хмуро проговорил Трифонеску.

– О чем там хотя бы написано?

– Не здесь.

Лейтенант быстрым шагом вошел в крепость. Фазекаш, сгорая от нетерпения, двинулся вслед за ним.

Когда они оказались в своем кабинете, инспектор не выдержал:

– Вы объясните мне, наконец, в чем дело?

– Это прокламация, - ответил Константин.

– О чем там говорится? Переведите мне.

– Извольте!.. "Дорогие соотечественники! Братья и сестры! Хватит терпеть притеснения со стороны... подлых венгров и надменных австрияков! Настало время взять нашу судьбу в свои руки. Мы, румынские патриоты, выступаем за свободную и независимую Трансильванию! У нас много врагов, но сейчас мы сильны как никогда. Мы обладаем оружием, которого нет нигде в мире. Один из наших братьев изобрел... луч смерти, которым он взорвал немецкий дирижабль над Девой. С помощью... этого оружия разрушительной силы мы разгромим наших врагов. Приближается... решающий момент нашей истории. Вскоре будет дан сигнал к всеобщему румынскому восстанию. Да здравствует независимое княжество Трансильвания!"– закончил читать Трифонеску.

– Там так и написано?
– почесал усы Имре.

– Может быть, я не сумел правильно подобрать некоторые слова, но постарался передать вам суть.

– А что вы хотели мне показать?

Лейтенант открыл ящик стола и достал оттуда еще две копии прокламации.

– Вот эта висела на других воротах в крепость, а эта - на дверях православной церкви, - пояснил Константин.
– Вероятно, это еще не все.

Фазекаш разложил прокламации на столе.

– Похоже, все они были набраны на одной пишущей машинке с помощью копировальной бумаги. Вот эта, самая четкая, скорее всего, находилась вверху, - задумчиво сказал инспектор.

– В таком случае тот, кто это сделал, поступил весьма опрометчиво: ведь мы сможем вычислить его по машинке, - заметил Трифонеску.

– Верно. У этой машинки укороченная буква "p", а у буквы "s" частично стерт верхний конец.

– А что вы думаете об этом "луче смерти"?

– Не знаю, я ведь не инженер... Но кто же мог изобрести это оружие? Неужели кто-то из нашего университета?..

– Это вполне возможно.

– А дежурившие ночью жандармы не видели, кто расклеивал прокламации?

– Я уже спрашивал. Они сказали, что не заметили ничего необычного.

Имре тяжело вздохнул.

– Черт знает что!.. Я звоню в Деву, - решил он.

Фазекаш поднял трубку телефона.

– Алло!.. Доброе утро! Соедините меня с жандармерией Девы...

– Алло!
– послышался на другом конце провода голос инспектора Рэдукану.

– Здравствуйте! Это Фазекаш.

– Здравствуйте! Рад вас слышать, инспектор!

– Я звоню вам по очень серьезному делу.

– Слушаю.

– У нас в городе ночью кто-то расклеил прокламации каких-то румынских повстанцев. У вас ничего такого не было?

– Нет. В первый раз слышу.

– Это еще не все. В прокламации говорится, будто бы кто-то из этих повстанцев сбил немецкий цеппелин над Девой с помощью некоего "луча смерти". Что вы об этом думаете?

– Ну... вообще-то, я вам уже говорил, что расследование причин катастрофы дирижабля ведет следственная комиссия из немецких и венгерских инженеров. Обратитесь лучше к ней.

– Хорошо, как мне с ней связаться?

– Вас сейчас перенаправят. До свидания!

– До свидания!

Через некоторое время в трубке послышался негромкий голос:

– Добрый день! Говорит инженер Чаплар.

– Здравствуйте! Это инспектор Фазекаш из Карлсбурга.

– Что вы хотели?

– У нас ночью расклеили прокламации, в которых утверждается, что дирижабль, крушение которого вы расследуете, был уничтожен неким "лучом смерти".

– Чьи это прокламации?

– Каких-то румынских повстанцев.

– Сейчас многие спекулируют на теме лучей смерти. Многие о них слышали, но никто не видел. Тесла, например, утверждает, что он создал лучи смерти, но никаких доказательств этого до сих пор не представлено.