Страсти по Трансильвании

– Сколько студентов проживает в интернатах?

– Мы стараемся полностью обеспечивать жильем наших студентов. Как правило, только жители Карлсбурга остаются жить у своих родителей. Впрочем, некоторые студенты из нашего города все равно живут в интернатах.

– Студенты могут отлучаться ночью из интерната?

– Это исключено. У нас в университете с этим строго. Каждый вечер мы проверяем в интернатах нахождение студентов в своих комнатах. Если студент, проживающий в интернате, отсутствовал в нем ночью без письменного разрешения со стороны руководства, мы накладываем на обучающегося дисциплинарное взыскание.

– Это хорошо...
– обрадованно пробормотал Фазекаш.

– Что вы сказали?
– не понял Кэтанэ.

– Значит, вы можете мне сказать, кто из проживающих в интернатах студентов отсутствовал в ночь, когда произошла катастрофа дирижабля?

– Да, конечно, - ректор взял со стола одну из папок и стал перебирать листы.
– Нет, в ту ночь нарушений режима зафиксировано не было.

– А сколько студентов проживает у родителей в Карлсбурге?
– спросил инспектор.

– Надо считать. Десять человек на филологическом... Ах да, совсем забыл!
– воскликнул Кэтанэ.
– Шестеро студентов отсутствовали в ту ночь в городе с моего разрешения.

– Вот как?
– насторожился Имре.
– И кто же это?

– Вы не подумайте ничего плохого. Они участвовали в лыжном походе по окрестным горам от нашей секции спортивного туризма. У них было освобождение на неделю. Они все хорошие ребята.

– Они вернулись или еще нет?

– Они вернулись вчера вечером, сегодня заходили ко мне перед занятиями.

– У вас есть их список?

– Разумеется! У меня даже остались их личные карточки, еще не успел отнести в канцелярию, - ректор достал из ящика стола стопку из нескольких бланков с фотографиями. Фазекаш быстро просмотрел их.

– Вы можете коротко охарактеризовать этих студентов?

– Пожалуй... Шандор Тимар, венгр, студент-физик, учится на последнем курсе, организатор и руководитель секции спортивного туризма в нашем университете, очень активный и добросовестный молодой человек. Карл Ауэрбёк, немец, студент-биолог, родом из Карлсбурга, но живет в интернате, увлекается насекомыми, участвует в научных конференциях. Петру Бирдян, румын, студент-химик, учится хорошо, также активно участвует в научной жизни университета. Иштван Сеп, венгр, студент-геолог, сын нашего профессора филологии Ференца Сепа, очень уважаемого человека в университете, учится на "отлично", проявил недюжинные способности к наукам, проживает с отцом и мачехой в Карлсбурге. Макс Гольдфарб, очень способный еврейский юноша, студент-юрист. Василе Карча, румын, студент-математик, учится неплохо, увлекается музыкой, живет с родителями в Карлсбурге.

– Хорошо. Можно, я заберу с собой их личные карточки?

– Конечно! Только... вы же не подозреваете их в этом безобразии?
– кивнул на прокламацию Кэтанэ.

– Давайте начистоту, - тихо произнес инспектор.
– Мы оба заинтересованы в том, чтобы раньше времени не раскрывать ход этого дела. Я веду расследование неофициально. Этих шестерых студентов я опрошу пока что в качестве возможных свидетелей катастрофы дирижабля. Вы же, в свою очередь, должны провести внутреннее расследование, чтобы выяснить, кто из студентов мог быть автором прокламации. Согласны?

– Хорошо.

– И последний вопрос: у вас в канцелярии одна пишущая машинка?

– Одна.

– Можно взглянуть на какой-нибудь документ, набранный на ней?

– Вот, пожалуйста.

Имре стал внимательно изучать текст, но вместо наполовину стертых букв "p" и "s" здесь пропадало основание у "l".

– Не та, - заключил Фазекаш, пряча прокламацию в карман.

– Спасибо вам за содействие! До свидания!

– До свидания, инспектор!
– попрощался Кэтанэ.
– Если у вас появятся новости, заходите ко мне в любое время.

Пока студенты были на занятиях, инспектор решил посетить магазин пишущих машинок, который находился в центре города. Имре поздоровался с продавцом, пожилым венгром, и передал ему личные карточки студентов.

– За последний месяц кто-нибудь из этих людей заходил к вам в магазин?
– спросил Фазекаш.

– Он!
– продавец указал на фотографию Ауэрбёка.

– Вы уверены?
– удивился инспектор.
– Посмотрите внимательно.

– Точно он!

– Когда это было?

– Где-то две недели назад.

– И что же, он купил у вас пишущую машинку?

– Нет. Он долго расспрашивал меня о разных моделях, попробовал печатать на двух или трех машинках, но так ничего и не взял, поэтому я его хорошо запомнил.

– Что ж, спасибо!
– задумчиво проговорил Имре.

Дело принимало неожиданный оборот.

V . ФИЗИК ТИМАР

После обеда Фазекаш снова вернулся в университетский городок. Сначала инспектор направился в интернат N1, одно из нескольких ступенчатых, сужавшихся кверху зданий, возвышавшихся вокруг более низких корпусов, где размещались факультеты. Имре поднялся на лифте на седьмой этаж, где жили студенты-физики, и постучал в дверь комнаты Тимара.

– Войдите!
– послышался оттуда твердый решительный голос.

Открыв дверь, Фазекаш увидел довольно тесную, бедно обставленную комнату с кроватью, высоким, узким шкафом, хромоногим столом с тремя выдвижными ящиками и маленькой тумбочкой. Зато обилие висевших на стене дипломов и стоявших на всех свободных местах кубков придавало небольшому помещению нарядный вид.

Заметив застывшего на пороге инспектора, Шандор Тимар поднялся со скрипучего стула. Это был молодой человек атлетичного телосложения с густыми, коротко подстриженными волосами и широким, гладко выбритым лицом с волевым подбородком.

– Здравствуйте! Инспектор Фазекаш.

– Добрый день!
– пожал студент руку Имре.

– Скажите, как вам удается совмещать учебу с соревнованиями и походами? Ведь это... поразительно!
– не найдя подходящего слова, восхищенно произнес Фазекаш, окинув взглядом награды.

– Тяжело, - засмеялся Шандор, - но я стараюсь.

– Вы ведь физик?

– Да.

– Каким разделом физики вы интересуетесь больше всего?

– Вы же сами видите, что мне некогда заниматься наукой... Впрочем, я пишу выпускную работу по термодинамике.

– Ясно. Однако перейдем к делу. Вы догадываетесь, почему я к вам пришел?

– Нет.

– Вы, наверное, слышали, что три дня назад между Девой и Сасварошем потерпел крушение дирижабль?

– Самое интересное, что мы узнали об этом только вчера вечером, когда вернулись в Дьюлафехервар.

– Вот как?
– не поверил инспектор.
– Вы были руководителем похода?

– Да.

– И маршрут составляли тоже вы?

– Конечно.

– Значит, вы можете показать мне место вашей ночевки в день катастрофы дирижабля?
– спросил Имре, разворачивая перед Тимаром большую потрепанную карту.