Страсти по Трансильвании

Через полчаса поисков удача улыбнулась инспектору. Он заметил две большие многоугольные площадки, покрытые тонким слоем снега; там должны были стоять палатки. Рядом сходилось и расходилось множество следов лыжных ботинок, в одном месте они скапливались в форме неровного полумесяца; вероятно, там туристы готовили себе ужин и завтрак. Имре попробовал снять носком сапога верхний слой снега, которым присыпало это скопление следов, и обнаружил две обгоревшие спички. Воодушевленный этой находкой, Фазекаш стал искать лыжню. Действительно, со стороны села к месту ночевки подходила, разделяясь на несколько колей, припорошенная снегом лыжня, и такая же, принимая в себя несколько прямых "притоков", уходила от левой палатки на запад. Инспектор обошел вокруг место ночевки в надежде найти третью лыжню, по которой ночью должен был уйти студент с лучом смерти, но поиски не увенчались успехом. Когда Имре уже собирался уходить, ему показались подозрительными разбросанные на опушке леса ветки. Фазекаш подошел ближе и, подняв их, усмехнулся: третья лыжня, оставленная преступником, уходила по краю леса на север. Инспектор направился вдоль лыжни в лес.

Лыжня то петляла между деревьями, то ломаной линией поднималась по склонам вверх, то прямо прорезала снежную гладь на спусках. В некоторых местах след лыж раздваивался, намекая на обратный путь лыжника. После четырех километров ходьбы по глубокому снегу Имре сильно устал. Фазекаш уже несколько раз доставал карту, чтобы понять, где он находится, но так и не разобрался. Компаса с собой инспектор не взял. Но наконец впереди показался просвет между деревьями, и лыжня вывела Имре на окраину Девы.

Фазекаш был несколько удивлен. Он полагал, что преступник, сбивший дирижабль лучом смерти, стрелял им с какой-нибудь из окрестных гор, а лыжня привела инспектора вниз, в город. Теперь Имре опасался, что следы лыж затеряются на улицах Девы. Впрочем, лыжня резко повернула и пошла вдоль заборов домов горожан. Вскоре Фазекаш понял, куда она вела: за очередным поворотом перед инспектором вырос крутой холм, на котором гордо возвышались развалины замка. Лыжня свернула на тропу, вившуюся серпантином вокруг горы, и оборвалась у ворот в замок.

В средние века замок Дева представлял собой мощное укрепление, состоявшее из нескольких стен и множества башен. От последних, правда, почти ничего не сохранилось, но и без них замок все еще выглядел величественно и неприступно.

Имре осторожно поднялся по камням на вершину холма, с трех сторон окруженную руинами. Здесь на снегу виднелись совсем свежие следы: вероятно, какие-нибудь приезжие туристы осматривали местную достопримечательность. Фазекаш поднялся по каменной лестнице на полуразрушенную, изъеденную временем башню и выглянул в пустой оконный проем. Оттуда открывался удивительный вид на город и долину Мароша. Инспектор развернул карту. От замка до места крушения цеппелина около восемнадцати километров; если учесть, что дирижабль упал не сразу, а пролетел еще какое-то расстояние, то даже меньше. Попасть лучом смерти в объект размером 250 в 40 метров с такого расстояния в ясную лунную ночь вполне реально. А раз существует лыжня, ведущая от места ночевки студентов к замку, то существует и луч смерти. И изобрел его один из этих шестерых студентов. Имре стал задумчиво спускаться вниз.

Обратный путь к машине, застрявшей в снегу в окрестностях Козойи, Фазекаш проделал по дороге. Поднимаясь на уже знакомую гору, Имре увидел темный автомобиль жандармерии и опиравшуюся на него высокую фигуру Чуски. Заметив приближавшегося инспектора, вахмистр устало повернулся к нему. Вид у Чуски был неважный.

– Вы меня, конечно, извините, но я замерз и зверски хочу есть, - пожаловался он.

– Я тоже с утра ничего не ел, да еще с десяток километров прошел, - заметил Имре.
– Машину откопали?

– Да, за двадцать минут.

– А меня сколько не было?

– Почти пять часов.

Фазекаш почувствовал легкие угрызения совести.

– Ладно, мы возвращаемся в Карлсбург. В награду за ваше терпение будете обедать у меня дома, - примирительно сказал инспектор, садясь в автомобиль.

XII . ДВА РУМЫНА

Утром следующего дня Фазекаш оживленно рассказывал Трифонеску об обнаруженных им вчера следах.

– Как видите, моя теория о существовании луча смерти и причастности к его созданию одного из студентов, участвовавших в лыжном походе, полностью подтвердилась, - довольно откинулся на спинку стула инспектор.

– Вы кого-нибудь подозреваете?
– поинтересовался лейтенант.

– Венгры отпадают сразу. Немец учится на биолога, еврей - на юриста, так что они тоже отпадают, - размышлял Имре.
– Остаются два румына, математик и химик. У обоих есть мотив, оба обладают знаниями, которые могли им помочь изобрести луч смерти, и у обоих была возможность, чтобы совершить преступление. К тому же во время моих разговоров с ними оба вели себя несдержанно. Нужно нанести им сегодня визит...

Через полчаса Фазекаш постучал в квартиру, где жил Василе Карча. Дверь снова открыла его мать.

– Василе сейчас в соборе, играет на органе, - тихо произнесла она, грустно посмотрев на инспектора. Имре попрощался и направился обратно в крепость.

Собор святого Михаила в Карлсбурге был старейшим католическим храмом во всей Трансильвании. Массивное каменное сооружение с узкими сводчатыми окнами и высокой квадратной колокольней, выполненное наполовину в романском, наполовину в готическом стиле, походило на исполинское доисторическое животное, настороженно вытянувшее вверх свою шею, или на огромный корабль с одинокой мачтой.

Когда Фазекаш вошел в опустевший после утренней службы собор, под его мрачными белокаменными сводами раздавались громовые раскаты органа. Звуки музыки то затихали и неспешно перекатывались, то обрушивались тяжелыми аккордами, как морской прибой, и главная тема выплывала на гребнях этих волн, словно сверкавшая белая каемка пены. Наконец медленно ускорявшаяся фуга завершилась решительными финальными аккордами. Карча неторопливо встал из-за пульта, вытирая платком совершенно мокрый от пота бледный лоб. Обернувшись, Василе заметил стоявшего в проходе инспектора.

– Здравствуйте! Вам понравилось?
– спросил удивленный студент.

– Честно говоря, я потрясен, - признался Имре.
– Что вы сейчас играли?

– Это фантазия и фуга на тему ВАСН Макса Регера. Я чувствовал, что меня кто-то слушает, но никогда бы не подумал, что это вы.

– Не знал, что вы католик. Мне всегда казалось, что румыны - православные.

– Так ведь я румын только наполовину. Мой отец - румын, и он православный, а моя мать - венгерка, она католичка. Это мать приобщила меня к религии, - объяснил Василе.

– Вот как?
– задумался Фазекаш.

– Но вы ведь пришли сюда не для того, чтобы послушать орган, не правда ли?
– усмехнулся Карча.
– Вы хотели видеть меня, и я даже догадываюсь, почему. Вы думаете, что это я сбил в ту ночь немецкий дирижабль над Девой.

– Почему вы так решили?
– насторожился инспектор.
– Кажется, я вам ничего не говорил о прокламации.

– Мне отец рассказал, когда вернулся в тот день с работы. Я сопоставил ваши слова и текст прокламации и понял, что вы спрашивали у меня одно, но интересовало вас совсем другое.