Страж/2025

К вечеру Марко нашёл их. Бывший сослуживец Хавьера, здоровенный корсиканец, он владел баром «Трезубец» в лабиринте старых марсельских улочек. Он не задавал вопросов. Просто посмотрел на Хавьера, на спящую Люсию, кивнул и провёл их в заднюю комнату.

Здесь было тепло и пахло жизнью: жареным луком, чесноком, пивом. Марко молча принёс им две тарелки с дымящимся рагу, хлеб и воду. Затем так же молча удалился, лишь на секунду задержав на Хавьере взгляд. Взгляд, в котором не было вопросов. Этого хватило.

Они ели в тишине. Напряжение между ними никуда не делось, но здесь, в этом крошечном закутке, пахнущем едой, оно утратило свой ледяной звон.

Хавьер заметил это не сразу. В ушах Лены торчали белые наушники, из которых доносилось тихое шипение. — Что ты слушаешь? — спросил он, когда тарелки опустели.

Лена вздрогнула. — Что?

— В ушах. Что это?

— А. Ничего. Это белый шум.

— Зачем?

Она отвела взгляд. Поколебалась. — Сигнал «Пастыря»… он оставляет эхо, — сказала она наконец, и голос её стал ещё тише. — Не только от неё. От всех… объектов, с которыми я работала. Когда я анализирую сигнал, я… ну, я слышу их. Не голоса. Ощущения. Страх. Боль. Шум помогает… заглушить. Отфильтровать.

Она замолчала. Хавьер смотрел на неё, и его инстинкт, кричавший, что она — враг, впервые дал сбой. Он не до конца понимал, о чём она, но уловил главное. Он услышал отголосок собственной боли. Желание заткнуть уши и заглушить прошлое.

Он увидел не шпионку Воронова. Он увидел такого же загнанного зверя, как он сам.

Он ничего не сказал. Просто молча кивнул.

И в этой тишине между ними возникло что-то хрупкое и безымянное. Не доверие. Ещё не союз. Простое, звериное понимание: они оба — раненые, забившиеся в одну нору, чтобы пережить бурю.

Через час, когда Лена задремала, Хавьер встал. Он подошёл к Люсии, поправил на ней куртку, проверил пульс. Ровный. Сильный.

Он отошёл в тёмный угол, достал старый спутниковый телефон и набрал номер по памяти.

— Аптекарь. Это Страж.

Голос на другом конце был спокойным, с лёгким итальянским акцентом. — Страж. Думал, ты уже в утиле. Что нужно?

Хавьер ценил эту прямоту. Аптекарь был циничной сукой, но его кодекс Хавьер знал и уважал: тот работал за деньги и не предавал клиента, пока контракт не закрыт. Самый надёжный человек в их мире.

— Мне нужна «Цикада-7», — сказал Хавьер тихо. — Срочно.

На том конце повисла пауза. Хавьер услышал, как звякнул лёд о стекло. — Серьёзный запрос, — протянул Аптекарь. — За этой железкой сейчас бегают все. Это не просто дорого. Это громко. Ты уверен?

— Цена не имеет значения. Можешь или нет?

Ещё одна пауза. — Есть вариант. Грязный. Со склада недавно «ушла». Забрать придётся самому. Неаполь. Церковь Сан-Дженнаро, старые кварталы. Двое суток, полночь. Ящик из-под вина у алтаря.

— Чисто? — спросил Хавьер.

— Место чистое. Товар — нет. Он оставляет след. Твоя проблема. Деньги вперёд. И, Страж… не ошибись. Второй раз я тебе её не достану.

Аптекарь повесил трубку.

Хавьер выключил телефон. На его лице впервые за последние дни появилось что-то похожее на облегчение. План был. Цель была. Он был уверен в Аптекаре.

Он вернулся к дивану и сел на стул рядом, положив пистолет. Он посмотрел на Лену, потом на Люсию. Впервые у него была не просто надежда. У него был путь.

И он вёл в Неаполь.

Глава 4. Неаполитанская западня

Комната была вакуумом. Стены, обитые звукопоглощающими панелями, съедали любой случайный шорох. Здесь не было окон. Не было ничего, что могло бы внести в стерильный порядок хоть каплю хаоса.

Единственный источник света — узкая светодиодная полоса под потолком — заливал пространство холодным, хирургическим сиянием. Пол — толстый чёрный каучук, топящий в себе и свет, и звук. На нём стоял стол из чёрного металла. И женщина, склонившаяся над ним.

Хелен Рихтер работала с точностью нейрохирурга. В её тонких пальцах, облачённых в нитриловые перчатки, крошечный пинцет удерживал латунную шестерёнку. Лёгкое движение, щелчок, и деталь встала на своё место в обнажённом механизме старинной музыкальной шкатулки.

Она брала сломанные, хаотичные системы и восстанавливала их предсказуемую гармонию. Или, если восстановление было невозможно, убирала их со стола навсегда.

Проект «Пастырь» был именно такой сломанной системой. Актив, вышедший из-под контроля. Репутационный риск, который вносил в её отчёты недопустимый диссонанс. Провал в Гамбурге не разозлил её. Он вызвал лишь холодное раздражение, как если бы формула дала сбой из-за неучтённой переменной.

Переменной по имени Хавьер Рейес.

Она знала этот тип. Машины, переделанные под один-единственный инстинкт — защиту. Такие люди были предсказуемы. Когда их загоняли в угол, они не искали выход — они пробивали новую стену. И всегда оставляли за собой кровавый, легко читаемый след.

Поэтому она не стала усиливать давление. Она просто ждала, когда Рейес сам придёт за наживкой, которую она ему оставит.

На поверхности стола беззвучно завибрировал терминал. На чёрном экране высветилось одно слово: «АПТЕКАРЬ».

Хелен отложила пинцет и коснулась сенсора.

— Говорите. — Голос Хелен был ровным, механическим. Без интонаций.

— Госпожа Рихтер, — голос на том конце был вкрадчивым, с едва заметной неаполитанской хрипотцой. В нём сквозила смесь подобострастия и жадности. — Клиент клюнул. Как вы и предсказывали.

Хелен молчала, давая ему заполнить паузу. Такие, как он, не выносят тишины.

— Он… он звонил час назад, — затараторил Аптекарь. — Заказ на «Цикаду-7». Спрашивал, можно ли достать. Я сказал, что это почти невозможно, но для такого старого друга… В общем, он будет в Неаполе. Через двое суток.

— Место встречи? — голос Хелен вернул его в холодное настоящее.

— Заброшенная церковь Сан-Дженнаро-аль-Ольмо. Тихое место. Изолированное. Идеально для передачи.

— Подготовьте место, — приказала Хелен. — Передайте актив. Маяк активируете только по моему сигналу. Группа «Зачистки» уже выдвинулась. Они будут на позиции за двенадцать часов до прибытия объекта.

— А… русские? — с запинкой спросил Джанни. — Он ведь не один. С ним их аналитик.

— Мы учли этот фактор, — отрезала Хелен. — Ваша задача — передать кейс и исчезнуть. Любое отклонение от протокола будет расценено как нарушение контракта. Последствия вам ясны.