Стражи границы

Амитрагхата был не слишком доволен таким широким представительством. Тем не менее, поправку принял без лишних слов, велел внести необходимые изменения в контракт и предложил подписать. Пушьямитра оглянулся на меня и с улыбкой возразил:

— Сначала внесите поправку, господа. Потом мы все прочитаем и подпишем.

Амитрагхата признал свое поражение и отдал приказ. Вероятно, он на это не очень и рассчитывал, но считал, что попробовать можно. Не получилось, и ладно.

На следующий же день Пушьямитру и Гиту поженили. Бхаратский обряд поразил меня своей красотой. И кратким я бы его не назвал. Вероятно, чтобы у брачующихся не появилось желание утечь со свадебной церемонии, их привязывали друг к другу лентами. Интересно, какого ракшаса делали там другие? Я бы сбежал, не дожидаясь и середины, если бы женил не собственного названного сына. А так, я не мог обидеть молодого человека. Ведь он так хотел, чтобы я был на его свадьбе.

За прошедший день я даже успел подготовить для него подарок. В Джибути я купил кораллы. Коралловые уборы для наших прекрасных дам, включая сюда гипотетическую невесту Яноша, и желтые кораллы для всех желающих. Говорят, если носить такой коралл, то это благотворно скажется на здоровье. Я купил массивные кольца с веточками, но носить так и не собрался. Пока что на здоровье я и так не жаловался. Вот приеду домой, буду носить вместо карманного доктора. А еще лучше, вместе с карманным доктором. Я решил, что пока Янош соберется жениться, я успею найти что-нибудь для его невесты, а Пушьямитру мне надо женить сейчас и достал коралловый убор для Гиты, и кольцо с веточкой желтого коралла для него самого.

После окончания свадебной церемонии я вручил подарки. Пушьямитра откровенно удивился, и чуть не обиделся, увидев, что я ему дарю. Я объяснил:

— Женская красота не нуждается в дополнительных украшениях, сынок, но они могут доставить нашим женщинам минуты радости, когда они будут надевать их, вспоминая тех, кто подарил эти уборы. К тому же, украшения замечательно выглядят на женщинах. А это кольцо для тебя — говорят, желтый коралл помогает владельцу всегда сохранять здоровье. А ты, по своей работе, относишься к группе риска. И еще, оно будет напоминать тебе о твоем названном отце.

Пушьямитра был тронут. Он благоговейно надел кольцо на палец, сняв при этом с руки те кольца, которые были надеты и сунув их в карман.

— Благодарю вас, отец мой. Я не нуждаюсь в сувенирах, чтобы сохранить самые нежные воспоминания о моем отце, но получить его от вас мне очень приятно.

Пушьямитра поцеловал мою руку, потом, несколько неуверенно обнял меня. Я поцеловал молодого человека в лоб.

Гита… я еще не описал ее. Тоненькая, но уже вполне сформировавшаяся, большеглазая семнадцатилетняя девушка. Особенно пышными формами она не отличалась, но лицо было очень милым. Конечно, на фоне шикарной Милочки она не смотрелась, но такую красивую женщину, как Джамиля я не встречал нигде — ни в Верхней Волыни, ни в Элладе, ни в Египте, ни в Джибути. А так, чувствовалось, что она живая, веселая, умная девушка. Пушьямитре повезло. Заключая династический брак, можно напороться на чертовку в юбке.

Гита подошла поблагодарить меня за подарок, я по-отечески поцеловал ее в щечку. Надеюсь, я не нарушил при этом местные традиции. Пушьямитра то отнесся к этому благосклонно, но он ко мне привык.

Сразу после свадебного завтрака мы вернулись на «Кришну». Брак махараджи должен был подтвердить император. Поэтому, молодые, под усиленной охраной, направились в Паталипутру. Вот только я не понял, где Пушьямитра собирался разместить охрану на «Переплуте». Мысль о том, что можно взять другой корабль, попросту не приходила ему в голову.

Впрочем, едва добравшись до Муси — притока Кришны, на котором стоит Хайдарабад, я обнаружил, что несправедлив к сыну. Кроме «Кришны» на реке красовался еще один корабль — такой же, как «Кришна», только побольше. Он носил гордое имя «Хайдарабад». На него погрузилась многочисленная — не чета моей! Охрана молодоженов. Всеволод даже завистливо повздыхал.

— Видите, какое у людей начальство, Яромир? Совершенно не мешает работать. Аж завидки берут!

— Знаешь, Севушка, а местным ведь и в самом деле приходится работать, — возразил я. — Подумай — пятьдесят княжеств дружно грызутся друг с другом. Тут работники службы безопасности жирком не обрастают! — и я похлопал Всеволода по плоскому животу.

— Да вам хоть семьдесят княжеств организуй, все равно будете вставлять палки в колеса везде, где сможете!

— Ты, кажется, путаешь меня с Вацлавом.

— Вот — вот. И брата так же воспитали. Если у меня есть седые волосы, то это исключительно на вашей совести.

— А если намечается лысина, то это на совести чужих подушек.

Всеволод рассмеялся.

— Ну, никакого сочувствия!

— Да знаешь, по-моему, тебе жаловаться не приходится.

— А я и не жалуюсь, Яромир. Я завидую.

— Так… Круг замкнулся. Пойдем по второму?

— Лучше не надо, — рассмеялся Всеволод.

Итак, мы поплыли к Бенгальскому заливу. Плыть по течению оказалось несколько быстрее, чем против оного, так что уже к обеду четвертого дня пути мы прибыли в Мачилипатнам — Хайдарабадский порт. Там мы пересели на наш «Переплут» и вышли в море. Не успели мы отойти от берега, как Пушьямитра быстренько переоделся и присоединился к матросам на палубе. Гита смотрела на его подвиги широко открытыми глазами.

— Что ты делаешь, Пушьямитра? — не выдержала она.

— Капитан Лучезар утверждает, что чем быстрее мы отойдем от берега, тем спокойней нам будет плыть. Вот я и помогаю.

Гита решила, что мысль свежая, и спросила, не может ли чем помочь и она. Джамиля, видя такое дело, перехватила инициативу в свои руки.

— Конечно, дорогая, — сказала Милочка. — Пойдем, нам нужно устроить тебя как следует.

К счастью, Пушьямитра посадил своего летописца на «Хайдарабад». Так что его каюта оказалась невостребованной. Ее теперь предоставили Гите. Правда, супруги оказались в разных каютах, но несколько дней можно ведь и потерпеть.

Пушьямитра, увидев действия Гиты и Джамили по обустройству, отпросился у боцмана и подошел ко мне.

— Отец мой, а нельзя ли убрать перегородки между нашими с Гитой каютами? Спать вдвоем в четырехметровой каюте будет душно, а расставаться с молодой женой просто неприлично. Вы же понимаете, отец?

— Да, конечно. Я переговорю с капитаном.

Когда смысл просьбы махараджи дошел до Лучезара он тихонько взвыл.

— Никаких переделок во время рейса, господа! Вы что, совсем с ума посходили? А что касается каюты, так я уже отдал приказ. Мои вещи переносят в бывшую каюту махараджи.

— Но, господин капитан… — начал было Пушьямитра.

— Отставить разговорчики, господин Пушьямитра. Кажется, вы взялись было работать на палубе — вот и работайте, креветку вам в компот!

— У Милорада учился? — засмеялся я.

— А то! — хмыкнул Лучезар и добавил, когда махараджа вернулся к работе. — Ничего страшного, Яромир. Я перебьюсь несколько дней. Молодой человек только что женился. К тому же, вы называете его сыном.

— Спасибо, Лучезар.

— Не стоит благодарности. Махараджа тоже человек, в конце концов!