Студент: Назад в 90-ые
Шрифт:
– У тебя же есть ключ от процедурной? – шепнул я, раскрасневшаяся девушка кивнула, и я чуть не бегом потащил ее вон из палаты.
– Нам нужно срочно на капельницу, - пискнула девушка при виде сержанта. Тот пожал плечами, сопроводил нас до процедурной и пристегнул меня к кровати:
– У вас пол часа, сильно не шумите, если буду громко кашлять – срочно заканчивайте, - сказал он на прощанье и вышел.
– Подожди, - остановил я девушку, когда дверь закрылась она кинулась было на меня, но я решил взять от ситуации максимум, а в наручниках это сделать затруднительно. И тут мне пригодилась принесенная Авриль спичка. Мало кто знает, но советские наручники открывались – одной единственной спичкой, и я не шучу. Вставляешь ее в дырку сбоку до упора, продолжая давить на спичку сжимаешь браслет, и когда спичка скрывается на 4/5 – открываешь.
Девушка удивленно смотрела
– Тебе хорошо? – спросил я когда все закончилось, и мы лежали на кушетке пытаясь успокоить дыхание.
– Очень, - прошептала она, - только, для человека у которого это в первый раз – ты уж слишком умел. Обманул меня?
– Как я могу тебя обманывать? – заглянул я девушке в глаза, - обучающие видео с парнями смотрели. Видишь – пригодилось.
– Я буду писать тебе, если…
– Не надо, -покачал я головой, - не хочу, чтобы ты строчила письма в тюрьму. Я клянусь, что как только я решу эту проблему, я сам тебя найду. И мы обязательно погуляем и поедим мороженное.
Кашлять сержант начал через минут 40. Мы долго сидели ночью у моей кровати и болтали не о чем. А в конце договорились, что когда снова встретимся то не расстанемся никогда. Бедный ее парень где то в части, спит и даже и не знает, что его девушку уже тю-тю. Увели. Ну да это его проблемы. Такая девчонка нужна мне самому.
А утром в понедельник на обходе уже было понятно, что праздник в санатории закончился навсегда. В палате рядом с врачом стоял старый знакомый капитан и еще два опера с обыска:
– Ну что Григорьев, отдохнул? С вещами – на выход. Впереди у тебя плотная программа, и начнется она с опознания. Там и выясним ты был тогда с братом или нет, - мент прямо таки лучился довольством, что мне очень сильно не понравилось. Радуются менты так только в одном случае – если заранее знают результат.
– Ну что ж, поехали, - угрюмо буркнул я, что мне тех сборов? Нищему собраться – только подпоясаться. Зубная щетка, паста и полотенце уместились в целлофановый пакет легко. Плюс кое-что из одежды. Приехав в отдел, мы всей толпой зашли в кабинет начальника, где в компании двух крепких мужиков в гражданке с ментовской наружностью сидела знакомая мне короткостриженая деваха. Видел ее несколько раз с Вовкой, и запомнилась она Славе исключительно вечно недовольной всем и вся капризной сукой. Хоть и красивой. Все ей было не так. Не с теми дружишь, не так ведешь себя. Занимаешься ерундой. Пьешь много, пьешь не то, что люди пьют. Теперь то было понятно, что она и была причиной конфликта в ресторане.
Меня поставили рядом с двумя статистами и спросили у Светы, вроде так ее звали, узнает ли она кого-нибудь из троих стоявших напротив мужчин:
– Да, - уверенно сказала Света и указала на меня пальцем, - вот этот был с Вовкой, когда тот в Сережу стрелял! После чего помог своему брату сбежать.
«Вот ведь сука,» - подумал я и понял, что тюрьма теперь точно за мной как земля за колхозом. Протокол был подписан быстро. Меня заковали в наручники москвичи, погрузили в машину, и мы поехали в Бутырку. За окном уазика проносилась вольная жизнь. Люди шли по своим делам. И никто не посмотрел в нашу сторону. Моя же вольная молодая жизнь на свободе закончилась – не успев начаться. Какая ирония, новая жизнь началась так же как старая – первая ходка как раз случилась у меня в 88ом.
Меж тем пока я хмурил лицо в окно, в уазике было весело и даже раздавались смешки. Подкалывали водителя, молодого усатого парня лет 22, с округлым лицом:
– Чо хмуришься, пацан? Ты вообще в курсе, что тебя лично сам Снайпер в тюрьму везет? Вот знай – потом рассказывать детям будешь, - сказал гладковыбритый летеха непонятного возраста.
Увидев знак вопроса на моей физиономии, мент рассказал в чем смысл всеобщего веселья. Оказывается, водитель уазика несколько дней назад возвращался по сумеркам домой после смены. В свой район притопал, когда уже совсем стемнело и возле остановки встретил ругающуюся толпу парней. Перебранка быстро перешла во всеобщую драку. Разнимать надо, но ведь накостыляют же, что делать? После пары окриков единственный результат, который мент получил – посылание в пешее эротическое путешествие, а если точнее, то на х@й. Не долго думая, юный борец с преступностью достал из кобуры пистолет:
–
А ну немедленно прекратили! – крикнул парень и сделал предупредительный выстрел в небо. Пацаны немедленно повернули испуганные лица к менту, колеблясь как им дальше действовать. Точку в их размышлениях поставила ворона, упавшая с дерева прямо под ноги милиционеру без признаков жизни. Вот так ценой жизни пернатой, которая выбрала не то время и не ту ветку, было предотвращено массовое побоище, а водитель уазика получил кличку «Снайпер». Сам же «Снайпер» в тот вечер, устало вздохнув, поднял ворону и потащил обратно на службу, писать протоколы на использованный патрон и решать вопрос о правомерности применения табельного оружия.«Вот в такие моменты и понимаешь, что лично у тебя не все так и плохо, - с улыбкой подумал Гриша, - вороне вот например кто-то сверху раздал гораздо более стремные карты, чем мне»
– Приехали! – я поднял голову. Машина вьезжала в ворота Бутырки.
Глава 5
12 июня 1988 года Бутырская тюрьма г. Москва. Святослав Степанович Григорьев
Всех новоприбывших сначала сажают в отстойник. Там держат несколько часов пока твое дело и данные обработает спец часть и оперативник сможет понять, куда определить новичка. Учитывая мое дело, я не удивился что пришлось коротать это время одному. Еще раз проверил что деньги спрятаны надежно (в боковую внутреннюю подкладку кед), а это важный момент. Тут ребята опытные и разденут до гола, а потом еще и приседать, открывая рот заставят. Я лично брезговал, но многие зеки прятали бабки в «воровской курок», так красиво и романтично называлась собственная жопа. Хотя эта уловка могла и не сработать, если кто-то сдаст - сделают промывание, но это для матерых рецидивистов. Я же для местных первоход, потому вряд ли шмонать меня будут с пристрастием.
После обыска - медкомиссия. Местный лепила осмотрел на предмет травм, поинтересовался имеются ли хронические заболевание и, вообще, как здоровье. Затем откатали пальцы и повели в кладовку. Матрас, одеяло, кружка, миска и ложка были вручены на руки. А еще вафельное полотенце с комплектом постельного белья. Все это, как водиться, бывшего употребления, но выбирать не приходилось, да и выдали вроде как все чистое, так что я вредничать не стал.
Пока вели по коридорам тюрьмы в нос ударили знакомые запахи. Кто-то бы пронастальгировал – ведь ассоциировались они с моей молодостью, но я лишь поморщился. По этой части своей молодой биографии я не ностальгировал ни капли. Кто не бывал в таких местах, не знает, насколько эти запахи специфические. Коктейль из ароматов плесени, сырости, какой-то химии вроде как средства от тараканов и еще дезинфекции, вперемешку с тухлыми потными вещами. Время было в районе обеда, очевидно, что заключенных уже вернулись с прогулки и тюрьму ждал обед. Это было к месту, в животе у меня уже начало тянуть от голода.
Люди, которые смотрели «17 мгновений весны», помните эпизод где Мюллер ведет Штирлица в камеру? Так вот, сейчас вы могли бы наглядно увидеть часть крыла с камерами так называемого спец корпуса по которому меня и вели. Камеры здесь – маленькие и вмещают в себя всего 5-7 человек, войдешь, сделаешь три шага и уткнешься в маленький стол. Обычно сюда попадают люди с тяжелыми статьями или те, кто находится под колпаком опер части. В маленькой камере проще наблюдать, а самое главное можно через стукачей «задружиться» с подопечным к кому особый интерес сотрудников. Вдруг случайно ляпнет лишнего или получит весточку с воли, а оперативный работник сразу в курсе.
Мне довелось побывать в Бутырке в 92 году. Тогда тюрьма была переполнена и народ мучился в общих, больших, камерах от духоты и перенаселенности. Если должно было сидеть человек 40, то могли доводить численность арестантов до 90, а то и 120. Спали посменно, и такая проблема как кожные заболевания были спутниками 70 процентов бедолаг. Плюс отсутствие лекарств добавляло проблем хроникам, астматикам, диабетикам и язвенникам. У кого были проблемы с сердцем тоже сильно рисковали. Иногда, примерно раз в неделю приходила врачиха и обращалась к нам с вопросом на предмет - жалобы есть у кого? Тут естественно к ней подлетали люди и она в кормушку ( это отверстие в двери для получения пищи и общения с администрацией тюрьмы) ломала просроченную таблетку анальгина пополам, выдавала одному от живота, а другому от головы. Вот такая, бляха-муха, медицина. Если жаловались на чесотку (особенно часто эта проблема возникала летом) она любила похохмить – «а надо руки мыть с мылом, перед тем как дрочить». Короче пока не сляжешь совсем – всем по фиг, нехай само пройдет.