Студент

На столе стояли полупустые и еще не начатые бутылки портвейна три семерки, граненые стаканы, бутерброды с сыром и яблоки. На полу разместилась радиола "Аврора" и на проигрывателе крутилась "музыка на костях".

Звучала песня под оркестр Гленна Миллера. На табуретке лежали пластинки и записи на рентгеновских снимках, то есть "на костях".

I can see he gun when it`s raining,

Нiding every cloud from my view.

Нежная мелодия и завораживающий голос Вивьен Доун должны были располагать к неге и расслаблять, навевая сентиментальное настроение.

– Знакомься, чувак!

– сказал Валерка и представил всех по очереди:

– Вовка Забелин, учится на биофаке. Поступал на филфак, но не добрал баллов.

– Да ладно, хорошо хоть так, - подмигнул мне Вовка.
– У меня аттестат-то так себе, даже тройка есть.

– Зато предок - генерал, - лениво отметил Валерка.

– Причем здесь предок?
– обиделся Вовка.
– Во-первых, генерал в отставке, во-вторых, он за меня экзамены что-ли сдавать будет?

– Маша. Учится с нами на физмате, - представил хозяйку квартиры Валерка.

– Это вы учитесь со мной, - серьезно ответила Маша.

– Есаков, Алик, - с нашего курса, поэт. Это за его стихи меня турнули мильтоны.

Алик Есаков, худощавый, невысокого роста юноша с коротким не по моде ежиком жестких волос, но в модном свитере с оленями и узких брюках, встал с кровати, на которой сидел, и шутливо по белоофицерски, только что не щелкнув каблуками, представляясь, коротко кивнул.

Лика Токарева, та что сидела на подоконнике, оказалась дочерью зампреда недавно созданного территориального Совнархоза.

– Не повезло чувихе. Если б предка не перевели к нам, училась бы в Москве, - прокомментировал Валерка.

– Леран, поступал на наш факультет, перевелся на истфак, - показал на высокого юношу Валерка.
– Баскетболист. В институтской сборной.

– У нас учиться нужно, а на истфаке можно от сессии до сессии баклуши бить, - пошутил Алик.

– Не хуже других учился, - огрызнулся Леран.
– Только не мое это. Я историю люблю. Ведь даже иностранцы восхищались нашей историей. Шлёцер сказал: "...покажите мне историю, которая превосходила бы или только равнялась бы с Русскою!"

– Ну, понесло!
– отмахнулся от Лерана Валерка и добавил: - Леранова мать, Зинаида Николаевна, доцент, у нас педагогику преподает... Кстати, в нашей компании еще один баскетболист есть, Олег Гончар, вместе с Лераном на истфаке учится. Только сам он не местный. Из Кургана. Приехал на юношеский чемпионат России по баскетболу в разгар вступительных экзаменов, ну, его и уговорили у нас остаться. А куда ехать? Везде уже вступительные экзамены идут. В институт его без проблем взяли, он же в юношеской российской сборной. Клевый чувак, и башка варит. Учит нас на гитаре играть.

– Забыл про Милу. Извини, Мил!
– Валерка прижал обе руки к груди.
– Мила Корнеева, первый курс филфака.

На кровати рядом с Машей Мироновой сидела темноволосая красавица с синими глазами с поволокой и лебединой шеей, которую открывала расстегнутая на верхнюю пуговицу блузка.

Красавица слегка улыбнулась, даже не улыбнулась, а как бы обозначила улыбку.

– А теперь, пипл, давайте бухнем за знакомство, а то бухло прокиснет.

Я от вина отказался: мой организм помнил гульбу в кафе, и у меня от одного вида булькающего вина к горлу подкатывали спазмы, о чем я честно поведал компании, чтобы мой отказ не поняли превратно.

Не стала пить и Лика, сославшись на головную боль. Она тихо сидела на подоконнике с болезненно бледным лицом.

– Сильно болит?
– спросил я Лику. Она ничего не ответила и только чуть скривила лицо, показывая, что ей не до разговоров.

Я подошел к девушке ближе.

– Сейчас пройдет, - сказал я.
– Я умею делать это.

Лика недоверчиво посмотрела на меня и натянуто улыбнулась.

– Где чувствуешь боль? В затылке?

– Да, в затылке, - подтвердила Лика.

Раньше я мог по цвету свечения безошибочно определить, где находится очаг болезни. Сейчас я свечения не видел, хотя каким-то образом ко мне приходило ощущение, откуда исходит эта боль и где она проявляется с большей силой.

Я стал потирать ладони, пока не почувствовал, что в них появилось характерное тепло. Затем постарался сосредоточить внимание на руках и, когда ощутил в пальцах легкое покалывание, приступил к лечению.

– Сиди тихо, - скомандовал я, когда Лика отшатнулась всем телом от моих рук, поднесенных к ее голове. Она подчинилась, но лицо ее выражало недоумение. Я привычно сделал несколько пасов, не прикасаясь к голове. Волосы как намагниченные стали шевелиться и змеями тянуться к моим ладоням. Когда я по выражению лица Лики понял, что боль отступает, я подержал руки еще некоторое время над её головой и сел на свое место, отодвинувшись от стола, к которому подходили по очереди и брали стаканы с вином. Все это заняло у меня не больше трех-четырех минут.

– Как ты это делаешь?
– спросила Лика.
– Неужели такое возможно?

– Ну, ты же сама видишь. Голова ведь не болит?

На лице девушки теперь играл легкий румянец.

– Народ!
– Лика, пытаясь привлечь внимание компании, соскочила с подоконника.
– Маш, Валер! Представляете, Володя вылечил мне голову.

– Как это вылечил?
– повернулась к Лике Маша.

– Руками!
– улыбаясь сказала Лика.

– То-то я смотрю, чегой-то он тебе по голове руками хлопает, - заметил Леран.
– Думаю, что за фигня!

– Правда, что-ли, вылечил?
– обратился он ко мне.

– Ничего особенного, - пожал я плечами.
– Многие умеют это делать.

– Не скажи!
– покачал головой Алик Есаков.
– Что-то я не слышал, чтобы многие умели лечить руками. Тогда бы все ходили со здоровой башкой, и никто бы на головную боль не жаловался.

– Давай, рассказывай, - потребовал Валерка.

– А что рассказывать? О бесконтактном лечении люди знали еще со времен древних волхвов... У меня от природы хорошая энергетика... Ученые называют это биоэнергетикой.

– Это называется паранормальным явлением, - сказала Лина.

– Лечение энергией рук - это не паранормальное явление. Паранормальное явление - это другое. Например, телепатия, ясновидение или телекинез...

– Я смотрю, ты этим серьезно интересуешься, - сделал вывод Леран.

– Да, мне это интересно.

– Шарлатанство это. Телекинез, ясновидение, бабка надвое сказала, - скептически протянул Вовка Забелин.
– Давайте лучше дринкним, а всю вашу психологию - к черту.

– Нет, подожди, - отмахнулся от Вовки Алик Есаков.
– Ведь, на самом деле, существуют же всякие необъяснимые явления. Вот я был на сеансе Михаила Куни. Он показывал интересные вещи. Например, перемножал четырехзначные цифры, написанные на доске, которая вращалась так, что нормальному человеку рассмотреть невозможно... Или, например, ему читали несколько десятков слов, и он повторял их без ошибки с начала и с конца. Потом ему рассыпали на пол спички из коробка, и он, не задумываясь, точно называл их количество.