Суд времени. Выпуски № 12-22
Шрифт:
Кургинян:Это произошло, когда он был партийным руководителем.
Следующее, пожалуйста.
Материалы по делу.
Из книги американского политолога, историка Уильяма Таубмана «Хрущев. Человек и его эра»: «При Хрущеве были арестованы все члены украинского политбюро, оргбюро и секретариата ЦК компартии. Из 86 членов ЦК, избранных в июне 1938 года, только трое уцелело через год. В 1938 году, то есть в первый год пребывания Хрущева на первом посту на Украине, в республике по политическим мотивам было арестовано 106 119 человек. Всего
Кургинян:Итак, о том, что в Донбассе, затем в Промакадемии, где он так пишет в своих мемуарах: Сталин знал, как я ревностно генеральную линию отстаиваю, — в Москве, на Украине и везде Хрущев демонстрировал только одно — яростный сталинизм и яростность в вопросах о репрессиях и во всем прочем. При такой биографии он не мог быть никаким выразителем широким чаяний — это было просто исключено. Выражал он чаяния той самой партийной номенклатуры, партийного аппарата, о котором мы только что говорили.
Пожалуйста, доказательство № 10.
Материалы по делу.
Из книги Анастаса Микояна «Так было. Размышления о минувшем»: «Мне пришлось убеждать его (Хрущева), что самый важный вопрос — осуждение сталинского режима… Надо ведь если не всей партии, то хотя бы делегатам первого съезда после смерти Сталина доложить о том, что было. Если мы этого не сделаем на этом съезде, а когда-нибудь кто-нибудь это сделает, не дожидаясь другого съезда, все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за прошлые преступления.»
Кургинян:Понятно, что здесь сказано?
А теперь я обращаюсь к своим свидетелям, прежде всего к Ксении Григорьевне Мяло, и тоже хотел бы, чтобы Юрий Николаевич Жуков потом, так сказать, имел возможность в этом участвовать. Ксения Григорьевна, Хрущев выражал широкие чаяния масс или был выразителем вот этих тенденций?
Ксения Мяло, кандидат исторических наук, политолог, публицист:Я думаю, что в такой жесткой форме я бы не стала ставить — народ жил в системе героического мифа, и это соответствовало его состоянию традиционного человека и обстоятельствам времени. Он нуждался, уже отходя от этой эпохи, в начатках, в подступах к ее историческому пониманию, и в этом смысле Хрущев как человек очень ловкий, ну, вообще, одаренный и опытный аппаратчик, и много работавший, он этот запрос уловил, да его и нельзя было не уловить. Другое дело, как он на него ответил. Он на этот импульс не только не ответил, а он радикальным образом, на мой взгляд, загубил те возможности, которые уже в обществе назрели.
Сванидзе:Ксения Григорьевна, прошу прощения, извините, еще будет время об этом сказать.
Мяло:Да? Все?
Сванидзе:Спасибо.
Кургинян:Я хотел, чтобы просто 30 секунд моего последнего слова в этот день…
Мяло:Да, мне хватит.
Кургинян:…передать Юрию Николаевичу Жукову.
Сванидзе:Это Ваше право, прошу Вас. С тем же вопросом, 30 секунд у Вас.
Жуков:Я вернусь к «оттепели», о чем было сказано вначале. Оттепель началась не при Хрущеве. В 1952
году с появлением повести Веры Пановой, нашей выдающейся писательницы, «Времена года», где она описала страшную мафию, во главе которой оказался… старый партийный товарищ, ветеран Гражданской войны, вставший во главе облторга. В начале 1954 года Хрущев и Суслов сняли Твардовского с поста главного редактора «Нового мира» за то, что Твардовский, написав первый вариант «Теркина на том свете», прочитал поэму двум друзьям. То ли один, то ли оба тут же донесли. Результат —…Кургинян:Это мы еще обсудим, обсудим, обсудим, обсудим.
Жуков:…за облыжную критику товарища Сталина Твардовского сняли…
Сванидзе:Юрий Николаевич, время истекло.
Кургинян:Спасибо, Юрий Николаевич. Я только хотел сказать, что прекрасно, когда страну любят и уважают — это идеал, идеал. Но если сделать выбор между тем, что страну презирают или боятся, то я лично (никому не навязываю этот выбор) выберу боятся. Хуже всего, когда ее презирают.
Сванидзе:Спасибо. Леонид Михайлович, прошу Вас, вы можете задать вопрос… свидетелям обвинения.
Млечин:Скажите, Ксения Григорьевна, вы совсем отрицаете у Хрущева элемент… искренности и желания действительно что-то изменить в стране? Вы совсем отрицаете за ним эти качества?
Мяло:Вы знаете, очевидно, этот элемент искренности, и я думаю, что именно то, что произошло на XX съезде, исключительно об этом свидетельствует, оказался подмятым совершенно другими соображениями.
Млечин:Какими?
Мяло:А вот теми, о которых здесь говорил мой коллега. … И теми, которые прозвучали в процитированных…
Жуков:Властолюбие, властолюбие…
Мяло:Нет, не только это, прежде всего — отвести от себя всякое подозрение о соучастии. Об этом ведь свидетельствуют многие факты. Ну, во-первых, Дмитрий Волкогонов свидетельствует, что происходила страшнейшая чистка архивов, что было убрано все, что вообще могло касаться, ну хоть в какой-то мере, ну, в большей части, соучастия Хрущева в том самом…
Млечин:Ксения Григорьевна, можно я только уточню вопрос?
Мяло:И второе, Семичастный, ставший председателем КГБ, как вы знаете, он сказал, что на удивление мало оказалось документов за подписью Хрущева, чего по определению быть не могло по занимаемому им статусу.
Млечин:Ксения Григорьевна, Хрущев, как и другие члены Политбюро, подписывал списки на аресты — это отвратительно, они делали все…
Сванидзе:10 секунд осталось.
Млечин:Вы позволите одно слово… Ну просто хочу сказать, что, когда Сталин умер, все репрессии прекратились. И если бы в Хрущеве это было, и если бы он был человеком, который хотел репрессий, ничего не остановилось бы. А всё прекратилось…
Мяло:Ну, во-первых, насчет всех репрессий…
Млечин:И это ответ на все вопросы.
Сванидзе:Всё. Время.
Мяло:…я надеюсь, что у меня еще будет слово.