Свадебное проклятье

— Госпожа Мейли, я вовсе не тороплю вас с ответом, но не могли бы вы пообещать хотя бы подумать над моим предложением?

О, пообещать-то я могу что угодно! Хоть Лунного Зайца с неба, хоть драконью жемчужину со дна морского. Странно, что такой опытный бизнесмен до сих пор верит какому-то честному слову! Я вновь пытаюсь произнести дежурную фразу вроде «всенепременно», как Чэн добавляет:

— Если, конечно, я не показался вам отвратительным…

Машинально окидываю его взглядом. Черные волосы встрепаны, воротник не слишком свежей рубашки расстегнут больше, чем полагается на официальной встрече, светлый льняной пиджак, небрежно переброшенный через спинку стула, изрядно помят. Между приподнятых вопросительно бровей — привычная озабоченная морщина, под глазами — темные тени усталости, но сами глаза смотрят живо и ярко. Прямо. Непривычно прямо. Непривычно для Сейко и моего статуса. Маркус Чэн не играет: он решил, что я ему подхожу, и теперь просто ожидает ответа.

Я открываю рот и с легким смешком говорю совершенно не то, что собиралась:

— Что вы, нет, конечно, нет, но…

Но Чэн тут же берет быка за рога.

— Тогда можете не давать ответ сразу, прямо сейчас? Повстречайтесь со мной… ну-у-у, допустим, текущий квартал, прежде чем принять окончательное решение.

— Я…

— У вас, скорее всего, не было времени навести обо мне справки. — Мой собеседник протягивает через стол папку. — Здесь все сведения, которые могут быть интересны. Результаты недавнего медицинского обследования, данные о моей семье, бизнесе, состоянии, движимом и недвижимом имуществе… Если что-то будет неясно, вы всегда можете задать вопросы по телефону, я отвечу на ваш звонок в любое время дня и ночи. Вот моя визитка со всеми каналами связи.

Точно, был коммивояжером, окончательно уверяюсь я, уже садясь в машину и отбрасывая папку с совершенно ненужной мне информацией, как только что испеченный горячий каштан. Чувствую себя крайне удивленной и рассерженной — и на себя, и на моего сегодняшнего знакомого. Прежде всего, конечно, на саму себя: потеряла сноровку? Расслабилась? Как так получилось, что впервые за несколько лет я ухожу со свидания вслепую без полного и окончательного «нет»?

Похоже, Маркус Чэн и впрямь очень способный человек: так суметь меня облапошить!

ГЛАВА 2. Деловое предложение

…Округлое лицо с остреньким упрямым подбородком — кажется, именно такие называют «сердечком», спокойные голубые глаза, вежливо улыбающийся рот с неяркой розовой помадой, белая кожа. Кажется, тут обошлось без косметических операций, чем увлекаются сегодня все состоятельные и не очень девушки. Или хирург оказался умелым, и потому аккуратные черты лица выглядят совершенно натуральными, как и (незаметный, понадеялся он, взгляд пониже) высокий бюст под кружевом блузки. Гладкие руки, длинные пальцы с неброским маникюром и тонкими кольцами. Ровный голос, немного книжная речь — ну конечно, она ведь университетский преподаватель! Безупречные манеры, никакого гримасничанья, ровные интонации; просто образец старинной аристократии, девица из известной благопристойной семьи. Если, конечно, забыть, как начинал сколачивать свое состояние глава клана Мейли — именно «сколачивать».

И если позабыть ту первую встречу…

Он почти год добивался личной встречи с самим Артуром Мейли. Вытребовал-выпросил множество рекомендаций от деловых партнеров, преодолел препятствия в виде помощников, референтов, консультантов, глав отделов, директоров того да сего, забросал все известные ему адреса и телефоны письмами, предложениями и расчетами, совершенно не унывая от шаблонных ответов типа «к сожалению, ваше предложение нас не заинтересовало, желаем дальнейших успехов». Наконец или звезды сложились как надо, или очередное послание-рекомендация привлекли внимание президента корпорации, и тот согласился самолично увидеться с упрямцем из Хванджи.

Потому одетый в непривычный и дьявольски дорогой костюм-тройку Маркус Чэн который час потел в ожидании решающей встречи в прохладной просторной приемной над очередной чашкой кофе, поднесенной вышколенной служащей. Начал уже подумывать, что так, в бесполезном ожидании, и пройдет весь день: наверное, безвестного провинциального выскочку просто решили проучить за назойливость! Ну что ж, отрицательный результат тоже результат, будем разрабатывать план дальше…

На девицу, решительным шагом вошедшую в приемную, он поначалу и внимания не обратил — туда-сюда постоянно сновали посетители и сотрудники — но по тому, как заторопилась ей навстречу величественная секретарша и встрепенулись хорошенькие машинистки, или как их там называют, понял, что посетительница необычная. А уж когда услышал «добрый день, миз Мейли» и вовсе навострил уши.

— Он один? — деловито спросила пришедшая.

— Пока да, миз Мейли, — пролепетала секретарь, — но вот господин Чэн уже давно дожидается встречи…

Даже не взглянув на господина, девица обогнула пытавшуюся преградить ей путь секретаршу и, широко распахнув высокую дверь, ворвалась в святая святых — кабинет президента Мейли.

— Как ты посмел!.. — прозвучало уже изнутри. Дверь с грохотом захлопнулась, но все равно в приемную доносились повышающиеся голоса, правда, о чем именно речь, не разберешь. Дебелая секретарша металась у порога, ломая руки и не решаясь войти; машинистки любопытно вытягивали шеи. Маркус тоже подкрался поближе.

— А кто это?

Секретарь впала в такое отчаянье, что даже не одернула не в меру любопытного посетителя.

— Эбигейл Мейли, старшая дочь президента… Ах, ну как я ее не остановила! Он же нас всех сейчас уволит!

Изыскивая способы подобраться к главе корпорации Чэн, конечно, изучал и его семью. Эбигейл — первая дочь, преподаватель литературы в одном из столичных университетов, отчего-то не самом престижном. Не замужем. Довольно замкнута, вредных привычек и недостойных знакомств не имеет, в семейном доме бывает редко, так что для его целей не подходит.

Секретарь подпрыгнула, девицы вскрикнули, сам Маркус вздрогнул от неожиданного грохота и звона. Они там что, уже в рукопашную пошли?! С бросанием друг в друга офисной мебели? Остается надеяться, что хоть Драконова рыбка[1] уцелеет — у такого крупного бизнесмена она наверняка в кабинете имеется.

Дверь распахнулась, вылетела Эбигейл — раскрасневшаяся, растрепанная, с заплаканными, но бешеными глазами. Следом выскочил сотни раз виденный на фото, видео и вживую на различных благотворительных и торжественных мероприятиях САМ: высокий, спортивно-сухопарый, с тонкими аристократичными чертами костистого лица, сейчас разъяренно-малинового… как бы инсульт не хватил!

—..!..!..! — орал Мейли, брызгая слюной. Ни единого приличного слова, кроме: — …ты еще об этом пожалеешь!

Девица круто развернулась на пороге. Отчеканила звенящим голосом:

— Да я уже сотни раз пожалела, что я твоя дочь! Так что и ты забудь о моем существовании, ясно? Навсегда!

От грохота следующей захлопнутой двери упала рамка с одной из благодарственных грамот и дипломов, щедро украшавших стены приемной. Артур Мейли таращился на разбившееся стекло, сжимая немалые кулаки. В притихшей комнате было слышно только его бурное дыхание. Обернулся, мазнув белым от бешенства взглядом по Чэну и явно его не увидев, рявкнул:

— Уволены! Все!

Снова грохот: президент вымещал свою злость на ни в чем не повинной обстановке кабинета. Одна из девиц зарыдала в голос, другая, беспрерывно шмыгая носом, тихонько ее успокаивала. Маркус, помедлив, сообщил расстроенно вздыхающей секретарше, что, пожалуй, перенесет визит. Та отработанно улыбнулась, явно думая о другом — скорее всего о своей грядущей безработице:

— Да-да, конечно, позвоните в секретариат, и вас заново запишут на удобное для вас время…