Свадебное проклятье

Потягиваюсь, зеваю и сажусь прямее, пытаясь разглядеть сквозь залитое дождем стекло, где мы. Смазанные капли, темнота, мелькающие огни… Мельком смотрю на часы, не верю своим глазам и вновь подставляю циферблат под неверные уличные отблески: мы едем уже целый час?! Но от дома подруги до моего всего двадцать минут по прямой. Пробок ночью не бывает… Неужели я неправильно назвала адрес?

— Водитель, а мы сейчас где? Что-то не могу сориентироваться…

Таксист не откликается. Насколько помню, у машины меня приветствовал низенький мужчина лет шестидесяти…

— Аджа[1], вы что, не слышите? — повышаю я голос. — Где мы едем? Куда вы меня везете?

Жду ответа с досадливым недоумением, уже приправленным растущей тревогой. Скажи, просто скажи, что впереди большая авария или прорвало какие-нибудь трубы, и потому приходится объезжать! Нет, молчит! Я наклоняюсь вперед и похлопываю таксиста по плечу; не дождавшись никакой реакции, еще и невежливо встряхиваю.

— Эй! — Но это все равно что тормошить статую! Вижу в зеркале заднего вида лицо мужчины: на меня он даже не взглянул, глаза намертво и неподвижно прикованы к дороге, лицо тоже каменное, рот крепко сжат, руки до белизны вцепились в руль. Может, с ним вообще случилась какая-нибудь… дорожная каталепсия? Как у людей, беспрерывно работающих на конвейере.

Или всё обстоит куда хуже? В памяти услужливо всплывают истории о маньяках, похищающих беззащитных женщин, которых потом находят далеко не сразу… и уже по частям. Объявляю самым своим преподавательским голосом, хотя сердце прямо-таки норовит выпрыгнуть в горло:

— Или вы немедленно останавливаете машину и выпускаете меня, или я сейчас же звоню в полицию!

Реакции — ноль. Одной рукой лезу в сумку, другой нашариваю кнопку двери — открыть окно; хоть сориентироваться, где мы, или крикнуть прохожим… В этот момент мужчина неожиданно резко выворачивает руль, и не пристегнутая я вслед за своей сумкой и вылетевшим мобильником ныряю головой между передними и задними сиденьями.

То, что я намертво там застреваю, меня и спасает, ведь по моим ощущениям, автомобиль переворачивается несколько раз. Подбрасывает, раскачивает… и наконец, такси замирает. Постанывая, я кое-как выбираюсь из своего плотного капкана-убежища; держась рукой за шею, в которой при аварии что-то явственно хрустнуло, осторожно и ошеломленно оглядываюсь. Слава всем богам, машина, хоть и сильно наклонившись вперед, стоит на колесах, а не на крыше. Но самое главное — рядом со мной распахнута дверца! Я вываливаюсь наружу в сумрак и дождь, добавляя себе еще и разбитые об асфальт колени и ладони, с трудом поднимаюсь и, покачиваясь, поскальзываясь на мокрой дороге, бегу прочь. Ну как бегу — ковыляю на подгибающихся ногах, главным образом стараясь не упасть.

Отбежав на пару сотен метров, останавливаюсь и кручу головой, пытаясь заставить себя думать разумно. Или просто подумать. Где я? Вокруг — поля и темные купы деревьев. Никакого движения. Дорожные фонари горят на изрядном расстоянии где-то впереди и далеко позади за машиной. И ни единого проблеска света больше. Если и есть рядом дома, в темноте их попросту не видно.

Я даже не понимаю, с какой стороны мы вообще приехали. Куда бежать? И куда делся этот… престарелый маньяк? Или больной. Может, убился при аварии… туда ему и дорога! А вдруг затаился в темноте, и только и ждет, когда я вернусь в единственное в этой глуши убежище — машину? Или сейчас, бесшумный и невидимый, потихоньку ко мне подкрадывается? Съежившись, я отступаю подальше от темной обочины.

Выбор невелик: либо идти вперед (назад?), надеясь наткнуться на цивилизацию, или что кто-то в такую дождливую непроглядную ночь поедет по этой явно захолустной дороге. Либо возвращаться к такси, искать свой телефон… и пробовать завести заглохшую машину. С риском быть пойманной психом. Но если таксист до сих пор не объявился, стоит надеяться, что он и впрямь мертв, без сознания, в глубоком шоке после аварии… А если и очнется, не в состоянии будет сразу меня сцапать.

Понадобилось минут пять самоуговоров, чтобы решиться сделать первый шаг. И, возможно, добрых полчаса, чтобы вернуться к такси.

Я двигаюсь крохотными шажочками, напряженно прислушиваясь и постоянно оглядываясь по сторонам, отчего шея болит еще сильнее. Перед глазами встают пугающие кадры внезапного появления маньяков из всех виденных мной триллеров — вот зачем я их столько пересмотрела?!

Таксиста нигде нет. Ни в машине, ни под, ни в ближайшем кювете, заполненном жидкой грязью. Куда он подевался? При аварии выбросило дальше, в поле? Сам ушел? Уж звать я его точно не буду! Коротко выдохнув, нащупываю на полу машины айфон, с его подсветкой частично отыскиваю высыпавшееся содержимое сумки — главное, удостоверение и портмоне! Быстро освещаю телефонным фонариком ближайшие окрестности и тут же гашу: любая кочка или куст сейчас кажутся подползающим к дороге водителем, а зарядка, как и полагается в классическом триллере (и в повседневной деловой запарке), уже на исходе.

План скоренько убраться отсюда на машине так же быстро проваливается: ключа зажигания нет, а просмотренные детективы почему-то не учат в деталях, как соединять провода напрямую. Большая недоработка, надо подсказать на будущее сценаристам! Остается только забаррикадироваться внутри… Снова незадача — две помятых двери попросту не закрываются; из чего делают автомобили, из картона, что ли?!

Колеблюсь. С одной стороны, машина — единственное доступное укрытие от дождя и холода. И единственный знак, что здесь что-то случилось, для проезжающих мимо. С другой, в любой момент может появиться неведомо куда запропастившийся водитель: а вдруг он просто пошел проверить, в порядке ли его маньячное убежище, чтобы потом вернуться за беззащитным девичьим телом? Моим. Брр, не ожидала, что у меня такое богатое на всевозможные ужасы воображение!

Что можно просто позвонить и позвать на помощь, я вспоминаю в последнюю очередь — сказывается шок. Либо годы, за которые я научилась надеяться только на себя. Кому звонить? В полицию? В аварийную службу? Подругам точно бесполезно: когда я уезжала, они уже были изрядно навеселе, а там оставалось еще оч-чень много алкоголя. Брата, с которым у нас нормальные отношения на расстоянии, сейчас в городе нет. Задумываюсь, листая свою не такую уж большую телефонную книгу, и тут мобильник пищит, честно предупреждая, что вот-вот… В панике я начинаю жать на все контакты подряд — хоть кто-то проснется, успеет откликнуться! Когда звучит непонятно чье сонное хрипловатое «слушаю», выпаливаю:

— Пожалуйста, помогите! Меня увезли за город, я не знаю, где нахожусь, здесь темно, и…

— Эбигейл?

— …Маркус? Это вы?

— А кому же вы тогда звони… Не понял, еще раз, что случилось?

Вновь выдаю свой панический рэп, Чэн прерывает:

— Рядом с вами никого нет?

У меня, видимо, истерика, потому что я начинаю смеяться:

— И слава Будде, что нет! Если он вернется, боюсь, что и меня тоже не будет…

— Стоп-стоп-стоп!

Я покорно умолкаю, лишь короткие смешки (или уже всхлипы?) вырываются изо рта облачками пара — только сейчас замечаю, как похолодало, вот что значит адреналин!

— Эбигейл!

— Да?

— Авария серьезная? У вас какие-нибудь травмы?

— Нет, только шея немного… а где этот…. Не знаю. Наверное, уполз?

— Так. Сейчас глубоко вдохните и длинно выдохните! — командует Чэн; голос у него какой-то неровный — движется? Слышно, как что-то падает — роняет? Я послушно и размеренно дышу. — Эбигейл!

— Да.

— В вашем мобильнике включена геолокация?

Я спохватываюсь.

— Маркус, он сейчас разряд…

— Геолокация, Эбигейл! — железным голосом прерывает Чэн. — Вышлите мне ее. Немедленно!