"Сварщик" с Юноны 3 книга

И Савелий продолжил: - Я Вас пригласил для конфиденциальной беседы, как видите, стенография не ведётся, - он обвёл рукой кабинет, - Но прежде, чем продолжить, скажите: Вы ведь личный друг президента САСШ? У меня правильные данные?

– Ну да, - поднял бровь вошедший, - даже семьями дружим.

Значит, переживаете за друга. Я хочу через Вас предупредить его, что недруги вознамерились сместить его с поста. И не просто сместить, а так, чтобы втоптать в грязь его репутацию.

Лицо посла закаменело, в прищуренных глазах сверкнуло подозрении, и он проскрипел: - Мистер СоКесар, Вы выразились верно, я друг Томаса Джефферсона. А Вам какой прок принимать его сторону?

– Справедливый интерес, - кивнул Савелий, - Да всё просто. Дело в том, что администрация нынешнего президента дружелюбно относится к Княжеству. И взвешенно. Кроме того, мне лично импонирует его порядочный поступок по отношению к любимой женщине, бывшей рабыне Салли Хамингс. Не побоялся предвзятого общественного мнения о темнокожих и твёрдо придерживается своих убеждений. Что говорит о нём, как о человеке мужественном и одновременно предусмотрительном, способном обходить подводные камни. К тому же у меня есть личный интерес, о котором чуть позже. Я ответил на ваш вопрос, господин Адамс?

– Да, - коротко кивнул тот. Одеревеневшие плечи обмякли.

– Ну что же, - сказал Савелий, - расшаркались друг перед другом, можем продолжить.

– Как-как Вы сказали?
– в глазах посла вспыхнули озорные огоньки, а губы тронула улыбка: - Расшаркались!? Очень меткое выражение. Ну, да, так и получается. У нас, американцев, сказали бы "Прекратим политесы, перейдём к делу".

Савелий тоже улыбнулся. Ну что же, его вполне устраивал такой настрой.

Жестом подозвал посла к столу: - Смотрите. Вот отклик на якобы нападение индейцев на ферму Шервуда госсекретаря Монро в "Нью-Йорк таймс".

– Да, я читал. А почему Вы говорите "якобы"?
– пристально воззрился на хозяина кабинета посол.

– Вот!
– поднял тот указательный палец в потолок, - В корень зрите. Глядите сюда.
– Савелий высыпал из плотного промасленного, и потому непромокаемого пакета веер светоснимков.

Адамс вначале с обычным к высококачественной светописи интересом взял один. Савелий быстро рассортировал изображения в нужном порядке, Адамс кивнул благодарно, разглядывая живописный бивуак отряда американских добровольцев на лесной поляне, и бросая недоуменные взгляды на СоКесаря. Но вот в его руках следующий снимок, на лице недоумение. Секунду спустя посол резко склонился, пристально вглядываясь. Молча, отложил, проворно схватил очередной. Лихорадочно перебирая, рассмотрел все светописи, то и дело, возвращаясь то к одной, то к другой.

Наконец откинулся на спинку стула, достал платок, вытер взмокший лоб, повернулся к хозяину кабинета: - Мистер СоКесар, так это что же получается? В индейцев переоделись американские добровольцы? И все эти бесчинства, - он ногтем брезгливо отодвинул карточки на столе, словно отгораживаясь от запечатленного на них, - дело рук американцев? И бедная Дженни, жена Шервуда, внучка сенатора Гаррисона? Ведь она у меня вот на этих коленях, - посол похлопал себя по ляжкам, - малышкой сиживала... Сволочи!
– желваки взбугрились на его скулах, глаза сверкнули яростью, кулаки сжались.

Савелий налил родниковой воды из графина, подал стакан.

Наконец посол взял себя в руки и поднял потемневшие глаза: - А Вы страшный человек, мистер СоКесар. Я знал, что Вы почти всемогущ, но так задокументировать, - он бросил такой взгляд на снимки, будто это были не бумажки, а клубок змей.
– Однако никак не возьму в толк, а какое отношение это имеет к моему другу Томасу Джефферсону?

– Всё очень просто, господин Адамс, - вздохнул Савелий. И продолжил: - Вся эта чудовищная провокация, по имеющимся у нас достоверным данным, санкционирована госсекретарём Монро. Задачу он ставил советнику по делам армии полковнику Дэвиду Уильямсону, а тот заляпанному кровью по брови подельнику Уилу Уайту. Цель провокации - поднять волну возмущения обычных американцев на краснокожих. Цель, увы, достигнута, газеты исходят ядом против индейцев, повсюду открываются новые пункты приёмки скальпов краснокожих, добровольцы толпами стекаются в ополчение. А теперь только представьте, что произойдёт, когда всё это, - Савелий подбородком указал на ворох светоснимков, - увидит свет.

– Так Вы, что же, намерены всю эту грязь опубликовать, - скривился посол.

– А как Вы бы поступили?
– в упор поглядел на него хозяин кабинета.
– Уж Гаррисон-то имеет право отомстить за внучку, нет?

– Да, Вы правы, извините.

– А вот мой личный интерес, - Савелий достал из ящика стола светопись, где захвативший батель "Мария" Уайт держит за ножку Мигеля.

Посол, едва бросив взгляд, побледнел.

– Но позвал я Вас вовсе не за тем, чтобы "выкручивать руки", - вздохнул Савелий.
– Нет. Как я сказал Вам в начале нашей приватной беседы, в наши намерения входит отгородить президента от этой грязи.

– Как?
– посол глядел с надеждой.

– Вы сейчас берете эти снимки, лично едете в Вашингтон и собственноручно, не доверяя никому, с глазу на глаз, как вот мы с Вами сегодня, показываете другу. Он инициирует сенатскую комиссию, отстраняет на время Монро и совместно с Гаррисоном разносит эту шайку-лейку в пух и прах. Ну, это в общих чертах, по месту разберётесь. По результату просемафорите лично мне, способ связи обговорим. Ну, а если у Вашего друга что-то не срастётся, спустя пару дней похожий пакет ляжет на стол Гаррисона.

1812 год. После шокирующих снимков в ведущих изданиях САСШ, Британии, Франции и России и выступления Дженни Шервуд, спасённой монашками-кармелитками, в сенатской комиссии САСШ, волна народного негодования обрушилась теперь на провокаторов, на которых объявляется всенациональная охота.

На сей раз полковник Дэвид Уильямсон встретился с подельником Уилом Уайтом в захудалой таверне на рабочей окраине Вашингтона.

– Вилли, скотина, ты что, не мог заранее разведать, на кого нападаешь?!
– прошипел полковник.

– Дэвид, да почём было догадаться, что среди этих поселенцев на фронтире, в пограничье, сплошь деревенщины, затесалась внучка аж сенатора!
– прогундосил Вилли-молоток, запивая обиду полстаканом дрянного бренди.

– Почём знать, почём знать, - передразнил подельника Уильямсон, - Хоть бы девку добил, а то она в сенате сама обвинять будет. Теперь из-за твоего косяка кабы нам всем кранты не пришли, - он, зажав нос, выдул свою порцию пойла. Зажевал куском мяса, продолжил спокойнее: - Где зависли твои ребята?

– На ферме Боба Дилана.

– Отлично. Мы с тобою в одном гнезде, поэтому уходишь прямо сейчас, - протянул клочок бумаги с адресом хлопководческого поместья.

– В Луизиану?

– Да. Прикупил по дешёвке, когда французишки "делали ноги". Пересидишь там. Но чтоб тихо! Я скоро, чует моя задница, составлю тебе кампанию.

Задница не подвела полковника. Его почерк на копии плана провокации из паба в сенатской комиссии, мягко говоря, не понравился, пришлось "уносить ноги". Монро тоже отстранили.