"Сварщик" с Юноны 3 книга

В следующее мгновение сверкнула молния. На миг ослепила его, оборвала мысли. А грохот грома оглушил.

И сознание Савелия померкло, а мир вокруг потух. Но уже в следующее мгновение загорелся приглушенный оранжевый свет, словно включили дежурную неоновую лампочку.

Глава 27: Несусветности Командора

в которой Резанов ошарашен, но помаленьку приноравливается

"Мы бродячие артисты

Мы в дороге день за днём

И фургончик в поле чистом

Это наш привычный дом".

Из неофициального гимна спецназа ВеКРос

Резанов

Он очнулся в печной духоте липкий от пота, а левую голень прямо-таки поджаривало, и в панике подумал, что по милости Савелия угодил в Ад.

Но тут лица коснулась мягкая, приятно влажная и чуть прохладная ткань, а в ноздри влился аромат незнакомых цветов и он сообразил, что чья-то добрая рука обтирает ему лоб.

Еле-еле разлепил неподъемные веки, попытался разглядеть источник. И с досадой обнаружил, Что не может сфокусировать взгляд, глаза раскатились в разные стороны. Левый налево, правый направо. Но успел заметить, что рука женская и...
– вызывающе обнаженная!

Усилием воли постарался сфокусировать зрение, и глаза полезли на лоб.

Перед ним на корточках сидит его Катя, Кончита!

Первая мысль успокоительная, никакого нарушения этикета нет в обнаженности молоденькой женщины, раз та ухаживает за своим мужем в отсутствие посторонних. Но приглядевшись внимательнее, уразумел, что обознался. Рука принадлежит молодой встревоженной белокурой, с короткой стрижкой, симпатичной девушке или женщине.

Похожая, как две капли воды на его Кончиту - но не она!
– с загорелыми обнаженными ногами, в невообразимо изогнутых греческих сандалиях на высоченных, тонких как гвозди, каблучках, и узкими, почти невидимыми ремешками вокруг хрупких лодыжек, в коротких штанишках.

Его вновь обуяли панические мысли об АДе... Отчего, неуклюже загребая пятками и локтями, попытался отползти от видения.

Голые локти натыкались на узловатые корни, упирались в веточки, сухие травинки и стебли. И пятка, тоже голая, раз болезненно наступила на камушек.

Не успел ничего больше обдумать, как затылком упёрся в нечто большое и твёрдое.

Постарался со всей силы зажмуриться, как делал в детстве. Понимал, что ведёт себя как ребёнок - ничего не вижу, значит, ничего нету - может быть пройдёт, Когда откроет. Однако ум взрослого человека быстро охладил его наивность. Духота никуда не ушла, а левую голень припекает солнце.

Женщина между тем и обрадовалась, и переполошилась: - Серёж, ты что!? Очнулся? Ну, слава Богу, очнулся!

А когда он пополз, с тревогой в Голосе спросила: - Серёж, ты что? Что с тобой?

Он постарался разлепить губы, что-нибудь сказать. Но чувствовал себя словно ватным. Как ещё сумел проползти! Руки, ноги подгибаются. Кое-как выдавил: - Спасибо, сударыня.

Глаза худо-бедно свелись в кучу. Теперь он видел приятное лицо с озадаченным выражением.

– Сударыня!?
– изумилась она и всплеснула руками: - Ну, ты, Савелий, даёшь!

Он, натужно дыша, покосился по сторонам, в поисках неведомого Савелия. Пусто. Но на заднем плане сознания мелькнула смутная догадка.

Задрал голову, увидел ветви дуба. Наморщил лоб. Потихоньку память стала возвращаться. Но информации слишком мало. Ну, по крайней мере, дуб на месте. Осталось разобраться и в остальном. И он, тяжело выдохнув, отчаянным усилием постарался приподняться, опереться спиной на ствол, чтобы заодно убрать и ногу от пекла.

К его возмущению, у женщины разглядел обнаженный живот и короткую рубашонку, обтягивающую тяжёлый бюст с выпирающими сосками. Сконфуженный, поспешно отвёл глаза.

Видимо выражение его лица, женщина восприняла превратно, поскольку оглядела себя озадаченно: - Чего, Серёж?

Резанов в панике не нашёл ничего лучшего, как увести разговор в сторону, - пошамкал иссохшими губами: - П-пить.

Женщина озабоченно крикнула в сторону: - Фрося, Лиза! Принесите папе минералки!

"Папе?" - испугался он.

Прибежала девочка лет семи, в такой же одежде, как у мамы и как две капли воды на неё похожа, едва тащит большую бутылку, от усердия высунула язычок, протянула ему. Эх, как захотелось, чтоб и Кончита родила ему вот такую дочку, точную копию себя... А ведь когда он уходил в Верховье, она была на сносях...

Неверной рукой обхватил бутылку и чуть не уронил от неожиданности: стекло стенок оказалось гибким, и продавилась под его пальцами - Ну и ну!

Постаравшись не показать своей растерянности, всё-таки офицер, Командор как-никак, поднёс прозрачный сосуд поближе к глазам и принялся разглядывать пробку. Потянул вверх, стараясь снять или вытащить.

Молодая женщина покачала головой, молча, протянула руку и пальчиками с острыми красными ноготками повернула пробку против часовой стрелки. Послышалось шипение, и он от неожиданности опять чуть не выронил бутылку. Но понял, в чём дело и сам открутил крышку, которая, в конце концов, осталась у него в пальцах. Заглянул в горлышко.

– Ну, пей, - участливо молвила женщина.

– А это... Бокал, сударыня?

Блондинка закатила глаза, осуждающе покачала головой, крикнула: - Лиза, папе принеси стаканчик одноразовый!

Прибежала девчушка помладше, но точная копия мамы, как и первая, с белым, незнакомого материала вроде бумаги, стаканчиком.

Он взял с опаской. И не зря: стаканчик тоже промялся. Наклонил бутылку, налил пузырящейся жидкости, поднёс к носу, принюхался - вроде не пахнет и сделал первый осторожный, а следом жадный глоток.

Тут же в нос шибануло, закашлялся, на глаза навернулись слёзы. На вид вода, а забористая словно квас!

Молодая женщина расхохоталась: - Ну ты даёшь!
– Девочки глазели с любопытством.

Их мама склонила голову, встревожено посмотрела на него, протянула ладонь, пощупала лоб: - Солнцем шандарахнуло тебя не слабо... Ты что, Серёж, забыл, что такое минералка?

Он помотал головой, допил.

Газ прочистил и нюх, он почувствовал собственный запах. Совершенно не его, но не противный, а напоминающий запах свежего моря. Разглядел свои ноги, длинные, мускулистые. И руки длинные, с бугристыми мышцами, а не как бывшие его, мощные, но короткие. И ладони скорее узкие, с длинными пальцами, а не прежние мясистые и короткопалые. Глянуть бы ещё в зеркало...