"Сварщик" с Юноны 3 книга

Это что же получается, он хуже, чем в Ад угодил, как-то в тело Савелия перекинулся что ли? Молодая близняшка Кончиты и девочки - жена и дочки незваного постояльца в бывшем теле Командора Резанова?! Вот, правда, он пока что не знал, как благоверную Савинова Сергея Юрьевича зовут. Или знал? По крайней мере, припомнить не мог. Дети её мамой называли, они-то знали её имя, а он всё не мог придумать повод спросить, Просто ждал подходящего момента, когда она то ли проговорится, то ли кто-то другой её назовёт по имени. А сейчас просто подчинялся её командам.

Вскидывая голенастые ноги словно оленёнок, прискакала большенькая девочка: - Па! Смотри!!

– протянула доску. На вид и размером с грифельную.

На похожих учатся писать в начальных классах гимназии.

Эта доска хоть и розовенькая, и на ней цветными мелками искусно нарисована картинка, всё-таки подуспокоила Резанова. Его подотпустило. Раз здесь есть столь привычные вещи, то и остальное может иметь вполне обычные объяснения. Значит, вряд ли это ад.

Скажем, одежда. Видел же он на островах, на тех же Гавайях, как женщины ходят в одних набедренных повязках. Вот и тут жарко. Почему бы не следовать местным обычаям. И Резанов, не ожидая подвоха, наклонился, чтобы получше разглядеть нарисованное девочкой.

И тут она ткнула в доску пальчиком.

Превосходная картинка внезапно зашевелилась! Нарисованные волк и заяц бросились бежать, и доска закричала: "Ну, погоди!". От неожиданности Резанов отшатнулся, шандарахнулся затылком о дуб.

Девочка, довольная произведённым эффектом, заливисто засмеялась. Мама погрозила дочке округленными глазами: - Фрося! Папе же и без тебя плохо!

Девочка скривила виноватую рожицу, повернулась к нему: - Пап, извини, я не хотела тебя пугать, ну это же просто пэвка.

– А?

– Ну, сокращенно плоская ЭВМ. Под развлечения заточенная, - пояснила мама.

– А-а-а, - протянул Резанов. Хотя ровным счётом ничего не понял.

Вымучено улыбнулся, принужденно погладил дочку Савелия по светлой короткостриженной головке.

То есть Савелий-то, конечно, рассказывал, что есть такие доски, которые показывают изображения. И Резанов не то, чтобы не поверил ему тогда, но одно дело слышать, а другое увидеть собственными глазами. Да ещё и шишку набить.

Внезапно его карман завибрировал, задёргался, а по бедру словно поползло жуткое насекомое, да вдобавок грянула музыка.

Он затряс ногой, будто ошпаренный.

Молодая женщина подняла бровки в недоумении, бросила: - Ответь, чего ты!

Резанов дико заозирался: Кому ответить?

Двойняшка Кончиты досадливо хмыкнула, переместилась поближе и беззастенчиво сунула руку ему в карман.

Сквозь тонкую ткань Резанов почуял гибкую тёплую ладошку, будто она коснулась оголенного бедра, и его прошибла дрожь. Стиснул зубы, стараясь обуздать тело. Потому, что со стыдом представил, как станет смотреть в глаза Кончите, когда возвратится.

Жена Савелия тем временем выудила грифельную дощечку поменьше. С портсигар.

Он вспомнил, что это за устройство. Савелий разговорился, когда первые дальнослухи изготовили. Говорил, в его мире телефонами называют Что-то, кажется, с пчёлами связано. Ага, сотовый это телефон!

И догадался, что за изображения на лицевой стороне.

Что такое телефон Резанов знал. В Санкт-Петербурге они делали первые, только называли дальнослухами, десяток аппаратов привезли с собой в Галичье. Так вот как они станут выглядеть в будущем!

Женщина, как перед этим Фрося доску под названием ПЭВМ, ткнула в стеклянную стенку, и заговорила: - Да, Барин. Не, он тебе позже перезвонит. Сейчас вот тут, под индейским дубом, на солнышке перегрелся, лежит очумелый, еле языком ворочает, вряд ли ты его поймёшь. Угу. Угу.

Звук достаточно громкий, чтобы расслышать и ироничные ответы мужчины-собеседника. Самое главное, что Резанов из беседы выловил, абонент называл жену Савелия Машкой. Но это посторонние, а муж как её зовёт?

Резанов пялился на молодую женщину, как на волшебницу.

– Ты чего?
– толкнула она его ладошкой в лоб.

– Да я это...
– смутился он.

– Чего, забыл что ли, Как сотовым пользоваться?
– догадалась она: - Эвон как тебя шибануло солнышко... Ладно, смотри. Вот сюда пальцем потыкаешь, когда трубку поднять, ответить, надо. Вот так открывай список абонентов. И по нужному тук-тук. Это даслух, только без проводов. Понял?

Он кивал, Хотя понимал мало. А тут переспросил: - Как-как? Даслух?

– Сокращение от дальнослух.

– Ага...

Когда наставница закончила и поглядела вопросительно, то увидела, что ничегошеньки Он не понял. Вздохнула: - Ладно, потом ещё объясню. На, - вернула коробочку.

Он лихорадочно соображал, как засовывать дальнослух на прежнее место, но рука помнила и сама ловко опустила устройство в карман.

– Так, Серёж, - молодая женщина сочувственно оглядела Резанова: - Я смотрю, ты всё ещё не в себе. Крепко тебя солнышком приложило. Поедем-ка домой. Поднимайся.
– Он с готовностью кивнул.

Она поднялась, отряхивая руки. Он тоже неуклюже, придерживаясь за дерево, встал, отряхнул штанишки, оглядел себя. Одет примерно так же, как она. Только рубашонка подлиннее, загораживает живот и часть штанишек. Рубашонка, как выяснилось, называется "футболка", а штанишки - шорты. На ногах его, как и у девочек, странного вида, но очень удобная обувь, напоминающая индейские мокасины, которую они называли "кроссовки".

Молодая женщина крикнула: "Фрося, Лиза, собираемся! Уезжаем!" -

дети видимо тоже наигрались, потому, что весело смеясь, собрали рюкзачки. А мама в большую сумку сложила коврик, посуду, шампура для шашлыков и всё, что брали с собой, кивнула на неё Резанову: - Бери, пойдём.

Он внимательно оглядел поклажу. Ага, похожа на баулы, в которых солдаты его времени переносили имущество, нашёл ремень и вскинул на плечо. Но молодая женщина остановила: - Погоди! Застегни. Растеряешь же!

Он посмотрел непонимающе. Она поджала губы: - Поставь.