Свет проклятых звёзд

В народе часто говорят, что несчастье не бывает одиноким, по домам ходит с друзьями и братьями, и на фоне общей беды, обрушенной на Ладрос бунтарями, образом безумной провидицы вставала отвратительная живая девчонка в нарочно порванном платье.

***

— Может, станешь самой горькой из потерь, но теперь ни о чём не пожалею я! — Эмельдир, демонстративно поправляя то, что когда-то было тёплой накидкой, посмотрела с вызовом. —Так ведь правильно поётся, Барахир?

Андрет не обратила внимания, что ответил племянник, поскольку, хоть и не трудилась денно и ночно швеёй или прядильщицей, прекрасно видела — девчонка специально разрезала и разорвала ткань.

Зачем было превращать нормальную одежду в тряпьё?! Хвала Творцу, хотя бы Барахир выглядел не как куча мусора.

— Мне не до песен, — процедила женщина, нехотя показывая самый короткий путь в тёплую кухню, мимо запертой двери в обычно открытую комнату. — Барахир, тебе действительно есть, что сказать, или ты просто поесть пришёл?

Племянник заговорил, произнося что-то про извинения, про то, что ни в чём не уверен, но считает своим долгом сообщить даже такую мелочь.

— Подожди, — Андрет грубо прервала его. — То есть ты утверждаешь, что на золото Бреголаса, которое этот проходимец якобы честно заработал, вы купили в Оссирианде щепу, кору и ценную смолу, то есть, по сути, отходы, но на границе неправильно составили грамоты для провоза этого мусора по реке, за что вас попыталась задержать королевская стража, но этот полоумный полуэльф попытался договориться нечестно?! В итоге обвинений стало ещё больше, и вы просто решили бросить груз и бежать, и Фарагор был с вами?! И вы даже не попытались его найти или дождаться, когда выбрались на берег? Да какие же вы после этого…

— Родственники? — фыркнула совершенно бесцеремонно оборванка. — Мне мой папка тоже заявил, когда пытался учить хворостиной. Говорил, мол, буду себя так вести, одна останусь, в старости заболею, а некому даже водички будет налить! Смешной такой, чесслово!

***

Берен замахнулся прутом, однако в последний момент опустил руку. Запертый дома, учитель собрал все книги, по которым преподавал в школе, заодно попросив записи эльфов из Дворца Знаний, и теперь пытался разобраться, в чём ошибка его воспитания. Не зная, чего ожидать от Брегора, Берен боялся каждого шороха, срывался на всех, а на внезапно заявившуюся дочь и вовсе готов был излить всю накопившуюся злость. Часто моргая и то и дело почёсывая глаза, книжник зарычал, сжимая прут до тряски руки.

— Да что тебе от меня надо?! — выкрикнула Эмельдир, отпрянув обратно к двери, стараясь не попасться матери, которая, естественно, встанет на сторону мужа. Так ведь положено, плевать, что он неправ! — Я хочу вещи забрать! Мне в башне только одно одеяло и полотенце дали!

— Вот именно! — отец затрясся уже весь. — Ты никому нигде не нужна! Но пока нужна здесь! Радуйся! Живи в семье! Потом поздно будет! Умрут родители, и не поговоришь уже! Не обнимешь! И останешься одна горемычная! Состаришься, захвораешь — воды будет некому дать! От жажды околеешь, как собака бешеная!

— Совсем чокнулся, — процедила девочка, жмурясь и вжимая голову в плечи в ожидании удара, которого, однако, не последовало.

— Это я чокнулся?! Да ты без меня никто! Даже одеться не во что! Будешь в равнине ходить! Всем на потеху! Как нищенка позорная!

— А вот и буду.

Эмельдир выпрямилась и со всей силы дёрнула в стороны шерстяной платок. Затрещали нитки, отец выпучил глаза.

— Ты ничего здесь не возьмёшь! — заорал он. — Твоего здесь ничего нет! Всё в приют отдам!

Вероятно, Берен ожидал от дочери какой-то иной реакции, однако девочка просто развернулась и ушла.

***

— Не представляю, что надо было сделать, чтобы так его разозлить, — хмыкнула Андрет. — Но ты способная, можешь.

— Я… — Эмельдир заулыбалась. — Пришла и назвала папу цепным рабом вождя в конуре. Я же знаю, что он мне ничего не сделает. Ну ударит, ну и что.

Вздохнув на удивление спокойно, женщина посмотрела на совсем поникшего Барахира.

— Вина хочешь? — спросила она, и вдруг из коридора донёсся грохот и тяжёлые шаги.

— Я хочу вина! — заявил опухший, пунцовый, словно красная слива, Фаранор, вваливаясь в кухню. Помещение мгновенно наполнилось запахом крепкого пойла. — Женщины, идите по своим делам! Дайте мужикам поговорить.

Андрет, очень выразительно посмотрев на Эмельдир, мол, с ней у меня нет ничего общего, ушла на второй этаж. Девочка растерялась, но хозяин дома отправил её к соседской детворе, вечно носившейся по всей улице, независимо от погоды, а порой и времени суток. Голосов с улицы стало доноситься на один больше.

— Я слышал, о чём вы тут говорили, — поставив на стол бутыль, кашлянул Фаранор. — Жизнь — нечестная штука. Я-то пожил уже, а вот тебе в этом говне ещё долго валандаться. Может, конечно, как эльфы обещают, победят на твоём веку Моргота, станет в мире тишь да благодать. Но не верю я эльфам. Подлые, лживые они. Знаешь, кто твоего батю из беды выручил? Не эльфы эти, а я с ребятами. Мы как пришли, так сразу все духом воспряли! А эльфов там не было. Давай за нас выпьем. За род человеческий.

Барахир глотнул, горло слегка обожгло. Всё-таки эльфийское пойло, которое Бреголас привозил, вкуснее было.

— Наши у ворот твоего отца совсем скисли, — хлебнув сразу половину кружки, кузнец покраснел ещё ярче, глаза стали жутко блестеть. — Но мы с ребятами пришли и как дали жару! Змей этот недобитый и сбежал сразу.

— Добитый, — уточнил сын вождя, догадываясь, что дядя имеет в виду того, кого сожгли в доме.

— Жаль сестрёнку твою, — продолжил пить Фаранор. — Победили мы гадов, а мёртвых не вернуть. И где, скажи, справедливость, а? Я вождя спас, а мне его сын новости о смерти моего сына принёс?

— Я не видел тела, дядя, — Барахир почувствовал, как смелеет. — Фарагор в воду прыгнул.

— Вода жестока и коварна, как женщина, — вылил остатки вина в кружки кузнец. — И без неё нельзя, и с ней одни опасности. Но я тебе вот что скажу: в том, что сынок мой утоп, твоей вины нет, Фарагор из тех был, кто долго не живёт. Он бы либо в тюрьму сел, либо разбойники какие прикончили. Но если он всё-таки найдётся, помни: я твоего отца спас. Из большой беды выручил. Мне-то уже ничего не надо, есть всё, что хотел. А Фарагору ещё жить…

***

Андрет начала есть. Много, вкусно. Ранняя зимняя ночь погрузила Алый Простор во тьму и зловещую тишину. Вспоминая о чужих горестях, старшая из сестёр вождя думала о том, что новая череда смертей рано или поздно закончится, но на ком?

«Варенье тоже закончится…»

От этой мысли стало неприятно — что за сравнение? Однако пустеющая вазочка сейчас могла довести до слёз.

Лучше подумать о Бериль. Как она дальше? Когда в её дом, где Андрет пережидала бунт, пришёл не Гваэрон, а двое его помощников, сразу всё стало ясно. Какая страшная трагедия для огромной семьи! Конечно, приют приносит доход и немалый, но ведь и траты там большие!