Свет проклятых звёзд

— Как бы то ни было, — Финдекано наклонился вперёд, — я знаю — тебе ничто не угрожает. И я полностью поддерживаю твою позицию, не отца.

Маэдрос кивнул, снова уставившись в окно. Где-то далеко завывал ветер, вынужденный дуть в навязанном стенами направлении, на востоке собирались тучи.

— Хорошо, что ты приехал, — напряжённо произнёс после долгого молчания Феаноринг. — В Барад Эйтель, надеюсь, не Фирьяр командуют?

— Конечно, нет, — то ли в шутку, то ли всерьёз ужаснулся сын верховного нолдорана, — Рингаро.

— Я не стану дожидаться хитлумской стражи, — Маэдрос резко встал, скомкал два отложенных в сторону листа, бросил в камин, остальные сложил в конверты и запечатал. — Поеду к твоему отцу. Если не вернусь, хоть ты в это и не веришь, осадный лагерь — твой. И останови отца, не позволяй ему бросать армию в безнадёжный бой.

Финдекано кивнул.

Хотелось продолжить разговор, вспомнить что-то хорошее из детства, да хотя бы сказки деда! Обсудить то, как Финвэ в хорошем настроении рассказывал про выдуманных нимбиньяр, а в плохом — про эльфов и реально существующих зверей, про то, как Нарнис любила слушать волшебные истории…

Однако дверь за химрингским лордом захлопнулась, а некоторые ящики стола остались открытыми, как и северное окно. И этим было сказано гораздо больше, чем всё.

Правитель, на котором не нажиться

В котёл с расплавленным металлом, состав которого не был известен никому, кроме мастера, добавилось серебро.

— Всё равно не то! — выругался Эол, уверенный, что ещё один эксперимент оказался неудачным.

Воссоздать или сделать хотя бы отдалённо похожий на упавшую звезду сплав не удавалось уже не первый год, материалы закупались и тратились впустую, в конечном счёте оказываясь израсходованными на декор или украшения. Получалось красиво, однако отсутствие нужного результата лишало способности радоваться успехам.

Двое наугрим, отец и сын, помогавшие в работе, переглянулись: не рано ли делать выводы? Это ведь самое начало создания нового сплава! Его свойства ещё только предстоит изучить!

— Господин Эол! — среди жара и искр появился ещё молодой, но уже седеющий гном. — Я пришёл поблагодарить за топор! Это потрясающе!

В руку эльфа высыпались золотые мирианы.

— Тебе нужен ещё один? — приободрился кузнец.

— Нет, это моя благодарность!

Подмастерья снова переглянулись.

— Я сделаю тебе ножик, приятель, — Эол наклонился к радостному бородачу, — а ты выясни, что за тихушники повадились крутиться около моего дома у Старых печей. Если это дружки Телхара, которым я отказался продать записи, пусть знают, что со мной лучше не играть. Я и в Белегосте этих гадов найду, даже если их драгоценный Азагхал самолично защищает своих ворюг.

— Спорим, — шепнул отцу подмастерье, — если бы Телхар и его дружки были из Голодрим, наш друг-кхулум бы уже их всех выпотрошил и кишки на их же заборе развесил.

Эол сделал вид, будто не услышал, повёл гостя в соседнюю комнату, где хранились заготовки.

— Ошибаешься, — пожилой гном подошёл к котлу и осторожно взглянул на расплавленный металл. — Я много раз видел, как кхулум ругался на сородичей последними словами, однако ни разу ничего никому не сделал. Помоги огонь разжечь.

Наугрим взялись за работу. Вчера привезли новый уголь, и его ещё предстояло сортировать и проверять, поэтому пока пользовались имеющимися запасами.

— Плохая штука — страх, — совсем тихо заговорил отец-подмастерье сыну, — испытаешь однажды, возненавидишь себя за слабость, а потом, видя тех, кто не боится, будешь ненавидеть уже их! Из зависти! И начнёшь пугать до тех пор, пока им тоже страшно не станет. А как испугаются, либо перестанут быть интересны, либо будут вынуждены бояться вечно, находясь рядом с тем, кто на них отыгрывается. Но если дойдёт до настоящей драки, дальше слов вряд ли дело продвинется.

— Гадство, — констатировал молодой гном, почерпнув лопатой уголь.

— Ай, не говори! — отмахнулся отец.

Эол вернулся один. Довольный.

— Это Телхар, — хищно скалясь, сообщил он помощникам. — Решил на моих наработках нажиться, гад. Ничего, я ему подсуну «наработки». Пусть крадёт! Я буду ждать, когда этот криворукий посмешищем станет. Ещё большим, чем уже является.

Критически взглянув на котёл, брат Тингола вышел из кузницы на улицу и с удовольствием вдохнул прохладный весенний воздух.

Ногрод разрастался. Эол помнил гномью обитель крохотным подземным городишкой, чтобы попасть в который, требовалось несколько дней пути среди путанных коридоров. Теперь же Ногрод начинался ещё до входа в рукотворную пещеру: перед горным склоном выстроили пять кварталов, где жили гости ярмарок, мастера, и отдыхали торговцы, а сразу на спуске под гору начинались первые кузницы, склады и жилища воинов.

Купив уже три дома в разных частях города и сдавая их местным умельцам и гостям Ногрода, Эол всё чаще останавливался на новой окраине, ближе к выходу из пещер, поскольку старая часть гномьей обители слишком напоминала Менегрот.

На улицах было относительно спокойно: редкие прохожие здоровались друг с другом, напоминали о неотданных долгах, давно вышедших сроках работ, скотоводы коротко делились потерями за прошедшую зиму, а охотники радостно намекали, будто скоро из добытых в холода шкур и меха пошьют тако-о-ое, за что целое состояние отдать не жалко.

Решив выяснить, когда планируется ближайшая ярмарка, Эол направился к дому торговца, жена которого обычно и организовывала большие праздники, созывая гостей со всей округи. Если скоро — есть смысл остаться в Ногроде ещё. Если же до лета ничего не планируется — можно ехать домой, а изделия оставить помощникам — сами продадут.

— О! Приятель! — обрадовался торговец, увидев в окно кузнеца-эльфа. — А я уж подумал, ты тоже это чтоб-его-серебро искать сунулся! Слышал, что Дарви со своими под завал попали?

Эол остановился. Оружейник был знаком ему давно — пересекались не раз, обсуждали в основном заточку лезвий, но когда Дарви начал лезть в политику, сунулся в дела королей и хозяев дорог, брат Тингола потерял интерес к общению с гномом — обсуждать, кто должен кем править и где что строить, не было совершенно никакого желания. Однако новость всё же опечалила.

Зайдя в дом, Эол заметил, как дети торговца тут же попрятались, младший даже разрыдался.

— Плаксы они у тебя, Тори, — беззлобно сказал эльф, проходя в кухню, где весёлая деловитая гномиха наскоро накрывала стол для всегда желаемого гостя. — Если придут орки, слёзы им не помогут.

— Слушай, друг-кхулум, только ты не начинай, будь добр! — гном расселся за столом, сразу же схватился за медовуху. — Тут уже один ваш королёк всю округу перебаламутил, мы еле отбрехались.

— Какой из них? — напрягся Эол, невольно подумав, что отец ищет Ириссэ.