Свежий ветер

– Программа помощи, - просто ответила я. Мне хотелось рассказать им, всем им. После того, как мне официально присудили звание Спектра, я сказала себе, что наконец-то добилась этого и теперь могу перестать бежать, перестать с таким упорством стараться оправдать свое существование. Теперь у меня была власть, я могла защитить себя и тех, кто мне дорог. Я обвела глазами помещение. Список таких людей вырос без моего ведома. Но, решила я, делая очередной глоток рома, это хорошо - хорошо заботиться о ком-то. Это вовсе не означало, что я автоматически приговаривала этих людей к смерти, хотя у меня имелось достаточно доказательств обратного.

Эшли спросила еще об одной татуировке, однако я заявила, что расставшись с деньгами, не собираюсь так же легко выдавать все свои истории.

Взамен я сама задала ей вопрос, и после некоторых уговоров, под нашим совместным нажимом, она поведала о том, как во время службы в Альянсе впервые всплыл тот факт, что она внучка генерала Уильямса. Эшли рассказала, как вновь вернула уважение сослуживцев, сумев притащить раненого командира к челноку после того, как в одиночку завершила операцию, в то время как остальной взвод оказался зажатым неприятелем где-то по пути. Со страстью, присущей пьяному, она жаловалась на несправедливость жизни, на то, как ужасно было осознавать, что как бы она ни старалась, как бы далеко ни зашла, ей не избавиться от этого ярлыка, который не имеет никакого отношения ни к ней, ни к ее достижениям.

Я вновь повторила то, что уже говорила ей раньше – что я считаю, на Шанкси ее дед принял верное решение, и каждый, кто думал иначе, - просто склонный к самоубийству идиот, и я с удовольствием бы сама вправила ему мозги. Чего я не сказала, так это что по завершении миссии собиралась рекомендовать ее к повышению до офицера – Эшли и без того выглядела довольной моими словами, так что я решила пока оставить этот сюрприз при себе. Было здорово совершать хорошие поступки, когда предоставлялась такая возможность, а рекомендация Спектра могла помочь молодому солдату сделать карьеру.

Далее пришла очередь Гарруса. Он поведал нам захватывающую повесть о том, как сумел засадить коррумпированного чиновника, лишь слегка выйдя за рамки закона. Бутылка с непонятной этикеткой, которую турианец держал в руке, почти опустела. Я налила себе новую порцию, а Кейден неохотно рассказал уже слышанную мной историю о миссии, в результате которой его повысили до штабного лейтенанта, однако он все же добавил немного новых подробностей для меня.

Затем они спросили меня об учебе в N-училище. Даже приглашение пройти там тренинг некоторые считали невероятно престижным, но я не разделяла этого мнения. Как-то, когда я еще носила звание первого лейтенанта, мне довелось увидеть агента N4, и уже тогда я была гораздо лучше его. Едва лишь получив приглашение в программу, я знала, что поднимусь до самого верха. Меня уже считали особенной: мне сказали, что то, как я показала себя на Элизиуме, а также нескончаемые рекомендации и невероятно высокие результаты тестов уже означали, что я могу пропустить обычный тренинг в академии и получить свой статус бойца N. Мой жизненный опыт был гораздо страшнее всего, что мне довелось увидеть в N-училище, расположенном в Рио. После Блица работа по двадцать часов в день казалась мне забавой.

Я все же рассказала троим своим собеседникам о нескольких миссиях, позволявших мне подниматься все выше и выше до тех пор, пока я не добилась разрешения поместить на груди символ N7 – теперь я могла прогуливаться по любому объекту Альянса так, словно владела этим местом.

– Ты стала первой женщиной, получившей это звание, да? – спросила Эшли, облокотившись о стол и все еще не выпуская из рук пивной бутылки.

Я кивнула.

– До сих пор остаюсь единственной. После меня была еще одна, но она погибла несколькими месяцами позже.

– Должно быть, это сложно – проходить тренинг, когда вокруг одни мужчины?

Пожав плечами, я ответила:

– Ничего особенного. Если бы я не могла за себя постоять, меня бы там вообще не было. Под конец мы научились неплохо ладить.

На самом деле это означало, что другие либо держались от меня подальше, либо стали чем-то вроде приятелей, либо походили на Луку – агента N5, с которым мы развлекались практически с нашей первой встречи. Я попыталась вспомнить, как он выглядел, и не смогла. Каждый раз, думая о тех моментах, тайком украденных минутах, что мы провели вместе в заброшенных зданиях и ангарах, я видела перед собой другое лицо. Сглотнув, я свалила это на выпивку и долгое воздержание.

Эшли призналась, что спросила из-за одной видеозаписи, виденной ею в экстранете, демонстрирующей тренинг бойцов N7. Я полагала, она имеет в виду какое-то рекламное видео, но оказалось, что кто-то снимал один из неофициальных спарринг-матчей, проведенных нами с группой наемников. Поддавшись уговорам и прикончив очередную порцию спиртного, я рассказала о том, как наемник в два раза больше меня совершил ошибку, назвав меня «цыпочкой» и поинтересовавшись, не слишком ли тяжело мое оружие. Когда же я ответила, что мне не нужно оружие, чтобы справиться с ним и его дружками, он не поверил. Что ж, потеряв сознание от моего удара, он уже не смеялся. Оставшимся трем наемникам случившееся не понравилось, так что я предложила и им попытать счастья. Дальше, по словам Эшли, я «жестоко избила их», да так, что «зубы летели во все стороны».

Я и понятия не имела, что кто-то снимал это. Должно быть, зрелище было то еще. Все знали, что с пистолетом в руках я смертельно опасна, но мало кто осознавал, насколько хороша я в рукопашном бою. Мне пришлось развить эти навыки – мысль о том, что, не окажись у меня оружия, я стану беспомощной, казалась мне невыносимой.

Темные были времена; я стремилась доказать, что чего-то стою, а потому бросила все силы на то, чтобы отточить каждое свое умение до совершенства. Помню, как-то раз, глядя в зеркало на свой сломанный нос, исцарапанное лицо и бритую голову, я не узнавала сама себя, и это радовало меня.

Я многого добилась с тех пор и сейчас обладала той уверенностью в себе, что приходит с осознанием своего полного превосходства в какой-то сфере деятельности. Но в моменты, подобные этому, глядя на свои руки, на покрытые шрамами костяшки, еле видные розоватые линии на пальцах и запястьях, я думала о том, что, даже гордясь репутацией одного из лучших воинов, я всегда буду иной. Исключением.

Эшли с Гаррусом принялись что-то обсуждать, а я подняла глаза на Кейдена, и, стоило нашим взглядам встретиться, как он улыбнулся. Спиртное придало его лицу легкий румянец, а от его улыбки мне становилось… тепло, и я чувствовала себя в безопасности. В памяти всплыли сказанные им неделю назад слова. Мы сидели за этим самым столом и обрабатывали свои раны, и Кейден повторил, что ему нравятся мои шрамы, особенно те два, что пересекают правую бровь – он признался, что они напоминают ему крылья. Я же ответила, что лесть никуда его не приведет, хотя каким-то образом мое настроение улучшилось.

Сейчас он смотрел на меня так, будто бы я казалась ему завораживающей, очаровательной, и это рождало в моей груди странные чувства. Я спала с солдатами прежде, но с Кейденом все шло иначе – я не знала, что это и как мне себя вести. Он был просто… милым. В его глазах я видела искренность, ум и доброту. Он думал обо мне лучше, чем я сама, а кроме того, был очень, очень хорош собой.

Принимая все это во внимание, Кейден должен был мгновенно наскучить мне, но этого не произошло. Я слишком любила разговаривать с ним. Впрочем, это относилось к каждому члену моей команды. Наблюдая, как Эшли и Гаррус спорят о своих любимых пушках, а Кейден время от времени услужливо добавляет факты, опровергающие доказательства обоих, я чувствовала… удовлетворение. Мир рушился вокруг нас, мы все увязли в событиях, которых не понимали, но, несмотря на все это, мы были вместе. Я ощущала себя частью команды и знала, что меня окружают люди, на которых я могу положиться. Мне и прежде доводилось служить в хороших взводах, но они ни в какое сравнение не шли с нынешним.

Кейден ни словом не упомянул события прошлого дня, и в его отношении ко мне я также не заметила никаких перемен, будто бы случившееся не имело значения.

Закинув ноги на стол, я опустошила свой стакан. Вот, значит, что такое защищенность, счастье и подобные им чувства.

Вечер близился к завершению. Гаррус заметил, что до посадки осталось всего девять часов, а с утра ему необходимо еще раз проверить «Мако», потому что я, несомненно, вновь подвергну несчастную машину невыносимым испытаниям, как только мы окажемся на поверхности планеты. Эшли окинула взглядом рядок пустых бутылок около себя и согласилась, что пора спать, заявив, что ей не хотелось бы спугнуть удачу недосыпом. Кейден поднял свою наполовину полную бутылку с пивом в шутливом салюте вслед расходящимся товарищам.