Свежий ветер

– Эй, коммандер, - неожиданно нарушила тишину Эшли, - могу я задать вопрос?

Вновь наполнив свой стакан, я опустилась на стул.

– Валяй.

– Что с татуировками?

Я не знала, что ответить на это. Как правило, находясь на борту корабля, я носила форму Альянса, но сегодня на мне было надето кое-что из моего личного гардероба, в том числе темно-красная майка, открывавшая большую часть рисунков на моей коже. Собранные в течение многих лет татуировки являлись значительной частью меня, и иногда я забывала, что другие могут считать их странными. Вопрос однозначно был смелым, однако сорванный джекпот и выпитое пиво сделали Эшли уверенной в себе.

– Татуировками? – переспросила я, чтобы выиграть время, и она кивнула. Я попыталась найти в своем затуманенном ромом мозгу причину, по которой мне не стоило бы развивать эту тему, но не сумела. И в самом деле, почему нет?

– А что с ними?

– Не знаю… мне просто хотелось узнать, связаны ли с ними какие-нибудь интересные истории. На самом деле, любопытство гложет меня с тех пор, как я впервые их увидела, а сейчас удача на моей стороне, так что… - Эшли пожала плечами, словно побуждая меня продолжить.

Практически за каждой моей татуировкой что-то стояло, будь то история, мысль или практические соображения – например, в основании черепа был наколот мой личный номер. Вопрос Эшли не являлся чем-то необычным – люди часто об этом спрашивали, однако, как правило, они не нравились мне в достаточной степени, чтобы отвечать. Что же касается этих трех… что ж, я не видела в этом ничего плохого.

– Ладно, можешь выбрать две.

Задумчиво поджав губы, Эшли осмотрела мои руки. Я видела, как ее глаза задержались на воробье чуть ниже ключицы, затем на большом витиеватом рисунке левее, кольцах вокруг предплечья, странных символах, разбросанных то тут, то там. Наконец приняв решение, она проговорила:

– Вон та, с узлом, на правой руке.

Взглянув на указанную татуировку, я провела пальцем по коже и про себя порадовалась, что потратила время на то, чтобы сделать эту наколку, простую, но сильную и гордую – одну из моих любимых.

– Такая же имелась у одного моего сослуживца, - сказала я, представляя себе этот символ вокруг толстого мужского предплечья. – Его звали Уолш. Мы были друзьями, через многое прошли вместе, в том числе и на Элизиуме. Погиб примерно год спустя от руки кроганского наемника. Мне всегда нравилась его татуировка, поэтому, когда его убили, я посчитала правильным сделать такую же.

– Это… хорошая история, Шепард, - произнес Кейден некоторое время спустя. Ему уже не раз доводилось видеть мои татуировки, но он никогда не задавал вопросов. Теперь же он смотрел на обсуждаемый рисунок словно впервые.

– Достаточно простая, - продолжила я, двинувшись так, чтобы рассмотреть татуировку на плече: толстые сине-черные линии, изгибаясь, сплетались вместе, - как и тот парень – он тоже не любил понапрасну молоть языком. Он был хорошим другом и солдатом.

Я вдруг поняла, что рассказывая об этом, не чувствовала печали. Может, это плохо? Он являлся одним из немногих друзей, появившихся у меня в Альянсе, но сейчас я ощущала лишь разочарование от того, что он не знает, что я превзошла его в ранге бойцов N. О, я бы с таким удовольствием ткнула его носом в этот факт.

– Ты сделала ее в память об этом друге? – спросил Гаррус.

Интересно, есть ли у турианцев нечто, подобное татуировкам, или же все ограничивается раскраской лиц?

– Полагаю, да… во всяком случае, изначально причина заключалась именно в этом. Но на данный момент эта татуировка украшает мою руку уже дольше, чем его, поэтому, когда я смотрю на нее, то вижу только себя. И это хорошо – совсем невесело повсюду таскать за собой мертвого товарища.

Ответом мне стало согласное бормотание. Им всем приходилось терять друзей в бою, они знали, что я имею в виду. Я вновь взглянула на Эшли.

– Еще одна.

– Как насчет той, на шее? – указала она на блеклую красную цифру X, очевидно, и не подозревая о банке червей, которую собиралась открыть. Эту татуировку я сделала в тринадцать лет, когда Калверн пожелал отметить меня, как одну из них, отметить меня своей. После вчерашнего происшествия Кейдену не составит труда сложить два и два и сообразить, кто такой Финч. Вернее, кем он был.

Однако он принял все это так хорошо. Позже мне стало стыдно за свою чрезмерную реакцию, но старые раны, у которых не было ни единого шанса зажить, порой могут причинять сильную боль. Меня застали врасплох, заставили встретиться лицом к лицу с призраком прошлого, адреналин наполнил кровь, и я подчинилась животному, иррациональному страху. Конечно, моя реакция оказалась несоразмерной реальной опасности. Может быть, все не так плохо, как я полагала? Возможно, они сумеют понять?

Я взглянула на свой напиток. Пошло оно все к черту. Что плохого случится, если я расскажу об одной маленькой татуировке?

– Она старая, - начала я, ощущая зарождающуюся тревогу по мере того, как осторожно ступала на незнакомую территорию, ежесекундно гадая, скажу ли следующее слово. – Очень старая. Это знак банды, в которой я состояла, пока жила на Земле – еще до того, как вступила в ряды Альянса.

– Банды? – удивленно переспросил Гаррус, очевидно, следуя старым привычкам офицера СБЦ. – Преступников?

– Нет, скрывающихся под масками блюстителей порядка, - с сарказмом ответила я. – Да, Гаррус, преступников.

– И как она называлась? – спросила Эшли, с любопытством разглядывая татуировку.

– «Красные десятки». «Х» - это цифра, символ, - объяснила я, видя в глазах Кейдена неожиданное понимание – очевидно, в его голове отдельные кусочки головоломки наконец-то начали вставать на свои места. Я продолжила рассказывать: - Они базировались в одном из этих огромных перенаселенных муравейников, которые США любят называть городами . Конечно, к тому моменту, как я вступила в банду, они уже распространили свое влияние далеко за пределы Десятой улицы, но название осталось. Как и татуировка.

Склонив голову набок и повертев в руках бутылку пива, Эшли спросила:

– Если это было так давно, почему ты не свела ее?

– Зачем? – То, как спокойно они приняли мое маленькое признание, вопреки всякой логике заставляло меня принять оборонительную позицию. – Это случилось, я провела с ними почти столько же времени, как и с Альянсом. И пусть они занимались весьма грязными делами, но то, чему я научилась там, дало мне преимущество, когда я стала космопехом. Да, эту историю нельзя назвать приятной, но… что было, то было, верно?

Даже несмотря на то, что мне много раз доводилось произносить эти слова, они все равно казались непривычными. Очень мало людей знали всю историю целиком, и я понятия не имела, храню ли ее в тайне ради других или ради себя.

– Но как ты все-таки оказалась в Альянсе? – неожиданно задал вопрос Гаррус. Что ж, мне следовало этого ожидать. Несколько мгновений я думала о том, чтобы рассказать правду - в конце концов, я выпила, и время казалось идеальным для военных историй. А эту историю по праву можно было назвать моей лучшей – я разрушила империю всего двенадцатью пулями. Кейден до сих пор не проронил ни слова и, судя по хмурой мине на его лице, раздумывал над чем-то серьезным. Пожалуй, довольно откровений для одного вечера.