Syberia 3

Кантен открыл глаза и понял, что по-прежнему находится внутри ковчега. Тихой была эта ночь. Странно тихой. Слышно лишь было, как поодаль посапывал юки.

– Эх, отец...
– тяжко вздохнул Кантен, шарясь у себя за пазухой в поисках пачки сигарет. Этой ночью ему уже точно не уснуть - даже сейчас, по прошествии времени, он панически боялся того, что ему может присниться при таких воспоминаниях.

"Поутру вернусь к юколам", - решил для себя Ник и начал неспешно грузить свой скарб обратно в вещмешок.

==========

Глава 4. Дитя улиц. ==========

26 ноября 1987.

– Кейт, Кейт!
– послышался чей-то до боли знакомый и нудный голос.
– Я сколько раз говорил не спать на моих уроках?

– Ой, простите, мистер Колинз, - виновато отозвалась ученица в чёрном. В последнее время рокерский прикид стал её фишкой, чего, конечно, не одобряла её мать, считающая, что её дочери всегда надо выглядеть образцово и не дай бог кто-то подумает, что младшая из семейства Уолкер ведёт себя неподобающе... Поэтому в последнее время Кейт старалась как можно реже бывать дома. Наставления матери просто выводили её из себя, а от гостей она и вовсе старалась держаться подальше. Мама считала себя светской особой и старалась во всём соответствовать высшим слоям среднего класса и считала своим долгом воспитать в том же духе и Кейт, чему последняя яростно противилась, часами шатаясь среди детей окраин и в скором времени втянулась в их увлечения, в том числе и игры на стройках. Кейт было лет восемь, когда она впервые начала лазать по стройкам. Первое время она много раз падала с узких балок и не рисковала забираться высоко, но постепенно втянулась по самую макушку и теперь охотно лезла на большие высоты и балансировала на узких балках, оставляя под собой метра четыре до земли. Упадёт - мало не покажется. Но у подростков инстинкт самосохранения отсутствует напрочь и Кейт не пугала перспектива что-то себе сломать - она просто не думала об этом.

Иногда мама говорила ей, что она вся пошла в своего бедового отца, который никогда не сидел на месте - его постоянно влекло неизведанное, он срывался в путешествия, а позже, когда Кейт уже подросла, он рассказывал о местах, где бывал, прилагая к были небылиц без счёту. Люди, знавшие его, считали, что у мужчины "не все дома", но относились к подобному вполне терпимо, ибо подобного рода отклонения не казались критическими, а даже наоборот - вызывали живой интерес к его персоне. Но вот два года тому назад отец умер - "сгорел" от гнойной пневмонии за два дня. С тех пор Кейт замкнулась окончательно и в школе была, что называется, "сама по себе", что, правда, не мешало ей иногда вживаться в интересные ей обсуждения.

– Попрошу к доске, Кейт, - настоял учитель. Ой-ой, сейчас начнёт выжимать все соки и непременно даст для решения какую-нибудь сложную систему уравнений, решение которого растянется на всю доску. Но хуже всего для Кейт было, как ни странно, чертить графики функций. Как она ни старалась держать линейку ровно, обязательно у неё или карандаш собьётся с курса, или линейка дрогнет. В результате получалось грязно и криво.

На сей раз чутьё не подвело Кейт - ей действительно пришлось решать при всём классе систему уравнений. Но она с этой задачей справилась довольно быстро, поскольку формулу решения помнила на "ура". Но мистер Колинз не был бы собой, если б не заставил ещё и решать дробные уравнения со степенями и квадратными корнями. Вот тут-то Кейт крупно проштрафилась - эту тему она помнила весьма смутно, ибо прогуляла большую часть уроков, посвящённых ей и в последнее время просто списывала у кого-нибудь, хорошо знающего эту тему. Кейт откровенно "плавала" в решениях. По классу прошла волна смеха, в это время у Колинза ладонь буквально приросла к лицу - то, что мямлила Кейт, не имело никакого отношения к формуле решения данной системы уравнений.

– Кейт, ну что с тобой такое?!
– не выдержал Колинз.

– Ну, я просто подзабыла и...

Колинз понял, что мучить себя и ученицу сейчас бесполезно и принялся подсказывать действия по решению. Казалось, пора уже было отпустить Кейт, но мистер Колинз думал иначе. Следующее задание было связано с графиком функции... Только не это! Но делать нечего - пришлось чертить. Как всегда, линии получились перекошенными и искривлёнными. Кто-то на первой парте стал показывать Кейт обидные жесты - сгибать запястья и изображать черчение линии, постоянно подёргивая руками. Сопровождалась подобная жестикуляция кривлянием и хохотом, но Кейт уже трудно было подобным задеть. Наконец, Кейт разрешили сесть обратно за парту. Та, не обращая внимания, села за парту и шепнула своей соседке, Оливии Паркер:

– Слушай, ты на химию пойдёшь?

– Ну, - отвечает эта, в общем-то, неприметная голубоглазая блондинка.

– Ой... Кому она нужна? Сегодня всё равно будет то же, что и тогда - какие-то моли считать... Может смотаемся? Я тут одно местечко знаю, там тебя точно никто не "спалит".

– А куда?

– Увидишь, - отмахнулась Кейт.

Как только урок закончился, Кейт схватила рюкзак и вышла из класса. Оливия пошла следом. Они неустанно шли около часа и хотя Оливия просила взять автобус, мол так быстрее доберёмся, Кейт категорически отказывалась. В какой-то момент она начала жалеть, что взяла Оливию с собой, поскольку та ныла, что устала и хочет отдохнуть.

Тут показалась высокая ограда, за которой возвышались массивные сооружение будущего здания. Строительство было временно остановлено, поэтому никто не охранял периметр, что играло на руку любителям полазать здесь. Кейт перекинула свой рюкзак через ограду и с ловкостью вскарабкалась на забор:

– Давай, Оливия, сюда!
– крикнула Кейт.

– Я не умею по заборам лазать, - отнекивается та.

– Дай руку, помогу уж, - снисходительно говорит Кейт.

Оливия только с виду была лёгкой и миниатюрной. На деле оказалось, что весит она прилично и Кейт пришлось приложить немалые усилия, чтобы помочь ей взобраться. Когда уже обе девчонки вошли внутрь комплекса, Кейт, как говорится, "прорвало":

– А знаешь, сколько тут рёбер было сломано, сколько локтей разбито в кровь... Хоть звёздочки рисуй за каждого покалеченного.

– Угу, и по две - за тех, кто разбился.

– Брось, на моей памяти ещё никто отсюда вперёд ногами не уходил, - успокоила Кейт.
– Давай за мной!

В следующий момент она побежала наверх, буквально взлетев по ступенькам. Оливия чувствовала себя несколько некомфортно - ей никогда не приходилось играть в столь опасном месте и ей казалось, что бетонные плиты вот-вот могут рухнуть.

– Ну ты и тормоз!
– с нетерпением кричала Кейт откуда-то сверху.

– Это я тормоз?!
– возмутилась Оливия.
– Да я щас...

Блондинка, сама того не ожидая, побежала за Кейт. Последняя забралась чуть выше и уцепилась за балку руками.

– Смертельный номер!
– кричала Кейт, двигаясь по узкой балке с помощью рук.

– О-ой!
– сдавленно крикнула Оливия. Она боялась высоты, хотя под ней едва ли больше двух метров.

Кейт к тому времени уже перебралась на другую сторону. Да уж, лазает гориллам на зависть.

– Ну что ты? Боишься?

– Вовсе нет!
– бодро отвечает Оливия и сама начинает карабкаться.

Стоило ей перебраться, Кейт тут же свистнула.

– Сюда!

Она подбежала к трубе и, прыгая в неё, восторженно и протяжно прокричала:

– От винта-а-а-а!

Спуск Оливии сопровождался громким визгом и заливистым смехом Кейт.

– Эй, тебе надо в банке сиреной работать, - шутит Кейт, помогая подруге встать.

– Уф... Это было что-то...
– смеётся Оливия, отряхиваясь от грязи.
– А ты ловкач! Тебе надо в сборную по спортивной гимнастике!

Кейт не ответила, поскольку всеми силами пыталась сейчас сдержать смех от вида подруги: холёная, со вкусом одетая блондинка, только что превратилась в кусок грязи и очень напоминала какого-нибудь опустившегося хиппи.

– Ну что, второй раунд?
– с задором спросила Кейт.

– Да!
– восторженно ответила Оливия.

Они и сами не заметили, как пролетело время и только когда на улицах начало темнеть, Оливия вдруг опомнилась:

– Ой, сегодня ж моя тётя из Испании приезжает! Я обещала маме не опаздывать...