Талисман

7

Когда солнце начало садиться, Джек понял, что оттягивает свое возвращение в другой мир — в американские Долины — и совсем не из-за отвратительного вкуса колдовского зелья. Нет, он оттягивал его, потому что не хотел уходить отсюда. Меж зеленых лугов тихо журчал ручеек, снова начали появляться небольшие рощицы — высокие деревья со странными плоскими кронами, похожие на эвкалипты, ручеек поворачивал вправо, в сторону от дороги, а потом, вдалеке, превращался в огромное водное пространство. Оно в самом деле было таким большим, что вплоть до последних минут Джек думал, что это часть неба, имеющая почему-то более яркий синий цвет, чем все остальное. Но это было не небо, это было озеро. Великое озеро, подумал Джек, улыбаясь неожиданной игре слов. Он решил, что в другом мире на этом месте должно быть озеро Онтарио.

Ему было хорошо. Он шел в правильном направлении, может быть, только чуть-чуть уклонившись на север, но не могло быть никакого сомнения, что Западная дорога достаточно скоро вернется в свое нормальное русло. Чувство почти сумасшедшей радости — которое он определил как бодрость и «яркость» — преобразилось в приятную, спокойную безмятежность, чувство такое же чистое, как воздух Долин.

Лишь одна вещь отравляла его блаженное состояние, и это было воспоминание…

(…шесть, было шесть, Джеку было шесть)…о Джерри Бледсо. И почему его сознание выбрало такое тяжелое время для того, чтобы это воспоминание всплыло?

Нет, не воспоминание… два воспоминания. Сначала то, что мы с Ричардом слышали от миссис Фини, когда она рассказывала своей сестре, что электричество вырвалось наружу и так поджарило его, что очки расплавились на носу, — она слышала телефонный разговор Моргана Слоута… и потом, лежа под диваном и совершенно не собираясь ничего подслушивать, я слышал голос отца: «Могут сложиться любые непредвиденные обстоятельства, и явно не все они будут благоприятными». И ведь какие-то обстоятельства неблагоприятно сложились для Джерри Бледсо, разве не так? Когда твои очки стекают по носу, я бы не рискнул назвать это «благоприятным обстоятельством», ни за что бы не рискнул…

Джек остановился. Остановился как вкопанный.

Что ты хочешь сказать?

Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, Джек. Твой отец исчезал в тот день, и Морган вместе с ним. Они были ЗДЕСЬ. И знаешь, где именно? Я думаю, ЗДЕСЬ они находились в том же месте, где ТАМ, в Калифорнии, в американских Долинах, стоит здание их офиса. И они что-то делали… по крайней мере один из них. Может, они делали что-нибудь грандиозное, а может, всего-навсего бросали камни… или зарывали яблочные косточки у дороги. И каким-то образом… это отразилось ТАМ. Это отразилось там и убило Джерри Бледсо.

Джек вздрогнул. О да, теперь он понял, почему все эти мысли и воспоминания постоянно крутились в его голове — игрушечное такси, приглушенный шум голосов, Декстер Гордон, дующий в свой саксофон. Он не хотел этого понимать. Потому что…

(кто играл на этих изменениях, папочка?)

…это значило, что, пребывая здесь, он представляет собой опасность для другого мира. Может ли он, например, начать третью мировую войну? Нет, уж это по крайней мере невозможно. Ведь он не покушается на королей — ни на старых, ни на молодых. Но что нужно было сделать, чтобы вызвать эхо, уничтожившее Джерри Бледсо? Может, дядя Морган убил двойника Джерри (если тот вообще у него был)? Или пытался объяснить какой-нибудь важной персоне принципы электричества? Или это было действие намного меньшей важности… что-нибудь не более глобальное, чем покупка куска жареного мяса на деревенском рынке? Кто играл на этих изменениях? Кто играл этими изменениями? Кто это все изменил? Что внесло изменения?

Что это могло изменить?

Веселенький пожарчик, маленькое наводненьице.

Внезапно рот Джека стал сухим, как песок в пустыне.

Он подошел к ручейку у края дороги, опустился на колени и протянул руку, чтобы зачерпнуть воды. Рука замерла на полпути. Спокойно журчащий ручеек переливался всеми красками заката… но сейчас все эти цвета были заглушены красным, так что казалось, что ручей несет вдоль дороги не освежающую воду, а кровь. Затем он стал черным, а мгновение спустя — снова прозрачным, и Джек увидел…

Он тихонько всхлипнул, когда увидел дилижанс Моргана, грохочущий по Западной дороге, с запряженной в него чертовой дюжиной взмыленных черногривых лошадей. Почти со смертельным ужасом Джек заметил, что кучер, сидящий впереди, уперев свои обутые в сапоги ноги в крылья над передними колесами, небрежно держащий плетку в одной руке, не кто иной, как Элрой. Но то, в чем он держал кнут, не было рукой. Это было подобием лапы, клешни, копыта. Элрой управлял кошмарным экипажем, Элрой улыбался во весь рот, полный кривых черных клыков, Элрою не терпелось разыскать Джека Сойера, разорвать ему брюхо и вытащить наружу кишки.

Джек стоял на коленях перед ручьем; глаза вылезли на лоб, губы подергивались от ужаса. Он увидел последнюю часть своего видения, не очень большую, но то, что в ней заключалось, было самым страшным, самым пугающим — глаза лошадей горели. Они горели оттого, что были полны света — полны заходящего солнца.

Дилижанс мчится по той же дороге, по которой иду я… И он гонится за мной!

Онемевший, неспособный подняться, хотя это следовало сделать, Джек оторвал взгляд от ручейка и неуклюже подполз к дороге. Он навзничь упал в пыль; бутылка Спиди и зеркало торговца коврами больно вдавились в бок. Потом повернул голову так, чтобы правые щека и ухо оказались плотно прижатыми к поверхности Западной дороги.

Сухая, притоптанная земля донесла до него легкую дрожь. Она была далекой, но она… приближалась.

Элрой наверху… и Морган внутри. Морган Слоут? Или здешний Морган? Какая разница — это один и тот же человек!

Он сбросил с себя оцепенение дрожащей земли и поднялся. Затем вытащил из кармана бутылку Спиди — точно такую же здесь, в Долинах, как и в США, — и счистил с горлышка максимально возможное количество ила, не обращая внимания на то, что его частички осыпаются внутрь, где осталось уже совсем немного жидкости — не больше пары дюймов. Джек резко обернулся влево, как будто ожидая увидеть появляющийся на горизонте черный дилижанс и полные заката глаза лошадей, горящие, словно автомобильные фары. Конечно же, он ничего не увидел. Горизонт в Долинах был ближе, чем в другом мире, как он уже успел заметить. Звуки донеслись бы раньше. Дилижанс Моргана сейчас, должно быть, находился милях в двадцати восточнее.

Ну что ж, пора, подумал Джек, поднося бутылку к губам. Примерно за секунду до того как выпить, он услышал собственный внутренний голос: Стой! Стой! Погоди минуту, идиот! Ты что, хочешь, чтобы тебя убили? Хочешь, чтобы переехали? Действительно: он стоял на середине Западной дороги, а возвращение в другой мир на середину такой же дороги чревато тем, что он может попасть — и непременно попадет — под колеса какого-нибудь «мерседеса», или «вольво», или даже грузовика.

Джек подошел к обочине, сделал несколько медленных аккуратных шагов в высокую густую траву, набрал полную грудь воздуха, наслаждаясь запахом этого места, приносящим чувство блаженства… радужное чувство.

Надо постараться запомнить все эти чувства, подумал он. Мне это может понадобиться… и скорее всего я еще долго не смогу сюда вернуться.

Он окинул взглядом луга, уже потемневшие на востоке, где их не освещали последние солнечные лучи. Дунул ветер, теперь холодный, но все такой же ароматный, и всколыхнул его волосы — они торчали дыбом — так же, как колыхал траву.