Талисман

Льюис удивленно посмотрел на него.

— Да. Последние три дня. Два доллара в час.

И твоя мама не нашла времени, чтобы постирать тебе одежду, прежде чем отправлять тебя к сестре? — подумал Бадди. Но сказал он совсем другое:

— Льюис, я предлагаю тебе поехать ко мне домой. Я не говорю, что ты сбежал или что-то такое, но если ты из Огайо, то я готов съесть эту старую машину со всеми потрохами. У меня самого трое сыновей, младший, Билли, только года на три старше тебя, но мы в состоянии прокормить еще одного мальчика. Ты можешь пожить у меня сколько захочешь, в зависимости от того, сколько ты сможешь отвечать на мои вопросы, — потому что я начну задавать их сразу, как мы преломим хлеб.

Он пригладил рукой свою седеющую прическу и взглянул на Льюиса Фаррена, который теперь был похож просто на маленького мальчика.

— Я приглашаю тебя, сынок.

Улыбаясь, мальчик ответил:

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Паркинс, но я не могу. Мне нужно повидать мою… тетю на…

— На озере Бакаи, — закончил Бадди.

Мальчик сглотнул и снова уставился на дорогу.

— Я помогу тебе, если ты нуждаешься в помощи, — повторил Бадди.

Льюис пожал широкими загорелыми плечами.

— То, что вы меня подобрали, — это уже большая помощь, честное слово.

Через десять минут он наблюдал, как одинокая фигура мальчика бредет вниз по наклонной дороге в сторону Зейнсвилла. Эмми, возможно, прибила бы его, если б он привел домой странного, грязного, голодного мальчика, но как только б она увидела его и поговорила с ним, то обязательно уронила бы тарелки, которые дала ей мать. Бадди Паркинс не верил, что на озере Бакаи живет женщина по имени Элен Воган. Он даже не был уверен, есть ли мать у таинственного Льюиса Фаррена, — ребенок выглядел сиротой, лишенным родительской заботы. Бадди смотрел вслед уходящему мальчику, пока тот не скрылся из виду, а затем переключился на громадную желто-бордовую вывеску придорожного кафе.

На секунду у него возникло желание выпрыгнуть из машины, догнать Льюиса и попытаться вернуть его… а потом он вспомнил шумную дымную сцену в шестичасовых новостях. Ангола, штат Нью-Йорк. Землетрясение, слишком маленькое, чтобы о нем сообщать больше одного раза, — вот что произошло в Анголе. Одна из тех небольших трагедий, которые являются камешками под горами ежедневных событий. Все, что мог вспомнить Бадди, — это подъемные краны, как огромные жирафы, склонившиеся над глубокой ямой, в которую упало несколько автомобилей. Дыра, которая может служить вратами ада. Бадди Паркинс еще раз взглянул на пустое место на дороге, где недавно был мальчик, и нажал на газ.

3

Память Бадди Паркинса оказалась более внимательной, чем он себе представлял. Если бы он посмотрел на первую страницу «Вестника Анголы» месячной давности, который этот загадочный мальчик Льюис Фаррен так бережно и едва не со страхом сжимал в руке, то он смог бы прочесть:

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ УНЕСЛО ЖИЗНИ 5 ЧЕЛОВЕК,

сообщает специальный корреспондент «Вестника»

Йозеф Джарган

Работы на Птичьих башнях, предполагавшихся стать высочайшим и роскошнейшим сооружением Анголы, вчера трагически прервались — за шесть месяцев до завершения — из-за беспрецедентного подземного толчка, пошатнувшего корпус здания и похоронившего под обломками нескольких строителей. Пять трупов уже извлечены из-под руин разрушенной постройки, и еще двое рабочих до сих пор не найдены. Предполагается, что они тоже мертвы. Все семеро строителей являлись сварщиками и монтажниками, нанятыми компанией «Спейсер констракшн», и в момент инцидента находились на вершине здания.

Вчерашние толчки были первым землетрясением в истории Анголы. Сегодня мы связались по телефону с Армином ван Пелтом из нью-йоркского отделения университета геологии, который описал вчерашнюю трагедию как «сейсмический пузырь». Представители Государственной комиссии по безопасности продолжают выяснять…

Умершими были: Роберт Хейдел, 23 года; Томас Тилкер, 34; Джером Уайлд, 48; Брюс Деви, 39; Майкл Хаген, 29; двое пропавших без вести — Теодор Рейсмьюссен, 43, и Арнольд Шалткамп, 54. Джеку не нужно было смотреть на первую страницу газеты, чтобы вспомнить эти имена. Первое землетрясение в истории Анголы, штат Нью-Йорк, произошло в тот же день, когда он перенесся с Западной дороги на границу этого города. Одна часть Джека Сойера желала отправиться в дом большого доброго Бадди Паркинса, сесть за кухонный стол вместе с его семьей, пообедать — жаркое и яблочное варенье! — а затем удобно устроиться на кровати в комнате для гостей, подложив под голову мягкую самодельную подушку. И не двигаться — разве что от кровати к столу — четыре или пять дней. Но другая его часть с ужасом видела этот сосновый кухонный стол, заваленный надкусанными кусками сыра, а на другом краю стола — огромную мышиную дыру, прогрызенную в массивной столешнице. А через дыры в джинсах трех сыновей Паркинса свисают тонкие длинные мышиные хвосты. Кто повторил случай с Джерри Бледсо, папочка? Хейдел, Тилкер, Уайлд, Хаген, Деви, Шалткамп и Рейсмьюссен. Кто повторил этот случай, только с более тяжелыми последствиями? Джек хорошо знал кто.

4

Громадный знак с надписью «ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР БАКАИ» постепенно вырастал перед Джеком, пока он преодолевал последний поворот дороги, выруливая туда, откуда мог видеть, что знак держится на трех высоких желтых мачтах у ограды автостоянки. Сам Торговый центр оказался футуристическим средоточием коричневато-желтых зданий, которые, казалось, не имели окон. Секунду спустя Джек понял, что центр был обнесен забором. Он опустил руку в карман и нащупал двадцать три однодолларовые банкноты, которые могли принести ему удачу.

В холодных лучах осеннего полуденного солнца Джек направился к автостоянке Торгового центра, расположенной через дорогу от него.

Если бы не разговор с Бадди Паркинсом, Джек сейчас с большим удовольствием стоял бы на трассе и пытался покрыть следующие пятьдесят миль — он хотел попасть в Иллинойс, где сейчас, в течение ближайших двух-трех дней, должен был находиться Ричард Слоут. Мысль о том, что он снова увидит своего друга, поддерживала Джека в тяжелые дни непрерывной работы на ферме Элберта Паламаунтина: он представлял себе серьезное очкастое лицо Ричарда Слоута в его комнате в школьном городке в Спрингфилде, Иллинойс, представил этого парня, который кормит его так же обильно, как миссис Паламаунтин. Джек хотел увидеться с Ричардом, и чем скорее, тем лучше, но приглашение Бадди Паркинса каким-то образом остановило его. Он не мог сейчас забраться в следующую машину и заново приступить к вешанию лапши на уши водителю. (Тем более что история, как Джек заметил, постепенно теряет свою силу.) Торговый центр давал ему реальный шанс убить часок-другой, особенно если где-нибудь там есть кинотеатр — сейчас Джек готов был посмотреть даже глупейшую, нуднейшую «Историю любви».

Но перед тем как пойти в кино, если он будет достаточно удачлив, чтобы найти кинотеатр, ему нужно позаботиться о том, что беспокоит его уже не меньше недели. Джек заметил, как Бадди Паркинс смотрит на его разбитые кроссовки. Кроме того, что обувь окончательно пришла в негодность, ступни, когда-то мягкие и упругие, теперь стали тверже асфальта. За те дни, когда ему приходилось преодолевать огромные расстояния — или работать, стоя весь день, — подошвы окаменели, а верхняя часть ступней покрылась волдырями, словно облитая кипятком.

И второе: необходимо позвонить маме. Воспоминание об этом вызывало чувство, похожее на чувство вины, и Джек ощущал бессознательный страх. Он не был уверен, что сможет удержаться от слез, когда услышит ее голос. А что, если он будет грустным? Что, если он будет по-настоящему больным? Сможет ли он продолжать свой путь на запад, если Лили станет слезно умолять его вернуться в Нью-Хэмпшир? Поэтому он не был окончательно уверен, что будет ей звонить. Его воображение неожиданно нарисовало перед ним ясную картину: ряд телефонов-автоматов под прозрачными пластиковыми колпаками и он, убегающий от них, как будто Элрой или какое-нибудь другое чудовище из Долин могут выскочить из отверстия микрофона и своими когтистыми лапами схватить его за горло.

Три девочки, на год или на два старше Джека, выпрыгнули из «субару-брета», бесшумно подкатившего к автостоянке около главного входа в центр. Несколько секунд они напоминали фотомоделей, замерших под ярким светом в удивительно элегантных позах. Затем, приняв более естественный вид, девочки с удивлением посмотрели на Джека и принялись приводить в порядок свои прически. Они были длинноногими, эти самоуверенные маленькие принцессы в узких облегающих джинсах; когда они смеялись, то прикрывали руками свои ротики, доказывая всем своим видом, что сам смех способен смеяться… Джек шел медленно, как во сне. Одна из принцесс взглянула на него и что-то прошептала своей темноволосой подружке.