Талисман
Шрифт:
Джек поднялся на ноги.
— Хотите меня подкараулить? Исподтишка? — тихо сказал он, и Гектор Баст покраснел, а Санни Зингер… похоже, испугался. Казалось, он на мгновение увидел в лице Джека что-то сильное и угрожающее, что-то, чего не было в нем прежде, не было всего два месяца назад, когда маленький мальчик Джек оставил за спиной тихий курортный городок Аркадия и отправился на запад.
Джек подумал, что дядя Томми описал бы ужин, без преувеличения, как составную часть кухни «Гранд-Холл-Американ». Мальчики сидели за длинными столами, и их обслуживали четверо из самих ребят, переодетых в белую одежду официантов.
Сразу же после надлежащей молитвы принесли еду. Большие стеклянные чаши, полные вареной фасоли, словно по мановению волшебной палочки, появились на
Волк ел со зловещей сосредоточенностью, опустив голову, зажав в руке кусок хлеба, чтобы помогать себе накладывать еду на вилку. Не успел Джек оглянуться, как он проглотил пять сосисок и три куска ананаса. Вспоминая маленькую комнату с закрытым окном, Джек думал, что на ночь ему потребуется противогаз. Он предположил это по одной простой причине: Волк вывалил всю чашку фасоли себе в тарелку.
После еды мальчики убрали со столов. Когда Джек нес грязную посуду, надкушенный Волком кусок хлеба и два пустых молочных пакета на кухню, его глаза вдруг расширились сначала от удивления, потом от радости. Печати на картонных коробках из-под молока навели его на кое-какие мысли.
Это место не было тюрьмой, оно не было и трудовым лагерем. Это было похоже скорее всего на закрытую школу, а по закону такое заведение должны держать под постоянным контролем всяческие государственные инспекции. Кухня — это такое место, куда правительство штата Индиана по идее заглядывает чаще всего. Решетки на окнах второго этажа? Ладно. Решетки на окнах в кухне? Вряд ли. Инспектора стали бы задавать слишком много вопросов.
Кухня могла стать прекрасной отправной точкой для их побега, и Джек тщательно ее изучил.
Она была очень похожа на кухню их школьного буфета. Пол и стены выложены кафелем, раковины и столы из нержавеющей стали. Полки для посуды размерами напоминали теплицы. Старый аппарат для мойки посуды приткнулся к одной из стен. Трое мальчиков уже колдовали над этим антикварным сооружением под присмотром человека в белом поварском костюме. У него было узкое, почти крысиное лицо. В зубах торчала сигарета без фильтра, что позволило Джеку видеть в нем возможного союзника: он сомневался, чтобы Преподобный Гарднер позволял своим людям курить.
На одной из стен в рамке висела официальная бумага, гласящая, что эта кухня признана отвечающей стандартам, установленным штатом Индиана и правительством США.
Как он и предполагал, на чистых, прозрачных окнах решеток не было.
Человек с крысиным лицом вынул истлевшую сигарету изо рта и кинул ее в одну из раковин.
— Что, новый улов — ты и твой приятель? — спросил он. — Ничего, скоро провялитесь, в «Доме Солнечного Света» рыба быстро вялится, согласен со мной?
Он нагло ухмыльнулся в лицо Зингеру. Зингер не знал, как отнестись к такого рода улыбке, и сконфуженно отвел глаза, стал обычным ребенком.
— Вы же знаете, что вам запрещено разговаривать с мальчиками, Рудольф, — сказал он.
— Не твое собачье дело! В твоем возрасте надо… под одеялом гонять, а не говорить со взрослыми таким тоном. — Рудольф скосил глаза куда-то поверх головы Зингера. — Понял меня?
Зингер в упор уставился на него. Его губы сначала задрожали, потом скривились и в конце концов крепко сжались.
Неожиданно он отвернулся.
— Вечерняя проповедь! — выкрикнул он со злостью. — Вечерняя проповедь! Все вставайте и выходите! Убирайте со столов и выходите в зал! Мы уже опаздываем! Вечерняя проповедь!
Мальчики спустились по узкой лестнице, освещенной тусклыми лампочками, закрытыми проволочными сетками вместо абажуров. Из гипсовых стен выступала вода. Джеку не понравилось это место. Глаза Волка бешено вращались.
Их ждал сюрприз. Все подземное пространство «Дома», а оно было немалым, оказалось оборудованным под современную часовню. Воздух здесь был просто прекрасным, не слишком теплым и не слишком холодным. И свежим. Джек услышал поблизости знакомый шорох кондиционеров. В зале стояло пять рядов длинных скамеек со спинками, их разделял широкий проход, ведущий к высокому помосту с аналоем и простым деревянным распятием, подвешенным к потолку на
красной шелковой нити.Где-то играл орган.
Мальчики тихо уселись на скамейки. За аналоем стоял большой профессиональный микрофон с круглой черной заглушкой. Джек часто бывал в студиях звукозаписи вместе с мамой. Там он обычно читал книжки или делал домашние задания, в то время как она давала телевизионные интервью или участвовала в какой-нибудь передаче, и он знал, что такие заглушки не дают микрофону «заводиться». Ему показалось странным увидеть подобную вещь в часовне церковного «Дома» для беспризорных детей. С двух сторон аналоя стояло по кинокамере: одна — чтобы снимать Преподобного Гарднера в профиль справа, другая — с левого бока. Ни одна из них не заработала в этот вечер. Стены были завешены тяжелыми бордовыми занавесями. Справа они были сплошными. Слева — разделены стеклянным прямоугольником. Джек увидел, как Кейси подошел к многоканальному микшерному пульту и правой рукой вывел громкость на магнитофоне, затем взял с пульта наушники и надел их.
Джек взглянул вверх и увидел массивные деревянные балки, выполненные в форме арок. Между ними проглядывали белые пористые плиты… Звукоизоляция. Место выглядело как церковь, но одновременно являлось телевизионной и радиостудией. Джек неожиданно вспомнил о Джимми Сваггерте, Рексе Хамберде, Джеке Ван Аймпе.
«Люди, положите руку на телевизор — и вы сразу исцелитесь!»
Джек почувствовал, что едва удерживается от смеха.
Маленькая дверь слева от возвышения приоткрылась, и вошел Преподобный Гарднер. Он был одет во все белое, от головы до пят. Джек увидел выражение от простого восхищения до воистину религиозного поклонения на лицах многих мальчиков, и ему снова пришлось сдерживать накатившую волну смеха. Вид человека в белом, приближающегося к аналою, напомнил ему старые телесериалы, которые он часто смотрел в детстве.
Он подумал, что Преподобный Гарднер похож на Человека Радости.
Волк повернулся к нему и прошептал на ухо:
— Что случилось, Джек? От тебя пахнет весельем…
Джек так сильно фыркнул, что на руке, которой он прикрывал рот, появилось красное пятно.
Преподобный Гарднер переворачивал страницы большой Библии на аналое и, очевидно, никак не мог найти нужное место. Джек увидел полное бугристое лицо Баста, узкое злобное лицо Зингера и быстро пришел в себя.
Кейси сидел в стеклянной будке, наблюдая за действиями Гарднера. И как только Гарднер оторвал лицо от Библии и поднял задумчивые, туманные глаза на аудиторию, Гек врубил питание. Катушки на большом магнитофоне завращались.
сказал Преподобный Гарднер. Его голос прозвучал глубоко и музыкально.
…Не завидуй делающим беззаконие, ибо они, как трава, скоро будут подкошены и, как зеленеющий злак, увянут. Уповай на Господа и делай добро; живи на земле и храни истину. …и Он исполнит желания сердца твоего. Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит, и выведет, как свет, правду твою… Перестань гневаться и оставь ярость; не ревнуй до того, чтобы делать зло, ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют землю.