Талисман

— Да, — сказал Джек. — Я понял. Когда нам выдадут одежду?

Зингер молча повернулся и пошел дальше. Джек постоял еще секунду, наблюдая, как тот поднимается по ступенькам.

«Ты тоже… — подумал он. — Ты и Осмонд… Когда-нибудь».

Затем он последовал за Зингером, таща за руку Волка.

В длинной, заставленной шкафами, коробками и ящиками комнате высокий мальчик с бледным отсутствующим лицом лунатика обследовал полки и выбрал одежду для них.

— И туфли, выдай им рабочие туфли, в которых можно ходить весь день, — сказал Зингер, повернувшись к двери и принципиально не глядя на мальчика. Холодное отвращение — еще одна вещь, перенятая у Преподобного Гарднера.

Наконец мальчик выставил огромные черные ботинки тринадцатого размера в центр комнаты, и Джек натянул их на ноги Волка.

Узкий коридор прорезал верхний этаж здания на всю его длину. В нем было около пятидесяти футов. Ряды узких дверей с врезанными глазками тянулись по каждой из сторон. Для Джека этот так называемый «Дом» с каждой минутой все больше и больше был похож на тюрьму.

Зингер остановился у одной из дверей.

— В первый день никто не работает. Для вас все начнется завтра. Так что пока оставайтесь здесь и читайте свои Библии до пяти часов. Я приду за вами и поведу на исповедь. И переоденьтесь в нашу одежду!

— Ты хочешь сказать, что собираешься запереть нас здесь на три часа? — спросил Джек.

— А ты хочешь, чтобы я водил тебя за руку? — спросил Зингер, и его лицо опять покраснело. — Суди сам — если б ты попал сюда по своей воле, я мог бы позволить тебе побродить вокруг, ознакомиться с местом. Но ты бродяга и доставлен сюда из полицейского управления, значит, ты можешь быть преступником. Наверное, через тридцать дней вы и станете добровольными жителями нашего «Дома», если вам здесь понравится. А сейчас идите в комнату и молитесь во славу Господа, как должен делать любой человек.

Он вставил ключ в дверь и отошел в сторону.

— Заходите. У меня еще много дел.

— А что будет со всеми нашими вещами?

— Тупоголовые бараны! Неужели вам еще понадобится этот хлам?

Джек с трудом удержал себя от ответа. Зингер вздохнул:

— Хорошо, мы сохраним это все для вас. В кабинете Преподобного Гарднера. Там мы храним наши деньги. О’кей? А теперь заходите, а то я сообщу, что вы не подчиняетесь. Я могу это сделать.

Волк и Джек вошли в маленькую комнатку. Когда Зингер закрыл дверь, над головой автоматически загорелась лампочка, освещая лишенную окон камеру с двухэтажной металлической кроватью, маленьким столиком и одним металлическим стулом. Больше ничего. Желтые пятна на белых стенах отмечали места, где раньше находились картинки, оставленные предыдущими обитателями. Замок щелкнул. Джек и Волк обернулись и увидели лицо Зингера в круглом дверном окошке.

— Ведите себя хорошо, — сказал он, ухмыляясь, и исчез.

— Нет, Джеки, — сказал Волк. Потолок был лишь в дюйме от его головы. — Мы не можем здесь оставаться.

— Ты бы лучше присел, — сказал Джек. — Ты будешь спать на верхней полке?

— Что?

— Ладно, садись. Мы попали в переделку.

— Волк знает, Джеки. Волк знает. Это — плохое место. Нельзя оставаться.

— Почему плохое место? Откуда ты это знаешь?

Волк тяжело сел на нижнюю полку, бросил свою новую одежду на пол и лениво взял со стола лежавшую там книгу и две брошюры. Книга оказалась Библией в синтетическом переплете, похожем на синюю кожу, а брошюры назывались «ДОРОГА К ВЕЧНОМУ СПАСЕНИЮ» и «БОГ ЛЮБИТ ВАС!».

— Волк знает. И ты тоже знаешь, Джеки. — Волк задрал голову и посмотрел на него. Он готов был расплакаться. Потом перевел взгляд на книги и принялся перелистывать страницы. Первая книга, как показалось Джеку, была знакома Волку.

— Белый человек, — сказал Волк намного спокойнее, чем Джек ожидал.

— Белый человек?

Волк поднял одну из брошюр и показал Джеку обложку. На ней красовался во весь рост Преподобный Гарднер. Его красивые волосы развеваются по ветру, руки воздеты к небесам. Человек, любимый Богом.

— Он, — сказал Волк. — Он убивает, Джеки. Плетками. Это одно из его мест. Нет, Волку нечего делать в его местах. И Джеку Сойеру тоже. Никогда. Мы должны выбраться отсюда, Джеки.

— Мы выберемся, — сказал Джек. — Я тебе обещаю. Не сегодня и не завтра — я еще не знаю, как и когда. Но скоро.

— Скоро…

3

«Скоро», — обещал он, и Волк поверил его обещанию. Волк был испуган. Джек сомневался, что Волк сам видел когда-нибудь Осмонда, но он явно про него слышал. Репутация Осмонда в Долинах, по крайней мере среди членов семьи Волка, была даже хуже, чем у Моргана. Но хотя они оба — Волк и Джек — узнали Осмонда в Преподобном Гарднере, сам Гарднер не узнал их, и этому могло быть две причины: либо Гарднер просто смеялся над ними, притворяясь равнодушным, либо он был двойником, связанным с конкретной личностью в Долинах, но не подозревающим об этой связи.

Если все было так, как думал Джек, ему и Волку оставалось только ждать удобного случая для побега. У них было время все рассмотреть, все изучить.

Джек надел новую грубую одежду. Каждый из черных квадратных ботинок весил несколько фунтов. С большим трудом ему удалось уговорить Волка надеть форму «Дома Солнечного Света». Затем они улеглись. Джек услышал, как Волк захрапел, и спустя некоторое время задремал сам.

Ему приснилась мама, ее окутывала непроницаемая мгла. Мама звала его на помощь. Звала спасти ее.

Глава 22 Проповедь

1

В пять часов в дальнем конце коридора задребезжал электрический звонок. Волк приподнялся и боднул металлическую сетку верхней койки, чтобы разбудить Джека.

Звонок прекратился секунд через пятнадцать, Волк окончательно встал.

Пошатываясь, он направился в угол комнаты, обхватив голову руками.

— Это — плохое место, Джек! — завыл он. — Плохое место, прямо здесь и прямо сейчас! Мы должны выбраться отсюда! Должны выбраться! ПРЯМО ЗДЕСЬ И ПРЯМО СЕЙЧАС!

Он ударил кулаком по стене.

— Заткнись, ты, чучело!

С другой стороны раздалось громкое, издевательское ржание.

— Теперь вы получите немного солнечного света в ваши души! И это большое огородное пугало скоро будет светиться изнутри!

Снова злорадное хихиканье, больше похожее на истерический вопль.

— Плохое место, Джек! Волк! Джейсон! Плохое! Плохое! Плохое!

Вдоль всего коридора открывались двери. Джек услышал шарканье множества ног, обутых в грубые форменные ботинки «Дома Солнечного Света».

Джек с трудом заставил себя спрыгнуть с кровати. Чувство реальности медленно возвращалось к нему, он еще не проснулся, но уже и не спал. Ему казалось, что воздух вокруг превратился в малиновый сироп… или кисель, так тяжело давался каждый шаг.

Он так устал… очень устал.

— Волк, — сказал он. — Волк, перестань.

— Не могу, Джеки, — хныкал Волк. Он все еще держался руками за голову, словно боясь, что она лопнет.

— Ты должен, Волк.

— Не могу, Джеки, — заскулил Волк. — Плохое место! Плохие запахи!