Талисман

Преподобный Гарднер сдвинул очки на кончик носа и игриво посмотрел на них поверх оправы:

— Имена. Имена. Могу я надеяться, что услышу от вас, джентльмены, хотя бы одно имя?

— Я Джек, — сказал мальчик и замолчал. Он не хотел говорить больше ни слова до тех пор, пока его не спросят. На мгновение мир завертелся и поплыл перед его глазами: он почувствовал, что снова переносится в Долины, только теперь Долины злые и угрожающие, их воздух наполняли облака дыма, языки огня и крики раненых животных.

Сильная, властная рука взяла его за локоть и толкнула вперед. Вместо грязи и дыма Джек ощутил тяжелый запах одеколона. Печальные серые глаза смотрели прямо ему в лицо.

— Ты был дрянным мальчишкой, Джек? Ты был очень дрянным мальчишкой?

— Нет, мы только голосовали…

— Мне кажется, ты немного заторможен, — сказал Преподобный Гарднер. — Мы уделим тебе особое внимание.

Рука отпустила его локоть, Гарднер отступил в сторону и вернул очки на глаза.

— У тебя есть фамилия?

— Паркер, — сказал Джек.

— М-да. — Гарднер сдвинул очки на лоб, сделал танцевальный полуоборот и принялся внимательно изучать Волка. Было не понятно, поверил он Джеку или нет. — По-моему, — сказал он, — ты сильный и здоровый, по крайней мере физически. Довольно крепкий. Мы здесь, конечно, найдем работу такому большому, сильному мальчику, как ты. Во служение Богу. Могу я попросить тебя последовать примеру Джека Паркера и назвать свое имя?

Джек с беспокойством посмотрел на Волка. Он тяжело дышал. Блестящая струйка слюны появилась из угла его рта и стекала по подбородку. На университетской рубашке расплывалось пятно. Волк мотнул головой, но это движение не означало отказ говорить — Волк просто отогнал муху.

— Имя, сынок? Имя? Может, тебя зовут Билл? Или Поль? Арт? Сэмми? Нет, должно быть, что-нибудь посложнее, я уверен. Возможно, Джордж?

— Волк, — сказал Волк.

— Ах, как это красиво! — Гарднер улыбнулся им обоим. — Мистер Паркер и мистер Волк. Может быть, вы проводите их внутрь, офицер Уильямс? Разве мы не рады тому, что мистер Баст уже здесь? Присутствие мистера Гектора Баста — он, кстати говоря, один из управляющих — означает, что нам, возможно, удастся снабдить обмундированием мистера Волка.

Он снова посмотрел на мальчиков поверх очков.

— Одно из правил в нашем священном «Доме» — солдаты Господа маршируют лучше, если они маршируют в форме. А Гек Баст почти такой же большой, как твой друг, Джек Паркер. Так что с точки зрения одежды и дисциплины вы обеспечены. Хорошо я придумал?

— Джек, — тихо сказал Волк.

— Что?

— У меня болит голова, Джек. Очень болит!

— Вас беспокоят головные боли, мистер Волк? — Преподобный Гарднер подплыл к Волку и нежно взял его за руку. Волк выдернул руку назад; его лицо инстинктивно скривилось от отвращения. Одеколон, понял Джек. Тяжелый, удушливый запах, должно быть, казался хуже аммиака чувствительному носу Волка. — Не обращай внимания, сын мой, — сказал Гарднер, казалось, задетый поведением Волка. — Мистер Баст и мистер Зингер, второй управляющий, посмотрят, что у тебя с головой. Фрэнк, по-моему, я просил вас проводить их в «Дом».

Офицер Уильямс отреагировал на это так, словно его кольнули булавкой пониже спины. Его лицо еще больше покраснело, и он поволок свое грузное тело к двери.

Гарднер снова перевел взгляд на Джека, и мальчик понял, что щегольская внешность и манерное поведение — всего лишь результат самолюбования; человек в белом был холодным и сумасшедшим внутри. Тяжелая золотая цепочка свисала с его рукава, обвивая большой палец. Джек услышал свист плетки, разрезающей воздух, и в этот момент узнал эти темные серые глаза.

Гарднер был двойником Осмонда.

— Входите, дети мои, — сказал Гарднер и с легким поклоном открыл перед ними дверь.

2

— Кстати, мистер Паркер, — сказал Гарднер, как только они вошли, — мы не могли с вами встречаться раньше? Ваше лицо мне очень знакомо.

— Не знаю, — сказал Джек, со странным интересом оглядывая интерьер «Дома».

Длинные диваны, покрытые темно-синей материей, стояли около стены на зеленом ковре. У стены напротив располагались два массивных, с кожаным верхом стола. Прыщавый подросток сидел за одним из них, тупо уставившись в экран телевизора, где телевизионный священник проклинал рок-н-ролл. Мальчик, сидевший за соседним столом, резко выпрямился и агрессивно посмотрел в сторону Джека. Он был худощав и темноволос, его узкое лицо говорило об уме и скверном характере. К карману его белого, под горло, свитера была прикреплена табличка с именем: «ЗИНГЕР».

— Но мне все-таки кажется, что мы с тобой где-то уже встречались. Я уверяю тебя, я помню — я никогда ничего не забываю — лицо любого мальчика, с которым я хоть раз встречался. Ты раньше был здесь, Джек?

— Я никогда вас раньше не видел.

В другой стороне комнаты с синего дивана поднялся здоровый парень. Он внимательно наблюдал за происходящим. Его руки нервно блуждали с пояса в карманы джинсов и обратно. Он был ненамного ниже Волка, а веса в нем было, пожалуй, не менее трехсот фунтов. На щеках и на лбу горел яркий румянец. По всей видимости, это и был Баст.

— Ладно, может быть, я вспомню позже, — сказал Гарднер. — Гек, подойди сюда и помоги нашим новичкам разобраться, что к чему.

Баст, отдуваясь, шагнул к ним. Он едва не врезался в Волка, но прямо перед его носом сделал шаг в сторону, пыхтя при этом еще сильнее; если бы Волк открыл глаза, чего он не сделал, то увидел бы похожий на лунную поверхность лоб Баста и маленькие медвежьи глазки, смотрящие на него из-под густых бровей; Баст повернулся к Джеку, сказал «привет» и протянул ему руку. Затем указал в сторону стола.

— Регистрация. Ее проходят для стирки белья, — объяснил Гарднер. И с лучезарной улыбкой обратился к Джеку. — Джек Паркер, — сказал он спокойно, — мне интересно, кто ты на самом деле, Джек Паркер. Баст, выверни ему карманы!

Баст ухмыльнулся.

Гарднер повернулся и зашагал к притихшему Фрэнку Уильямсу, резким движением вытащил из кармана длинный кожаный бумажник. Джек увидел, как он отсчитал деньги и вложил их в руку полицейского.

— Эй, сопляк! — сказал мальчик за столом, и Джек обернулся. Мальчик играл карандашом. Улыбка на его лице скрывала то, что показалось Джеку настоящей злостью — врожденной яростью. — Он умеет писать?

— Сомневаюсь, — сказал Джек.

— Тогда распишись за него. — Зингер придвинул к нему два бланка. — Вверху печатными, внизу прописными. Там, где галочки.

Он откинулся на спинку кресла, сунул карандаш в зубы и уставился в угол. Джек предположил, что эту позу он перенял у Преподобного Гарднера.

«ДЖЕК ПАРКЕР», — изобразил он, затем нацарапал что-то подобное внизу. «ФИЛИПП ДЖЕК ВОЛК». Закорючка, еще меньше похожая на его настоящую роспись.

— Теперь вы находитесь под опекой штата Индиана и будете в таком положении ближайшие тридцать дней… Если не решите остаться здесь подольше. — Зингер убрал бумаги. — Вы…