Там, на островах

Ну а чего? Знай наших! Опять же, лично мне все эти обещания пока что ничего не стоят. Да я ничего и не обещал, по сути. Так, почву прощупать… и для этого у меня есть все необходимые средства, включая дружбу с одним из предводителей капоэйристской тусовки Бейра-ду-Сеу. Главное, её, дружбу эту, не прос… — отставить! — не упустить!

— Хорошее выражение, надо запомнить, — хмыкнул Монти. И резко сменил тему: — Как там чурраско? Не передержали?..

Спрашиваете, к чему я это всё вспомнил? Да просто совесть не вовремя проснулась. И недовольно заворчала, типа, Дьогу к тебе со всей душой, вон, тренирует без-воз-мезд-но, то есть даром, а ты ему такую подлянку готовишь! Почему подлянку? Да сам ещё толком не соображу. Просто есть такое вот подспудное ощущение. На подсознательном уровне. Ощущение чего-то неправильного. Некой продажности. Или… мне просто самому это всё поперёк горла? Ну, в смысле, превращение капоэйры в бизнес? И не просто бизнес, а шоу-бизнес, что во сто крат хуже?! Есть в адептах этого древнего — реально древнего, многосотлетнего — искусства что-то такое… невинное, пожалуй. Природное. Не наносное. Ну и как такое монетизировать?! У меня вот, к примеру, рука не поднимется…

А с другой стороны, с чего я решил, что самим капоэйристам этого не нужно? Ведь участвовал же Дьогу в «тёмных лошадках»?! Участвовал. И не просто участвовал, а жёг напалмом, фигурально выражаясь. Представление устроил — моё почтение! Значит, не чужд славы? Да и против богатства возражать не будет… если только это всё не результат пресловутого «вайдаде», про которое я уже, кажется, рассказывал. И вот оно-то и способно провоцировать островитян — хоть бразильерос, хоть кубаньерос — на необдуманные поступки. То есть — сейчас вот сообразил! — давить надо не на сребролюбие, а на тщеславие! Например, на возможность распространить капоэйру на всю колонию, а может, и за её пределы! Стать этаким «местре Бимбой» современности! Бли-и-и-ин! А ведь даже Дьогу на такое способен купиться! Про тех, кто помоложе и побесхитростней, тот же Витор, вообще молчу! Н-да… заразился я от Монти. Похоже, этот недуг воздушно-капельным путем передаётся, поскольку Алонсо меня не кусал. И уж точно не вступал в противоестественные — фу-фу-фу! — связи. Мы оба не по этой части. Однако же, как ни прикалывайся, а факт есть факт: вот он, практически готовый план! Ещё бы с местре Ариньей познакомиться, чтобы уж окончательно диспозицию уяснить… но с этим пока облом. Все этого таинственного мастера знали, но никто не желал перестать умничать и показать на него пальцем. Видимо, не заслужил я ещё.

— Энрике! Камара Энрике!

— А?! — очнулся я, едва не ткнувшись носом Дьогу в спину. — Что?

— Всё, мы на месте.

— Ну и… что это? — недоумённо принялся я озираться по сторонам. — То есть где мы?

— Это Игбоду! — с некоей даже торжественностью в голосе объявил Дьогу. — Место, где проходит настоящая Игра! И где Эшу могут оценить мастерство игроков и воздать им должное!

Ого! И куда же это я попал?! Похоже, здесь стоит осмотреться повнимательнее…

Глава 2–4

– //-

Там же, тогда же

— Игбоду, говоришь?

— Оно самое, не сомневайся, камара Энрике!

— То есть здесь все последователи кандомбле собираются? — и не подумал я перестать душнить.

— Нет, не все, — мотнул головой Дьогу. — Это место силы нашей школы.

— Ну и какой же, интересно? — хмыкнул я. — Вы себя к какому направлению относите? Режионал? Ангола? Контемпоранеа?

— Не угадал. Наша школа — Капоэйра Аманьесер. У нас свой, особенный путь, указанный игрокам местре Аруньей. И здесь, на Игбоду, каждый игрок проходит батизаду, чтобы получить свой первый пояс.

— Так ты меня для этого сюда притащил?!

— Прикалываешься, камара Энрике?! — вполне искренне изумился Дьогу. — У меня нет таких полномочий! Это мастерскую степень можно получить тайно, из рук местре… а первая — всегда только при свидетелях! Это очень важный этап в жизни любого игрока, а у нас в Капоэйре Аманьесер — особенно!

— Хм… стесняюсь спросить: а почему?

— Сам увидишь, — неожиданно ушёл от прямого ответа Дьогу. — Когда придёт время. А сейчас смотри! — обвёл он широким жестом Игбоду.

Что ж, значит, придётся смотреть. Местранду Гачинья иной раз демонстрирует просто таки непрошибаемое упрямство, и тогда проще подчиниться. И сейчас как раз такой случай.

Хм… на первый взгляд поляна как поляна — мы как-то совершенно незаметно умудрились усвистеть от моего уже ставшего родным пляжа аж в самое хитросплетение джунглей, что дугой охватывали Бейра-ду-Сеу с запада на север. Хотя чему я удивляюсь? Это по меркам Роксаны столица архипелага очень даже немаленький город, ну а если всё свести к банальным цифрам — площадь, количество построек, ширина и длина улиц — тот тут всё очень даже рядышком, буквально рукой подать. По субъективным ощущениям, пробежали мы километров семь, край — восемь. И это с учётом того, что пришлось обогнуть почти всю здешнюю промку, да и своеобразные «спальные районы» (кто сказал «фавелы»?) в стороне остались. Плюс в заросли изрядно углубились… ну, как изрядно? Из тех восьми кэмэ где-то полтора. Если прислушаться, то можно уловить характерные звуки просыпающегося города. Ну и ароматы соответствующие. И, тем не менее, Дьогу, когда намекал на возможность заблудиться, отнюдь не шутил — я вот, например, сейчас могу лишь грубо приблизительно определить, в какой стороне находится ближайшее жильё. Другое дело, что тропинка тут есть, неплохо так натоптанная, так что можно по этому поводу не беспокоиться. Да и сама поляна… как бы это сказать попроще… ну, как будто тут периодически как минимум стадо слонов резвится. Или носорогов, не суть. Довольно широкая — шагов тридцать в поперечнике — площадка с плотно утрамбованным верхним слоем, почти круглая и практически идеальная в геометрическом отношении. Никакой тебе прелой листвы под ногами, никаких веток и прочих лесных радостей. Ну и на удивление не сыро. По крайней мере, ни промозглости, ни особой влажности, ни даже тебе гнилостного амбрэ. Видимо, не настолько мы глубоко в непролазных зарослях, чтобы все эти прелести в полный рост проявились. Зато воздух здесь какой-то… опьяняющий, что ли? Хотя нет, не так! Бодрящий! Как хороший удар током! И вот это, судя по всему, прямо в точку — сейчас, по прошествии нескольких минут, как мы с Дьогу заявились на полянку, начали проявляться её особенности. И в первую очередь — статика. Такой на островах я ещё не видел. Ладно бы просто искры да краткие пробои, когда ненароком какой-нибудь листик или стебелёк задеваешь! Но ведь нет! Сами по себе разряды гуляют где ни попадя. Но в основном, конечно, между стволами деревьев — и это не пальмы, а что-то другое — и в густых кронах, тесно сплетённых где-то далеко вверху. Далеко — это метрах в десяти, не меньше. Н-да… не сказать, что прямо древесные гиганты, или, скажем, сосны-великаны, но всё равно впечатляет. Кстати, до сих пор, несмотря на то, что уже давно, хм, рассвело… ну, насколько это понятие в принципе к Роксане применимо — здесь царит полутьма. И лишь в самом центре круга — роды? — световое пятно. Надо полагать, через дыру в кронах свет проникает. А на всей остальной поляне… ну, не темень кромешная, конечно, но… сумерки. И даже они своеобразные, из-за всё той же статики. Которая… или почудилось? Вроде как некая упорядоченность прослеживается? Нет, не в конфигурации разрядов, а, скорее, в их локализации. То есть в площадку молнии не бьют, и на том спасибо. Потому что даже на взгляд со стороны местные пробои явно мощнее, чем та «щекотка», к которой все на Роксане давно привыкли и не обращают внимания. И которая разве что обладателям роскошных — и длинных! — шевелюр некие неудобства доставляет. Да-да, по той простой причине, что волосы прекрасно электризуются и… как же это слово? Дыбятся, вот! Ну, в смысле, встают дыбом! Страшно представить, в какой «одуванчик» тот же Дьогу превратится, если вздумает распустить «конский хвост»! А если голову не помоет пару дней, или хотя бы без шампуня-антистатика, то вообще караул! Удивляюсь, что здешние девчонки все сплошь не ходят со стрижками «под мальчика». Хотя… опять же, смотря под какого мальчика! Дьогу или Витора не предлагать! Да и мой знакомец Рауль, тот, что из фавел Мэйнпорта, тоже в качестве примера для подражания не годится.

Ну а в остальном… поляна как поляна, говорил уже. Ни мебели, ни каких-то иных построек типа помостов, ни-че-го! Про алтарь или хоть что-то, хотя бы отдалённо его напоминающее, вообще молчу. А где, позвольте спросить, камень для жертвоприношений? Ну и какое же это Игбоду? Как-то иначе я себе представлял место для исполнения неких религиозных ритуалов. Где хоть какие-нибудь атрибуты?! Кости жертвенных животных, куклы Вуду, кострище, в конце концов? Впрочем, это я хватил, это уже из другой оперы…

— Ну? Видишь что-нибудь? — вопросительно вздёрнул бровь Дьогу, когда я, насмотревшись на окружающие «красоты», недоуменно на него уставился, мол, ну и чего?

— Не-а, — мотнул я головой. — А должен?

— Если не приврал про Эшу на острове, то да! — заверил меня местранду. — Давай, колись!

— Да нет здесь ничего! — возмутился я. — Земля утрамбованная, да световой круг в центре! Просто поляна в джунглях! Вы тут тренируетесь, что ли?

— Это место не предназначено для учёбы, — в свою очередь помотал головой Дьогу. — Оно для инициаций. А также для общения с Эшу и Ориша, место, где пересекаются Миры — ИколеАйе и ИколеОрун. Видимая и невидимая реальности. И здесь Эшу могут наблюдать за игроками в капоэйру, воздавая им по заслугам!

— Хм… прикольно! А когда здесь обычно движняк бывает? — заинтересовался я. — Вот бы посмотреть!

— Жога обычно происходит на закате, в то время, когда день превращается в ночь, и Миры проникают друг в друга!

— Так темно же! — удивился я. — А где костры жжёте?! Что-то не наблюдаю подпалин! Неужто в бочках? А они тогда где?! Тоже не нахожу!

— И не найдёшь, — усмехнулся Дьогу. — В них нет необходимости. Но только для тех, кто умеет не просто смотреть, но видеть.

— Что-то ты прямо как Пепе заговорил! Ну, новый эскучар эспиритус «аграриев»! — пояснил я, уловив недоумение во взгляде местранду. — Помнишь, тип, которого я в финале «тёмных лошадок» заломал?

— Нет, я с ним не настолько хорошо знаком, — поморщившись (мне даже показалось, что брезгливо), признался Дьогу. И снова принялся нудеть: — И тем не менее! Что-то же ты должен видеть?

— Ты хоть намекни, из какой оперы! — совершенно справедливо возмутился я.

— Не могу, камара Энрике! Этим я способен тебе навредить.

— Типа, подскажешь, и получится, что я не прошёл инициацию? — хмыкнул я.

— И ничего смешного! — отбрил меня тренер. — Ну-ка, говори, что видишь!

— Статику! — рыкнул я, потеряв терпение. — Вон, искрят между деревьями! И в кронах! Такое ощущение, что это не просто дуговые разряды, а энергия по невидимым проводам течёт! А ещё… гудит! — прислушавшись, с удивлением заключил я. — И на голову давит… блин! Дьогу, ты куда меня привёл? Да тут же напряженность электромагнитного поля зашкаливает! Хуже, чем в аппарате МРТ! Вы охренели, в таком месте тусоваться?! Здоровье лишнее, типа?!

— Значит, видишь! — в пику моей реакции удовлетворённо потер руки Дьогу. — Что ж… видит Бог, я этого не хотел… думал, рановато тебе ещё…

— Эй, ты чего там бормочешь? — насторожился я.

— … да и местре Арунья идею не поддержал…

— Дьогу? Амиго, ты чего?..

— Ладно! — встрепенулся тот. С силой провёл ладонями по лицу, потом выдохнул… и зашёл издалека: — А что ты, амиго Энрике, знаешь про кандомбле?

Фига себе! Вот уж чего-чего, а такого я от Дьогу не ожидал! Ну не похож он на бродячего проповедника! А от этой его фразы за версту повеяло откровенным миссионерством. С поправкой на особенности продвигаемого культа, конечно. Чёрт… только условных «свидетелей Иеговы» местного розлива мне и не хватало!