Танцоры в конце времени

– Вы не вникаете в то, что я говорю, мистер Корнелиан.

– Простите, я постараюсь. Мне хочется продолжить моральное образование как можно скорее. Есть много вещей, которым вы еще не обучили меня.

– Я рассматриваю это как свой долг, иначе нечем оправдать мое пребывание здесь.
– Она улыбнулась сама себе.
– В конце концов, я вышла из семьи миссионеров.

– Новое платье?
– предложил он.

– Если не трудно.

Он коснулся кольца власти с изумрудом. Ничего не произошло.

Он коснулся алмаза, затем аметиста. И совсем ничего не случилось. Джерек был озадачен.

– Кольца власти никогда прежде не подводили меня.

Миссис Ундервуд кашлянула.

– Становится очень жарко. Предлагаю перейти в тень тех папоротников.

Он согласился. Пока они шли, Джерек снова испробовал кольца власти, с удивлением качая головой.

– Странно. Возможно, когда машина Времени начала функционировать неправильно…

– Машина Времени работала неправильно?

– Да. Двигалась хаотично вперед и назад во Времени. Я совершенно отчаялся вернуться сюда.

– Сюда?

– О дорогая!

– Итак, - сказала она, усаживаясь на рыжего цвета камень и рассматривая бесконечные мили силурийских папоротников, - мы могли начать двигаться назад, не так ли, мистер Корнелиан?

– Я бы сказал, что да, могли.

– Несмотря на заверения вашего друга Лорда Джеггеда?
– уточнила она.

– Да.
– Джерек пожевал нижнюю губу.
– Но он боялся, что мы отправляемся слишком поздно, помните?

– Он был прав.

Миссис Ундервуд снова кашлянула.

Джерек и сам откашлялся:

– Если это тот век, про который вы думаете, то здесь совсем нет людей?

– Ни одного. Даже примитивных.

– Мы в Начале Времени?

– За неимением лучшего определения, да.

Ее изящные пальцы барабанили по камню. Ситуация явно не радовала миссис Ундервуд.

– О дорогая!
– сказал Джерек.
– Мы больше не увидим Железную Орхидею?

При этих словах она немного просветлела.

– Мы попытаемся не падать духом и будем надеяться, что нас когда-нибудь спасут.

– Шансы очень незначительные, миссис Ундервуд. Никто не забирался так далеко назад. Вы ведь слышали, Лорд Джеггед говорил, что ваш век - самый отдаленный, какого он смог достичь.

Она расправила плечи так, как делала это, когда стояла на берегу реки.

– Итак, надо построить хижину, а лучше две хижины. И нужно проверить, какая из форм жизни здесь съедобная, а пока заберем из машины Времени все, что может пригодиться. Думаю, там осталось не так уж много.

– Вы уверены, что…

– Мистер Корнелиан! Ваши кольца власти не работают - других фактов у нас нет. Вероятно, мы очутились в силурийском периоде.

– Эффект Морфейла должен был послать нас в будущее, - возразил он, - а не в прошлое.

– Это определенно не то будущее, которое следует за 1896 годом, мистер Корнелиан.

– Нет.
– Ему в голову пришла мысль.
– Я обсуждал совсем недавно возможность циклической природы Времени с Браннартом Морфейлом и Лордом Джеггедом. Не могли ли мы забраться в будущее так далеко, что вновь оказались на старте?

– Такая теория для нас бесполезна, - ответила она и пояснила: - В теперешних обстоятельствах.

– Согласен, но она может объяснить, почему мы оказались в них, миссис Ундервуд.

Она сорвала лист папоротника над головой и стала обмахивать лицо, намеренно игнорируя его слова. Джерек глубоко вдохнул душистый силурийский (или, возможно, ордовикский) воздух и с удобством растянулся на земле.

– Вы сами описали этот мир как рай, миссис Ундервуд. Могут ли найти себе лучшее место два любовника?

– Еще одна абстрактная идея, мистер Корнелиан? Вы, конечно, не имеете в виду себя и меня?

– О да, имею!
– сказал он мечтательно.
– Мы сможем создать человеческую расу заново! Новый цикл. На этот раз мы расцветем перед Динозаврами. Это рай, а мы - Адольф и Ева! Или Алан и Эдна?

– Мне кажется, вы ссылаетесь на Адама и Еву, мистер Корнелиан. Если так, то вы богохульствуете, и я больше ничего не желаю слышать.

– Бого… что?

– …хульствуете.

– Это относится к Морали?

– Полагаю, что да.

– Не могли бы вы объяснить немного подробнее?
– спросил он возбужденно.

– Вы совершаете проступок против Божества. Это богохульство - таким образом отождествлять себя с Адамом.

– А вас с Евой?

– С Евой тоже.

– Простите.

– Вы не знали.
– Она продолжала обмахиваться листом папоротника.
– Полагаю, пора поискать пищу. Вы не голодны?

– Я голоден по вашим поцелуям, - ответил он романтично и поднялся на ноги.

– Мистер Корнелиан!

– Ведь мы, - сказал он, - можем “пожениться” теперь, не так ли? Мистер Ундервуд сказал то же самое.

– Мы с ним не разведены. Кроме того, даже если бы я была разведена с мистером Ундервудом, нет причин полагать, что я желаю выйти замуж за вас. Более того, здесь, в силурийском периоде, нет никого, кто бы нас обвенчал.

Ей казалось, что она выложила значительный аргумент, но он не понял ее слов.

– Если мы завершим мое моральное образование, - сказал он, - вы согласитесь выйти за меня замуж?

– Возможно… если все остальное будет разрешено должным образом… что теперь кажется маловероятным…

Он медленно пошел по пляжу, глядя на медлительное море и глубоко задумавшись. У его ног маленький моллюск медленно карабкался по песку. Джерек некоторое время наблюдал за ним, а затем, услышав движение позади, обернулся. Там стояла миссис Ундервуд. Она сделала что-то вроде шляпы из листьев папоротника и выглядела теперь очень хорошенькой.

– Простите, если расстроила вас, мистер Корнелиан, - сказала она дружелюбно.
– Видите ли, вы несколько более прямолинейны, чем я привыкла. Я знаю, что вы не хотите быть намеренно грубым, но в некоторых вопросах вы более невинны, чем я. Однако вы обладаете особенностью говорить неправильные вещи или правильные вещи неправильно.