Танцовщица

– Ну что?

– Если не брать в расчёт стёртые ноги и чрезмерную худобу, а также её глаза, то Варенька здорова.

– Что со зрением?

– Вот с ним - худо. Может наступить полная или частичная слепота.

Как же так? Не может этого быть!

– И ничего сделать нельзя?

– Увы. С современными "достижениями" ничего. Оперировать не возьмусь.

Мой ухажёр поджал губы. Недоволен?

– Благодарю, Карл!

– Не стоит. Обращайся!

Когда мы уже уходили и Эжен пожал руку Карлу, услышала тихое:

– Она девственна!

– Спасибо. Я зайду вечером.

– Заходи.

Мы вышли на улицу, сели в карету. Эжен назвал кучеру адрес.

– Куда мы теперь?

– К модистке.

– А это кто?

– Мастерица одежды.

– А...

– Вы удовлетворены осмотром?

– Нет.

Я закусила губу. Значит, зря я мучилась с выбором и угрызениями совести. Теперь вернут меня обратно учителю. Но стало отчего-то обидно. Именно мне.

– Но со зрением ничего не поделаешь.

Я вдохнула поглубже, велев себе успокоиться.

На руку опустилась шершавая ладонь.

– Боюсь, выступать вы слепой не сможете. Во всяком случае, в Большом. Так что о карьере танцовщицы придётся забыть. А пока - наслаждайтесь своими танцами.

– Хотите сказать, что наш договор в силе?
– не поверила я.

– А разве что-то изменилось? Ваше зрение не влияет на ваше очарование.

– И что вы во мне нашли?
– буркнула себе под нос. Ну, правда, замухрыжка.

– И правда, что?

Он вдруг рывком поднял меня и усадил к себе на колени.

Вытянул шпильки из моих волос, позволяя им упасть на плечи.

– Кто вам стриг волосы?

– Парикмахер, - уточнять, что один человек из труппы, оттачивающий своё мастерство на наших волосах, не стала. Всему учились мы сами, разве что танцах обучал Этьен.

Старик скривился:

– Слишком короткие.

Волосы были чуть ниже плеч. И что ему не нравится? Раньше у меня даже под горшок были.

Его лицо оказалось напротив моей груди. Руки же скользнули по щеке, шее, заставляя меня всю сжаться.

И в следующий миг он притянул моё лицо к своему, впиваясь поцелуем.

Мой первый поцелуй. Хотелось вырваться из его объятий и забиться куда-то в угол.

Прервался так же неожиданно, как и начался.

– Так не пойдёт, ты слишком зажата.

– Но...

– Давай так: сейчас ты меня поцелуешь. Сама. Только представь кого-то, кто тебе нравится хотя бы.

А мне никто никогда не нравился. Этьен был красив, но вызывал во мне лишь отвращение. Мужчин труппы я не воспринимала как привлекательных, ведь их знала и ничего хорошего в них не видела.

Я скользнула по карим глазам своего почти любовника, носу-картошке, губам...

"А при близком рассмотрении он вполне ничего, если не видеть этих морщин, которые напоминают о его возрасте".

"Не буду я целоваться!"

"Тогда наслаждайся!"

И она осмелилась. Точнее тело перестало слушаться, а губы его всё приближались. Я даже зажмурилась. Чмокнула, но меня тут же обхватили сильные руки, одна в области талии, другая - придерживая затылок. Я неумело прикоснулась, а его губы, в противовес рукам, ответили нежностью и неожиданным наслаждением.

А целоваться он умеет. И что таить, мне понравился этот поцелуй. Именно мне, не ей. И даже борода и усы не кололись, а ведь раньше я считала иначе.

И только я стала наслаждаться ощущениями, как ощутила сильное жжение на груди. Попыталась отстраниться, но мне не позволили. От боли даже слёзы на глаза навернулись. Когда же жжение прошло, и я смогла вырваться из плена его рук, села напротив, всхлипнула, борясь с обидой, и бросила с упрёком:

– За что?
– в том, что виноват он, я ничуть не сомневалась. Обманул меня.

"Но ты ведь сама решила, что один старик лучше, чем кто-то из труппы или вообще множество мужчин".

"Да, но я думала, он - хороший, порядочный. Лучше чем кто-то из труппы. А он обманул. Предал моё доверие!"

– Это метка. Твоя защита от посягательств на жизнь и честь, - пояснил старик.

Что он сказал? Метка? Где-то я слышала это слово. Давно когда-то. И это что-то связано с...

– Вы - маг?
– удивлённо признала я.

– Громко сказано, милая. Сейчас за такие слова могут сжечь на костре. И тебя в том числе, как спутавшуюся со мною.

– Но метка от вас не защищает.

– Так моя ж!
– гордо молвил он.

Странно, но сейчас я не испытывала к старику отвращение. Лишь раздражение и обиду. А ещё обречённость. Я попала-таки в паутину, расставленную этим пауком. И пути назад уже нет.

"Ну вот и смирись. И наслаждайся!"

"А ты молчи!" - велела этому второму Я.

Решила отвлечь свои мысли вопросом:

– А тот, на ком применят метку не подаст на вас жалобу в церковь?

– Не сможет. Метка затуманивает разум обидчика, как только он начинает думать о тебе, мысли и желания тут же испаряются.

– А если кто другой увидит, как действует метка?

– Действие метки незаметно для окружающих.

– Вы об этих гарантиях говорили?

– Да. Ты - только моя. Поняла? Измен я не прощаю, как и предательства, - в его голосе сквозил металл, хотя тон был тихим и обманчиво ласковым.

Предательства? Хм. А сам только что разве не предал моё доверие?

– Если б я хотела иметь много мужчин, то достаточно было сбежать от Этьена. Но я согласилась с вашими условиями. Не ради денег и достатка. Не нужны они мне, хотя пользоваться ими и приятно. А только ради того, чтобы у меня был единственный мужчина, - признаться оказалось легче, чем успела об этом подумать.

– Хорошо, - хмыкнул он.
– Иди сюда, - и похлопал по своим ногам.

Что ему вновь надобно? Ему будто всё мало! Неужто решил добить? Заупрямиться? Попробовать испытать его терпение?

– Снимай эту пачку.

– Что?
– не поверила я. Образ порядочного старика трескался, будто зеркало.

– Могу помочь. Или ты не поняла, о чём речь?

– Поняла, - буркнула в ответ.
– Тут холодно.

– Ничего страшного, скоро согреешься!

Я вновь покраснела.

– А если я откажусь?
– спросила осторожно. Ну вот и новое рабство, новый хозяин. Только Этьен не насиловал. А этот... этот... Слёзы брызнули из глаз. Дура! Сама виновата! Продалась этому старику! Попробовать сбежать? И не буду изменять, но...
– я бросила взгляд на дверь.