Танцовщица

Я же, одевшись, жалась в свою меховую накидку. И если раньше к холоду была привычная, то за сегодня совсем меня заморозили.

Мне собрали несколько нарядов, а новые пообещали через несколько дней, мол тогда будут готовы. Эжен расплатился, оставил адрес, куда доставить, и мы уехали.

– Куда теперь?

– Я обещал тебя вернуть Этьену вечером. Вот, возвращаю.

Я вся сжалась. Страшно к нему возвращаться.

– Не паникуй раньше времени. Ближе к ночи я тебя заберу. Любовнице полагается быть там, где ей положено.

– И где же?

– В постели барина. К слову, тебя хотя бы пощупать полагается.

– Это вы о чём?

– Ты должна быть измождённой, зашуганной и уже не дественницей.

– Так если я буду такой, толку с тренировки?

Он задумался. Мы как раз остановились. Правда, не рядом с Большим. Я выглянула в окошко. Трактир какой-то. К слову, уже темнело.

Мы зашли туда, поели. Довольно скромно, причём, он ел то же, что и я, только в,чуть большем количестве. Он молчал, думая о чём-то своём.

Потом всё же поехали к Большому театру.

И, пока ехали, мой любовник велел мне переодеться в пачку, потом встать на колени на лавку кареты, задрал юбку и спустил панталоны.

– А может... Не надо...
– дрожащим голосом спросила я, вот теперь испугавшись не на шутку. Неужели вот так?

Он же их снял.

– Надо.

Толкнул меня раз, другой, потом юбку опустил.

– Страшно?
– прошептал у самого уха.

Я кивнула. Всё ещё пребывая в ужасе.

– Вот, бойся!

– Это ведь не взаправду, - я всё же не хотела верить. После всего, что он мне сказал и что сделал.

– Ну да. И хоть ты у нас немая, должна представлять, что я с тобой делал и чего следует бояться.

– А вы думаете, что после изнасилования я смогу тренироваться?

– Милая, меня это не должно волновать. Я за тебя заплатил.

Одежду я оставлю твою здесь. Снимай все украшения. Ночью заеду, переоденешься. А пока иди в том, в чём пришла. Никаких дорогих подарков. Иначе отберут.

Встречал меня Этьен. Выбежал, как мы подъехали. А я, как его увидела, так разревелась. Не потому, что пережила сегодня ужас, а потому что увидела свой кошмар.

Эжен отвёл Этьена в сторонку и что-то сказал. А я еле передвигала ноги. Взаправду. Просто возвращаться в прежнюю жизнь не хотела всеми фибрами души. Даже тело противилось этому.

Эжен дал несколько монет Этьену, чинно вошёл в карету, обернулся, улыбнулся мне сальной мерзкой ухмылкой и бросил на прощание:

– Отдыхай, крошка, скоро продолжим!
– и захлопнул дверцу кареты.

Кучер взмахнул поводьями, а я упала наземь, не в силах переставлять ноги.

По щекам текли слёзы.

Этьен же понял всю эту сцену превратно. Подхватил меня под руку и потащил в здание большого театра.

– У тебя час отдыха, - бросил он меня на какой-то диван в гримёрке.
– Потом как хочешь, а чтобы могла танцевать! Девятка, позаботься о Пятнашке. Поставь её на ноги.

А у меня кровь течёт по ногам.

Неужели старик вот так, играючи, лишил меня девственности?

Слёзы душили меня. На душе было так паршиво, что жизнь утратила краски.

Через час я не встала. Слабость была такая, что просто кошмар. А ещё видела знакомых, с кем жила бок о бок много лет, видела в их глазах ненависть, временами зависть, и лишь одна Девятка глядела сочувствующе и отпаивала меня каким-то отваром.

Потом явился Этьен с Эженом. Старик взглянул на меня.

– Она не может встать!
– заступился учитель.

– Что значит, не может?
– возмущался тихо старик.
– Я тебе заплатил больше положенного!

– Возьмите Девятку, господин!

– Нет. Мне нужна Пятнашка. Надеюсь, её никто из твоих прихвостней не касался! Не дай Бог что подцепит!

– Что вы, что вы! Только Девятка с ней находилась. Заботилась о девушке.

– Я покажу её лекарю. И Эжен подошёл ко мне, наклонился и взял на руки, будто пушинку.

Я лежала и старалась не подавать признаков жизни, спрятав лицо у него на груди. Сразу накатило спокойствие.

Чудно! А ведь я этого старика знаю всего один день, успела разговориться и проникнуться доверием. Правда, похоже, он уже взял меня, как продажную девку, но... Сделал это, хотя бы, безболезненно.

А в карете из объятий не выпустил.

– Что он с тобой сделал? Метка не активировалась. Как он этого добился?
– прошептал старик мне на ухо, обжигая своим дыханием мне шею.

– Я не знаю, что со мной. Как ты ушёл, ноги не носят. Наверное, от того, что ты сделал...

– Что я сделал? И что же?

– Ну, того...
– я смутилась.

– Чего?

– Ну, девственности лишили...

– Чего-чего? Я тебя не трогал.

– Как не трогали?
– подняла я удивлённо голову.

– Боже, Варя, ты меня в могилу раньше времени сведёшь! Нельзя быть такой впечатлительной!
– и зарылся в мои уже распущенные волосы.

– А кровь?

– У тебя кровь? Там? А лунные дни когда должны быть?

Я пожала плечами.

– Но лекарю тебя надо будет показать. Поехали к Карлу! А я ведь только от него. Ни на миг тебя нельзя оставить!

А я сейчас вдыхала его запах, и он уже не казался мне отталкивающим. Наоборот, каким-то родным и успокаивающим. И под мерный стук колёс я уснула.

Разбудил меня свет и приглушённые голоса.

– Что с ней?

– Старый кобель! Всё, что угодно может быть!

– Да не трогал я её.

– Совсем-совсем?

– Метку поставил. И всё. Может, конечно, лунные дни, но она ходить не может. Психологическое?

– Подержи её, я возьму кровь на анализ.

Я заворочалась, показывая, что проснулась.

– Всё хорошо, Варенька. Мы только осмотрим, - прошептал Эжен, поглаживая меня по головке.
– Тебя точно никто не бил или толкнул может быть? Упала?