Танцующая с волками

Клинок сверкнул в руке оборотня и тут же вошёл в податливую плоть.

– Помнишь, как ты меня учил? – прошептал Ульрих, глядя в распахнутые от удивления глаза майора. – Бей неожиданно.

Майор дёрнулся, хватая ртом воздух и судорожно цепляясь за плечи ликанта, но тот не тронулся с места, позволяя мужчине медленно осесть на землю. Сбитые с толку противники замерли, когда тишину разрезал истошный крик:

– Н-е-е-т!

Глава 10

Крик Оливии отрезвил Ульриха, заставив поднять голову и отыскать её взглядом. Обливаясь слезами, она пыталась вырваться из крепкой хватки Джилроя и броситься на поле. Её присутствие среди бойцов гильдии застало Ульриха врасплох, а осознание произошедшего хлёстко ударило по щекам, и он вдруг посмотрел под ноги на истекающего кровью Маркуса так, словно увидел его впервые. В невидящих зрачках майора отражалось ясное небо, а на лице навечно застыло удивление.

Он неловко отшатнулся от тела, чувствуя, как запоздалая вина за содеянное липким комком оседает в горле, мешая вздохнуть. Гомон сотен людей глухо звучал где-то вдалеке, с трудом прорываясь сквозь звон в ушах. Появившийся рядом Иван тряс за плечо и что-то говорил, но даже он не мог отогнать странное оцепенение.

Зверь надсадно выл где-то в глубине черепной коробки, пытаясь во что бы то ни стало вернуть себе контроль, и Ульрих невольно потряс головой, отгоняя наваждение. Всё происходящее напоминало ночной кошмар, вот только пробуждение никак не наступало, а прорывающиеся сквозь пелену шока звуки постепенно стирали грань между сном и реальностью.

Внезапный толчок в ключицу отозвался дикой болью, и Ульрих опустил глаза, с удивлением наблюдая, как по свитеру расползается тёмное пятно. Жжение в задетых пулей мышцах лишь подстегнуло накатившую волну ярости, выпуская на свободу внутреннего волка. Альфа взревел, собирая за собой многоголосие стаи, которая тут же бросилась в атаку.

Засвистели снаряды, пронзая соперников по разные стороны баррикад. Раненые оборотни спотыкались, падали, но тут же поднимались и с оглушительным рыком продолжали наступление. Перемазанные в собственной крови и грязи, они словно не чувствовали боли от ранений, приближаясь ужасающей тучей и наводя страх. Охрипший голос Говарда разносился на сотни метров, его приказы эхом повторяли командующие отрядов, и охотники тратили патроны, не осознавая ситуации до конца. Они продолжали расстреливать надвигающуюся армию ликантов, не замечая, как падают, захлёбываясь алой слюной, их товарищи, сражённые противником. Едкий металлический запах отравил воздух, от бурых пятен рябило в глазах. Выстрелы, крики, рычание и стоны – всё слилось в единую мелодию смерти, заглушающую любые мысли.

Оливия уже не чувствовала отдачу винтовки, упорно опустошая магазин за магазином. Пелена слёз закрывала обзор, и она не была уверена до конца, что попадает в цель. Грудную клетку сдавил раскалённый обруч, мешая сделать вдох, а боль, рвущая сердце на части, застряла где-то в горле. Рывок за руку выдернул её из транса. Джилрой толкнул Оливию в сторону изрешечённого пулями джипа, помогая быстрее добраться к укрытию. Привалившись спиной к спасительной броне, он зашипел сквозь стиснутые зубы и прижал ладонь к боку. Болезненная пульсация рассыпалась по телу искрами, но Рой упорно игнорировал спазмы. Обернувшись на Оливию, он убедился, что та отвлеклась на перезарядку оружия, не заметив его состояния, и, приподнявшись, осторожно выглянул из-за машины.

– Какого… – пробормотал он, наблюдая за тем, как из леса со стороны охотников появляются дикие.

Звери двигались как по команде, подбираясь с флангов и тут же атакуя. Поле огласили истошные вопли разрываемых на части бойцов, сея хаос и панику в рядах гильдии. Многие, бросив винтовки, уже дрались врукопашную с монстрами. Сверкали кинжалы в попытке противостоять когтям и клыкам, которые жадно вгрызались в плоть, окропляя всё вокруг кровью. Безжалостное месиво мало походило на привычные спарринги. Отбиваясь от волков, охотники стремились выжить любой ценой, но шансы справиться с разъярённой стаей под смертельным градом пуль были невелики.

Животный страх покрыл лоб испариной, когда пришло осознание, что их теснят к центру, отрезают путь к отступлению, чтобы потом методично перебить одного за другим. Рой вернулся в укрытие и посмотрел на Оливию.

– Торрес не отвечает, ждать подкрепления больше нет смысла, – хрипло пробормотал он, глядя в расширившиеся от удивления серые глаза. – Ты должна уходить. Сейчас, пока ещё есть возможность. Я прикрою.

– А ты? – она прикусила губу и вцепилась в рукав его куртки. – Я не уйду без тебя.

– Я тебя не спрашиваю! – рявкнул Рой, дёрнул Оливию вверх и толкнул в сторону леса. – Это приказ, Бейли! Беги!

Она вздрогнула и бросилась вперёд. Ноги скользили по влажной траве, она спотыкалась, но продолжала бежать, с трудом удерживая равновесие. До кромки леса оставалось совсем ничего, когда наперерез ей выскочил раненый волк. Он тут же склонился в боевой стойке, ощерив смертоносную пасть.

– Оставь её! – Голос, от которого всё тело будто покрылось ледяной коркой, заставил ликанта беспрекословно повиноваться и отойти в сторону.

Оливия обернулась: Ульрих стоял совсем рядом, как всегда спокойный и собранный. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а голубые глаза внимательно следили за каждым её движением. Она же отчаянно искала отголоски сожаления во взгляде оборотня, но видела лишь маску сурового Альфы. Он шагнул вперёд и требовательно протянул руку. Оливия отшатнулась: на раскрытой ладони застыли капли крови.

Перед глазами снова возник образ Маркуса, медленно оседающего на землю, и, всхлипнув, она бросилась прочь. Ульрих смотрел ей вслед: ноздри раздулись, губы сжались в тонкую полоску, раздражение ядовитой змеёй скрутило внутренние органы, но он сдержался, чтобы не рвануть за Оливией. Сейчас были дела и поважнее.

За спиной грохотали выстрелы, орали люди, ревели ликанты – звуки сливались в ужасную какофонию, на ходу подстёгивая Оливию. Она слышала, как кто-то громогласно приказал «Отступаем!», и припустила, стараясь скрыться в тени деревьев.

Шум войны почти стих и звучал в отдалении, когда Оливия была уже на полпути к стене. Она остановилась и прижалась спиной к стволу секвойи, стараясь отдышаться, но дрожь, охватившая всё тело, никак не унималась. Оливия прислушалась, готовая в любой момент сорваться и бежать дальше, – в лесу стояла гнетущая тишина. Ветер не шуршал листвой деревьев, птицы молчали, напуганные разразившимся побоищем. Она понимала: не стоит надолго задерживаться в одном месте. Чем скорее она доберётся до базы, тем быстрее сможет вызвать подмогу, если, конечно, ещё остались те, кому нужна помощь. Оборотни не щадили врагов на поле боя.

Она вспомнила выражение лица Ульриха, и в носу снова противно защипало. Он предал её, предал их всех. Хладнокровно перебил половину гильдии, с кем столько лет нёс службу плечом к плечу, и даже не испытал сожаления.

Шорох травы отвлёк внимание, и Оливия вскинула голову. На тропинку вышел белоснежный волк и, не мигая, уставился на неё жёлтыми глазами. Она инстинктивно отступила, а ладонь осторожно скользнула за талию и сжала пистолет. Ликант глухо зарычал и вонзил когти в землю, оставив длинные борозды на поверхности. Оливия заметила уродливый розоватый шрам, который не успел покрыться шерстью, и едко усмехнулась, стараясь скрыть дрожь в голосе.