Танцующая с волками

Парень изменился. С момента первого обращения прошло всего три года, но он принял свою силу, словно знал о ней всегда, и теперь незримо возвышался над Иваном, хотя тот едва ли был ниже ростом.

– Всё будет так, как я скажу, – прошипел Ульрих. – На колени!

Иван коротко выдохнул сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как противные в своём липком страхе мурашки покрыли спину, и опустился на одно колено. Преклонив голову, он услышал довольную усмешку Ульриха, и в следующую секунду тот, не говоря ни слова, покинул комнату.

Тяжело вздохнув, Иван поднялся на ноги и проследовал за вожаком. Разум всё ещё сопротивлялся, беспрестанно твердя о безрассудности молодого Альфы, но в глубине души бета уже давно в него верил.

* * *

В глубине лесной чащи скрывался роскошный особняк, отстроенный в готическом стиле и окружённый высоким забором с тяжёлыми коваными воротами. На небольшой поляне перед ним собралось множество ликантов, гудящих, словно рой разбуженных пчёл. Оборотни с недоверием косились на богатое убранство резиденции Альфы, но покорно ждали выхода его свиты. Уже больше восемнадцати лет никто из живущих в резервации не смел приближаться к территории высших ликантов, и даже сейчас, на пороге войны, собрание проходило за пределами каменных стен, отделяющих лес от обители избранных.

Наконец стальные створки с глухим скрипом распахнулись, пропуская к томящейся толпе элиту во главе с вожаком. Джакоб возвышался над стаей, словно величественная статуя. Свита окружила Альфу со всех сторон и замерла в благоговейном ожидании торжественной речи, готовая ринуться в бой, в то время как оборотни из резервации послушно держались чуть позади, подчиняясь нерушимому правилу.

– Мы много лет терпели, что люди указывают нам, как жить, сколько еды получать, как вести себя, – тирада Джакоба звучным эхом разносилась по поляне, освещаемой полной луной, а гордая осанка и суровый взгляд выражали уверенность в собственных словах. – Они контролировали популяцию, запрещали ходить по земле, которая веками принадлежала нашим предкам!

Его речь то и дело прерывалась одобрительными выкриками ликантов из элиты, однако остальные оборотни слушали молча.

– Мой сын был убит охотниками лишь за то, что вовремя не покинул город. – Голос вожака дрогнул, и он опустил голову, однако в следующее мгновение яростный рык огласил окрестности. – Я не позволю им остаться безнаказанными! Гильдия должна пасть! Мы ликанты, самая страшная и несокрушимая сила на планете, так было сотни лет и останется навсегда!

Свита загалдела, вторя Альфе, подхватывая друг за другом восторженный вой, и Джакоб с чувством превосходства оглядел армию, явно довольный собой. Ораторское мастерство и хитрость были его главными талантами, они помогали выжить в те времена, когда за свои деяния он мог несколько раз лишиться головы, но всё время выходил сухим из воды. Они же помогли найти союзников при свержении Бальтара и подчинить себе стаю, которая изначально так яростно его ненавидела. Он и сейчас замечал, как хмурятся многие из тех, кого он сам загнал в резервацию, отгородив от остального мира забором из колючей проволоки, но мысль о том, что в конечном итоге все они будут ему благодарны, приятно грела душу.

Громкие хлопки, раздавшиеся внезапно за спинами ликантов, заставили их замолчать и начать оглядываться в поиске источника звука.

– Правильно подобранные слова в смутные времена творят чудеса, да, Джакоб?

Ульрих уверенным шагом вышел вперёд и остановился в нескольких метрах от вожака. Никто не посмел преградить ему путь к Альфе, почтенно расступаясь в стороны, только элита подтянулась ближе, прикрывая Джакоба.

– Что за молодой волк так дерзко посмел ступить на мою территорию? – снисходительным тоном спросил он, улыбаясь, но глаза тут же зажглись жёлтым пламенем, выражая крайнюю степень беспокойства.

– Не узнал меня, дядя? – обнажив белые зубы, Ульрих развёл руки, красуясь, в то время как с лица Альфы пропали все краски, стоило ему увидеть, как из-за спин оборотней выходит Сагров, давно считавшийся мёртвым. – Не вижу радости от воссоединения с семьей. Ну что же ты – обними племянника!

По стае прокатился обеспокоенный шёпот, который усиливался с каждой секундой, превращаясь в нестройный гомон. Ликанты из элиты переглядывались, посматривая на чужака, дерзнувшего прервать пламенную речь.

– Всем молчать, – рявкнул Джакоб, яростно оглядывая притихших в ту же секунду оборотней. – Что за представление ты устроил, Иван? – Он намеренно проигнорировал незнакомца, обратившись к бывшему бете своего брата. – Думаешь, я поверю этому самозванцу?

– Конечно же нет. – Ульрих сделал ещё несколько шагов, не обращая внимания на предупреждающее рычание ликантов. – Кто в наше время верит словам? А вот запах крови… – он прокусил своё запястье и вытянул вперёд руку, по которой заскользили алые струйки. – Его не подделать…

Джакоб шумно втянул воздух, чувствуя, как на кончике языка остается до ужаса знакомый аромат, но тут же взял себя в руки, гордо вскинув голову.

– Зачем ты пришёл сюда, молодой волк? Просить моего разрешения примкнуть к стае?

– Просить? – рассмеялся Ульрих и лизнул рану, которая тут же начала затягиваться от его слюны. – Нет, Джакоб. Я пришёл занять своё законное место.

– Твоё место в одной могиле с отцом, глупый мальчишка, – теперь Альфа наступал на молодого ликанта, даже не пытаясь скрыть звенящую злобу в голосе. – Ты думаешь, можешь так просто явиться сюда и что-то требовать? Иван не рассказывал, как мы раньше поступали с такими самодовольными юнцами, которые смели восставать против нас? Их головы украшали заборы родных домов!

– Значит, не хватает только одной, – прошипел Ульрих, выпуская клыки. – Твоей!

– Взять их! – приказал Джакоб оборотням из резервации, которые стояли ближе всего к смутьянам, но те остались на своих местах, прожигая взглядом ненавистного правителя.

– Не выходит? – сочувственно поинтересовался парень, криво ухмыляясь. – Может, мне попробовать?

Он коротко свистнул, и дремавший до сих пор лес словно ожил, отзываясь треском ветвей и утробным рычанием. То тут, то там загорались пары жёлтых глаз, являя из темноты своих обладателей. Десятки диких выступили на поляну, заставляя ликантов расступаться перед неуправляемой силой, которую смог подчинить себе потомок Бальтара.

Один из оборотней элиты рухнул на руки, стараясь обернуться как можно скорее, пока остальные оттесняли Альфу ближе к воротам резиденции. В то же мгновение дикий в один прыжок перемахнул через опешившую толпу и накинулся на принявшего волчий облик, вгрызаясь в обросшую шерстью шею. Ликант взвыл, барахтаясь под мощной тушей зверя, но из горла вырывалось лишь бульканье и хрипы. Траву оросила первая кровь, послужив сигналом к действию.

Кто-то пихнул Джакоба в грудь, и тот отлетел в сторону и ударился о дерево. Кряхтя, он поднялся на четвереньки, заторможенный от звона в ушах, и вскинул голову, ужасаясь открывшейся картине.

Оборотни беспорядочно обращались, нападая на своих сородичей, которые пытались отступать. Дикие теснили с боков, разрывая ликантов элиты на куски. В своей жестокости непримиримые в прошлом враги объединились против тех, кто считал себя избранным. Никто из них уже не думал о спасении Альфы, стараясь выжить любой ценой, только вырваться из кольца разъярённых волков было невозможно.

– Уже уходишь? – Ульрих перегородил путь бывшему вожаку, который попытался отползти к воротам, в то время как Иван встал позади, отрезая попытку к бегству. – Интересно получается, дядя. Ты столько лет держал в страхе свой народ, упивался правлением, но стоило появиться кому-то сильнее, как ты поджал хвост, даже не пытаясь помочь стае, – молодой ликант расслабленно опёрся о дерево плечом и кивнул в сторону бойни. – Смотри, волки погибают за тебя так же, как когда-то гибли за моего отца. Вот только отличие в том, что он до последнего оставался с ними, подтверждая своё лидерство, а ты… Ты просто ничтожен.