Танцующие с тенью

Наши таланты, как и наши добродетели, призваны воплотиться в работе нашей жизни. Однажды тренера немецкой овчарки по имени Рин Тин Тин спросили, что делает такой особенной эту знаменитую собаку-актера. И после пары не слишком удачных попыток объяснить свою точку зрения тренер просто сказал: «Рин Тин Тин — это достоинство в собачьем обличье». Дано ли мне стать любовью в своем обличье? Как использовать для этого каждый свой дар?

Кто-то тратит многие годы на неверный путь, скажем пытаясь добиться успеха в бизнесе, в то время как его истинный дар — искусство. Мы сделали зарабатывание денег главной целью своей жизни, хотя нашим подлинным талантом является художественное творчество. Мы скорбим об утраченных богатствах, хотя, возможно, куда уместнее было бы горевать о том, что мы сбились с верного пути, стремясь к тому, что на самом деле никогда не было нашим. (Кстати, наш истинный дар никогда не будет только талантом, он будет также добродетелью.)

Приведу пример проекции позитивной тени в контексте зависти в отношениях: Джеймса задевает бесстрашие его жены. И эта зависть говорит ему о собственной непризнанной силе. Он негодует из-за того, что не раскрылось и не проявилось в нем самом. В конечном счете зависть есть не что иное, как ненависть к собственному нераскрытому потенциалу. И если Джеймс будет расшатывать силы Лоретты, вместо того чтобы работать над высвобождением собственных, их брак наверняка ждет катастрофа. Вот если бы он взял ее пример в качестве вспомогательной силы в своей жизни! Лоретта, словно зеркало, отражает его пока неизведанные богатства. Джеймс может раскрыться, отождествив себя с той частью Лоретты, которая несет в себе и демонстрирует его потенциал. Сможет ли Джеймс отказаться от духа соперничества своего эго? Если да, то их отношения будут спасены. Это приведет к взаимному счастью и уважению, которое освободит позитивную тень Джеймса. Джеймс найдет свой неиспользованный потенциал в противостоянии жизненным трудностям, а также смелость, чтобы добиваться желаемого. А Лоретта увидит, что ее сила отражается и оценивается мужем по достоинству, и в результате сила эта только возрастет и окрепнет. И она охотно поделится этой большей силой с Джеймсом, как только увидит, что он более не воспринимает ее как угрозу.

Позитивная личная тень — это наша глубокая неизведанная личность. Это центральная часть звучащей в нас песни, где мы, словно соловей Китса, «славим лето горлом золотым». Мы действительно больше, чем кажемся. В нас есть гораздо больше, чем замечает и видит кто-либо, и меньше всего мы сами. Можно ли представить себе более душераздирающую трагедию, чем сердце, у которого никогда не было шанса открыться на полную? Внутри нас так много любви, мудрости, силы, радости, таланта, чувства и восторга, которые жаждут проявить себя! Бывают моменты, когда мы позволяем этому случиться, и тогда мы изливаем все это в некоем невероятном, исступленном танце. Подружиться с тенью — значит многократно расширить и приумножить такие моменты. Дано ли мне выдержать подобный восторг?

А между тем этот центр нашей собственной мелодичной силы можно спроецировать, став, например, последователем какого-нибудь гуру либо жизнеутверждающе и смиренно следуя какой-то религиозной или политической точке зрения. Мы часто считаем учителя, лидера или религиозную догму чем-то непогрешимым или даже всемогущим. И в этом мы наполовину правы, поскольку наша Самость действительно обладает этими качествами, однако мы сами ограничиваем возможности собственного роста, проецируя Самость на какого-то одного человека или идеал. И пока этот кто-то или что-то выше нас и вне нашей досягаемости, мы упускаем, как писал Рильке, «свой чистейший внутренний шанс». Но как только мы принимаем себя во всем своем великолепии, у нас отпадает потребность населять свой мир великанами или пигмеями. Мы все становимся равными, сотоварищами.

И сожаления достойно, Брут,

Что не имеешь ты зеркал, в которых

Ты мог бы доблесть скрытую свою

И тень свою увидеть^[24].

Кассий — Бруту. Шекспир. Юлий Цезарь

Наша позитивная коллективная тень (тень Самости) проецируется на богов и героев. Ральф Уолдо Эмерсон писал: «История есть дерзость и оскорбление, когда она нечто большее, чем веселая притча о моем бытии и становлении… Все, чем был наделен Адам, все, что свершил Цезарь, всем этим располагаешь и ты и можешь свершить не меньшее… Предположим, они были добродетельны? Разве они исчерпали всю добродетель?» Религиозные деятели, герои, мудрецы и заступники всех мастей раскрывают качества, которые дремлют и в нас, ожидая своей интеграции. Каждая такая легенда может стать зеркалом, как каждая фотография в нашем семейном альбоме с течением жизни все точнее отражает нас.

Я замечаю, что с каждым годом все больше похож на своего деда. Что же мешает мне увидеть Будду или сердце Иисуса все больше и больше похожими на меня?

Чтобы соответствовать потенциалу, который был в нас всегда, требуется работа: «Все сущее изначально Будда». «Научись от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем». Откуда в нас попали подобные изречения? Позволяли ли мы себе когда-нибудь знать, что они описывают нашу внутреннюю Самость, которая ждет личного появления в нашей жизни?

В Египте фараона иногда изображали почитающим собственный образ. Он — совершенное человеческое существо; тот, кто вернулся к Источнику и пришел назад с дарами для всех. Он почитает себя, потому что этот Источник находится внутри него, а другие по этой же причине поклонялись ему, как богу. Вот что имеется в виду под возвращением к Источнику — вернуться к богатствам, отражающим божественную Самость, найти свою божественную идентичность, положить конец дихотомии между эго и Самостью. Это и есть образующая ось практика, направленная на дружбу с тенью.

Древние были не так глупы, чтобы воспринимать все буквально, они видели в метафорах самую убедительную истину. Всегда находились мудрые люди, которые знали, что «фараон» воплощает в себе внутреннюю реальность. К концу Древнего царства каждый мог пройти инициацию и тем самым вернуться к Источнику. Совершенным фараона делало раскрытие им своей сущности в полной мере, до уровня божественного. Источником силы фараона считался бог Амон, а не эго. Любой человек может выполнить нужную работу и получить благодать для достижения такого же результата. Преклонение есть умаление себя, если только это не отражение единой Самости, которая всегда и уже присутствует в нас, в других людях и в природе.

Теперь мы видим, что наше эго не отображает нас в полной мере, поскольку у нас есть и другое измерение, огромный потенциал Самости. Тень — это сосуд этого потенциала, и потому подружиться с ней (с самим собой) так приятно и радостно. В христианской религии Иисус возвращается к Источнику, вознесясь на небеса. Он вернул свое материальное тело обратно к его духовному источнику. Это тоже метафора нашей работы: взять все материальное и грубое в нашей жизни и переместить в нашу духовность. Тогда наша жизнь на земле будет такой, как на небесах. В древнеегипетской «Книге мертвых» эта мысль резюмируется такими словами: «Твоя сущность на небесах; тело твое на земле». Именно такое преображение на самом деле лежит в основе нашей работы, имеющей целью подружиться со своей тенью.

Позитивная коллективная тень Самости/Бога — это любовь, мудрость и исцеление. Именно это мы видим в заботливом Отце, в искупающем наши грехи Иисусе, в сострадательном Будде, в мудром Кришне. Святость — человеческая формулировка этой архетипической тени; позитивную сторону нашей тени персонифицируют боги и святые. Люди, которые руководствуются в жизни исключительно чистыми побуждениями, — святые, они посвящают свою жизнь благим делам и тем самым сотрудничают с Самостью в ее коллективной позитивной теневой деятельности. Далай-лама и мать Тереза очевидно жили смиренно, в соответствии с космической волей к любви, без малейшей мотивации к самовозвышению или личной выгоде. Такие люди вносят выдающийся вклад в сокровищницу благодати, к которой мы все можем получить доступ и использовать ее в помощь собственным усилиям. Не только их пример, но и само их соприсутствие на планете вместе с нами помогают нам, становятся истинным благословением. Святые служат веским доказательством, что наша личная работа дает нужные результаты и она полезна для каждого и выгодна всем. Все святые воплощают в себе и иллюстрируют одну уникальную часть потенциала, изначально присущего каждому из нас. Позитивная тень героев охватывает нас и исцеляет. Безусловная любовь и целительные силы психики — это, по сути, одно и то же. Например, когда нам было одиноко, мать Тереза протягивала нам, одиноким, руку. Когда она кормила голодных, она приходила к нам, нуждающимся. Когда заходила в приют для бездомных, она спасала нас в нашей забытости и потерянности. Пока человеческая идентичность реализуется во взаимоотношениях с другими людьми, наш личностный рост — это прямой путь к близости и состраданию.

Человек способен достичь ясного, точного и всеобъемлющего понимания природы собственной реальности и реальности мира. Это опыт полной и абсолютной открытости, который дает свобода от любой фиксированной или ограниченной идентичности. Он возможен благодаря дружбе с позитивной тенью. Учение Будды включало призыв именно к такой дружбе. Будда показывал людям их собственный потенциал света и предлагал им технологию, позволяющую зажечь этот свет. Духовный потенциал человеческой психики — это ее способность ощущать себя не как отдельное и управляемое эго, а быть любящим и щедрым членом мистического и полного тайн единого организма человечества. В этом организме нам надежно и безопасно, и в то же время он охватывает нас целиком и полностью; он одновременно окутывает и окутан. Такое возможно только в том случае, когда эго ослабляет свою хватку и единственным вариантом остаются тесные объятия любви.