Танец со смертью

Пошевелив пальчиками, я, прикусив нижнюю губу, радовалась, как ребёнок. Правду говорят, что женщины любят драгоценности. Не сказать, что я полностью отношусь к такому типу женщин, но в какой-то мере всё же отношусь. Мне по душе оружие или книги, запах которых въедается в память почти навсегда. Особенно запах старых книг, уже потёртых временем, хранящих в себе самое ценное - знания. Да, именно знания ценнее любых украшений. Впрочем, колечко на моём пальчике нельзя назвать просто драгоценным украшением. Это артефакт, хранящий в себе могущественную магию рода Баррелл.

– О, смотрите, кто идёт!
– радостно проворковала Нима - одна из гарпий, которые стояли на первом этаже академии.

– Кэтрин!
– каменное лицо второй Гарпии по имени Голда, казалось, просияло от счастья.

Присев на ступеньки рядом со статуями, я с лучезарной улыбкой поздоровалась:

– Рада вас видеть!

Это было правдой, самой чистейшей правдой, потому что сначала гарпии были единственными, кто общался со мной и поддерживал. Первые дни в академии были похожи на ад. В частности из-за Акселя, конечно, но сейчас нет смысла воротить прошлое. Столько времени прошло, я почти на него и не обижаюсь. Он преподал мне урок. Не нарочно, но именно из-за него я поняла, что для меня дороже всего на свете. Свобода. В памяти сразу же всплывает давний разговор с Нимой и Голдой.

«Вот вы бы, что выбрали: свободу или защиту», - спросила я тогда.

«Вот, когда простоишь четыреста лет неподвижно статуями, как мы, тогда поймёшь, что ничего дороже свободы нет», - ответили мне гарпии.

– Как экзамены сдала?
– поинтересовались они.

– Отлично!
– радостно произнесла я.

– Это хоро...
– и тут гарпии остановились, заметив на моём безымянном пальчике одно очень интересное колечко. Ну, надо же было кому-то похвастаться.

– Нима, это то, что я думаю?
– обратилась Голда к сестре.

– Могу поклясться, что это настоящий артефакт рода Баррелл!
– восхищённо произнесла Нима.

– Ну, или вы обознались, - хихикнула я.

– Такими вещами не шутят! Украла?
– тут же предположила Голда.

– Нет, конечно!
– я возмутилась.
– Аксель сделал мне предложение...

– Если бы мы могли, то упали бы, - с ошарашенным вздохом сказали статуи.
– Ты согласилась?
– с блеском в глазах тут же спросили сестры.

– Конечно...
– они открыли рты.
– Нет, - и захлопнули.

– Ну, вот, - разочарованно простонали гарпии.
– Позвольте узнать, почему?

– Ещё хочу насладиться свободой, - пожала плечами я.

Хотя это была не основная причина. Важная причина заключалась в том, что я теперь буду стараться находиться от Акселя, как можно подальше. Мне нельзя к нему привыкать, привязываться. Впрочем, наверное, уже было поздно. Когда его нет рядом, я уже чувствую тоску и нецелостность, как будто бы являлась его частью. Если я позволю себе полюбить Акселя, то будет сложно выбрать между возвращением домой и тем, чтобы остаться здесь - с ним.

– Соглашайся, пока предлагают! А-то так и останешься в девках, - неодобрительно покачала головой Нима.

– Вот мы так и не успели выйти замуж. Хотя были первыми столичными красавицами в своё время. Это было давно, сейчас о наших личностях уже никто и не помнит, но мы помним, Кэт. Чтобы предложить нам руку и сердце, со всех уголком империи приезжали самые красивые, самые богатые из знатных родов мужчины. Но одно я могу сказать точно, что не жалею о своём поступке, - сказала Голда.

– Я тоже нисколечко не жалею, - согласилась с ней Нима.

Мне понадобилось ровно несколько секунд, чтобы понять, о чём они не жалели. В тот день, когда мы разговаривали с ними о моей свободе, в разговоре так же гарпии упомянули причину, по которой они стали статуями. «Ох, дитя длинная это история! Девицами раньше мы прекрасными были, пока один императришка подлый не наказал». Я тогда спросила, за что и услышала в ответ «магиню одну белую спрятали». Раньше я не понимала, почему Император так поступил и что за белые маги, теперь всё встало на свои места. Я думаю, что гарпии как-то связаны с орденом светлых. Не утверждаю, что они могут привести меня прямиком к магам жизни, но в частности из-за них когда-то не погибла неизвестная мне магиня жизни.

Теперь я, как маг жизни, просто обязана помочь Ниме и Голде. Гарпии сказали, что только Императору под силу снять заклинание, наложенное на них. В моей крови течёт магия жизни - значит, мне под силу обратить любое заклятие магии смерти. В этом я была уверена, потому что долго обучалась с мастером Ивао. Было ещё кое-что, в чём я была уверена. В том, что могу доверять гарпиям, какими бы сплетницами и болтушками они не были. Осуждайте меня, я сердцем чувствую, что поступаю правильно. Поступаю так, как должна! Они заплатили слишком высокую цену за то, что спрятали девушку с магией жизни, теперь я хочу помочь им бескорыстно во имя всех светлых магов. Ну, и потому, что искренне желаю им счастья.

Те, кто неподвижно простоял около четыреста лет статуями, просто заслужили быть счастливыми.

– Кажется, я знаю, как вам помочь, - задумчиво произнесла я.

– Что ты имеешь в виду?
– тут же спросили сестры, хмурясь.

– Я знаю, как расколдовать вас, - едва слышным шепотом сказала я.
– Только могу ли я доверять вам?
– знаю, что могу, но не помешало бы спросить и у них самих.

– Конечно, ты можешь доверять нам!
– фыркнула Голда.

– Но, - продолжила Нима.
– Мы ценим твою заботу о нас, правда. Только снять заклятие в состоянии только один Император или...

– Или...
– я подмигнула им.
– Та, что владеет магией жизни.

– Ты хочешь сказать...
– не поверили они своим ушам. Их глаза округлились, а рты чуть приоткрылись в удивлении.

– Да, я маг жизни!
– не без гордости заявила.

– Но... Это такая редкость! Магов жизни истребили!

– Вы же сами сказали, что спрятали одну. К тому же, я не из этого мира...

– Мне сейчас станет плохо, - проговорила Нима, закрывая глаза и тяжело вздыхая.

– Почему?
– хмуро спросила я.

– Девочка, не смей никому говорить, кто ты такая, - предостерегла Голда.
– Мы никому не расскажем в свою очередь. Но уверена ли ты, что точно знаешь, как расколдовать нас?

Я покачала головой.

– Я не знаю ни заклинания, которым вас проклял Император, ни то, как расколдовывать, но я могу попробовать, и буду пробовать до тех пор, пока вы снова не станете прежними молодыми девушками!
– мой голос был твёрдым и решительным, как никогда.

– Ты ничем нам не обязана...
– их голоса были грустными.