Тайна реки Семужьей (др.изд.)

Федя всмотрелся и - почувствовал, как по спине у него забегали горячие мурашки. За зеленью дрожал на солнце еле приметный редкий дымок.

Старательно пригибаясь и бесшумно раздвигая перед собой густую прохладную листву, Прохор Петрович и Федя миновали заросли. На опушке они остановились, осторожно выглянули из зелени.

На покрытой мхом площадке догорал костер. Возле костра сидел человек в милицейской фуражке. Федя сразу узнал его по широкой спине и приподнятым плотным плечам.

–  Он!
– Федя крепко сжал локоть Прохора Петровича и, еле сдерживая досаду, добавил: - Один!

–  Я пойду к нему, - тихо произнес Прохор Петрович.

–  Вместе пойдем!
– горячо зашептал Федя.

–  Нельзя вместе, - остановил его Прохор Петрович.
– Тебя он знает. А я… пастух. Скажу, ищу беглых олешков.

Глава двадцатая У ГАСНУЩЕГО КОСТРА

Прохор Петрович вышел из зарослей и подошел к Сазонову. Поздоровался. Сазонов подтолкнул носком сапога обгоревшую ветку к углям, подернутым серой дрожащей пленкой пепла, и бросил:

–  Здорово!

–  Откуда идете?
– спросил Прохор Петрович, присаживаясь к костру.

–  Откуда иду, там меня нет, - холодно отшутился Сазонов.
– Куда иду, там меня еще не видели.

Встреча с саамом в его расчеты не входила, а потому и распространяться, откуда и куда он идет, ему не хотелось. После бесплодных поисков неизвестного сигнальщика Сазонов успел отдохнуть и держался с независимым видом человека, выполняющего серьезное служебное задание.

–  Можно ваши документы посмотреть?
– спросил Прохор Петрович.

–  Документы?
– Сазонов удивленно поднял густые, резко очерченные брови.
– Чьи документы?

–  Ваши.

–  А ты что за птица такая?
– Сазонов уперся обеими руками в колени и посмотрел в лицо пришельца прямым строгим взглядом.
– Документы проверять?

–  Я не птица, - с достоинством ответил Прохор Петрович, - а депутат райсовета трудящихся.
– Он отвернул совик и достал из кармана клеенчатый мешочек с документами.

Сазонов следил за ним с деланным равнодушием. В руках пастуха он увидел не только депутатское удостоверение, но и красную книжечку и тут же отметил про себя: «Партийный билет!»

–  Наш милиционер Прокофий Суфрин, - продолжал Прохор Петрович.
– Его я знаю. А вас вижу первый раз.

–  Вот мой документ!
– Сазонов снял с головы милицейскую фуражку и показал ее Прохору Петровичу.

Саам спокойно смотрел, как Сазонов отряхнул с фуражки налетевший от костра легкий пепел и положил ее рядом с собой на небольшой круглый камень, потом слегка стукнул носком тоборка по камню и с еле уловимой усмешкой в голосе спросил:

–  Разве это голова милиционера? На нем фуражка!
– Прохор Петрович помолчал немного и, не дождавшись ответа, настойчиво повторил: - А документы вы все же покажите. Для порядка.

Сазонов присмотрелся к собеседнику. Достоинство, с каким держался саам, не было чем-то необычным. А вот обращение на «вы», слова «депутат райсовета трудящихся», партбилет заставили его насторожиться. И он, уклоняясь от прямого ответа, перевел разговор:

–  Я выполняю здесь особое задание. Понял, нет?

–  Нет, - ответил Прохор Петрович.
– Не понял.

Простота, с какой ответил саам, показала, что даже слова «особое задание» не смутили его. В ответе пастуха Сазонов услышал другое: «Напрасно пугаешь меня каким-то «особым заданием». Я свои права знаю.

–  В тундре ходят какие-то люди, - доверительно сообщил Сазонов.
– Пробираются к Дикому Берегу.

–  Кто же пошел на Дикий Берег?
– удивился Прохор Петрович.
– Неужто наши?

–  Наши не пойдут, - ответил Сазонов.
– Прибылые озоруют. Шарят по гагачьим гнездам. Пух берут.

Прохор Петрович не стал продолжать разговор, уводивший его от цели. Он посмотрел в лицо собеседника и жестко спросил:

–  А где ваши товарищи?

–  Товарищи!
– переспросил Сазонов.

Стараясь выиграть время, обдумать ответ, он снова занялся почти погасшим костром.

–  Разве не вас видел мой пастух у Чертова Пальца?

–  Возможно!
– согласился Сазонов, понимая, что отрицать очевидность не следует, и смело пошел навстречу опасности: - Забрал я на Семужке троих, да ошибся. Не тех взял.

Он подождал: не спросит ли саам, почему с ним видели двоих задержанных, а не троих?

–  Один из них бежал, - продолжал Сазонов, решив, что не стоит дожидаться прямого вопроса.
– Теперь мне… - Он вздохнул и выразительно шлепнул себя по плотной красной шее.
– Понял?

Прохор Петрович молча опустил голову, как бы показывая, что понимает, в каком неприятном положении оказался его собеседник.

–  Почему же вы остались в тундре один?
– спросил он.

–  Довел я задержанных до снежного моста и отпустил их в поселок, - благодушно ответил Сазонов.
– Чего с ними путаться?

–  Это верно, - согласился Прохор Петрович и тут же заметил про себя: «Врет!» - А найдут они дорогу?

–  Найдут!
– Сазонов внутренне весь насторожился: не поинтересуется ли саам задержанными новоселами.
– Дорога за горой прямая. По ручью.

–  Должны найти, - продолжал прощупывать собеседника Прохор Петрович.
– Должно быть, и милиционеры с ними пошли?

–  Нет. Милиционеры из соседнего района. Встречал я их тут как-то… Границы-то районов не меченые.

–  Это верно, - снова согласился Прохор Петрович.
– Какие в тундре границы!

Теперь он знал все, что хотел. Как ни уверенно держался Сазонов, от наблюдательного глаза Прохора Петровича не укрылась некоторая нарочитость его поведения, сказавшаяся даже в том безразличии, с каким поздоровался милиционер с человеком, встреченным в глухой тундре. Задержался взгляд саама и на догорающем костре, окруженном толстым слоем золы. Возле такого костра наверняка ночевало несколько человек. Одному и дров-то столько не наломать!

После того как Прохор Петрович убедился, что Сазонов лжет, продолжать беседу не было смысла. Он спрятал документы. Попрощался. Подождал: не спросит ли тот о Феде?

Сазонов многое отдал бы, чтобы узнать, выбрался ли Федя из пропасти. Но он рассудил так: если Федя видел саама, так он, конечно, предупредил его о захвате новоселов; если же встреча у костра действительно случайная, тогда собеседник не может знать о Феде и незачем даже упоминать о пропавшем.

Прохор Петрович уже готовился уйти. И тут он неожиданно для себя допустил серьезный промах. Желая исподволь объяснить Сазонову, что привело его в эти безлюдные места, бригадир спросил: