Тайна венецианского купца
Шрифт:
Телефон довольно долго не отвечал, но наконец, в трубке раздался голос. Определенно не Машкин. Мужской.
– Слушаю!
– А вы кто? – осведомилась Надежда подозрительно.
– Алексей Михайлович Соболев.
– А почему у вас, Алексей Михайлович, телефон моей подруги? А где она сама?
– Сама она в палате. Я ее лечащий врач. А телефон у меня на всякий случай – пока она в бессознательном состоянии.
– Ох! В бессознательном?! А что с ней случилось?
– Отравление бытовым газом. Очень, между прочим, частая вещь.
Надежда Николаевна охнула и села на подвернувшийся кстати пуфик.
Пуфик был старый,
Сейчас как раз похолодало, на небе висели свинцовые тучи, и разумеется, в ноябре не то чтобы не топили, но случались перебои. Так что Бейсик с утра устроился на пуфике. Надо сказать, что с возрастом кот хоть и стал несколько тяжеловат, но реакции не потерял, так что сумел вывернуться из-под Надежды, оставив на пуфике только хвост. А все знают, что, если наступить коту на хвост, он заорет благим матом не столько от боли, сколько от унижения.
Услышав из-под себя такой вопль, Надежда от страха подскочила на полметра в высоту, после чего плюхнулась уже на пол. Кот подобрал хвост и удрал из кухни, негодующе шипя.
– Дама, – послышался голос из выроненного телефона, – как вы себя чувствуете?
Очевидно, доктор своим тонким медицинским слухом уловил непорядок.
– Я – хорошо, – слабым голосом ответила Надежда Николаевна, с трудом взяв мобильник дрожащей рукой. – А как Мария?
Доктор успокоил ее, сказав, что опасности для жизни нет, но непременно нужно побыть в больнице пару дней, чтобы вывести из организма токсины.
– Ваша подруга молодец, сама заметила утечку, сумела открыть окно, а там уж и соседка подоспела…
Надежда осведомилась, когда можно будет Марию навестить, и доктор сказал, что навестить ее можно в любое время, он уж распорядится насчет пропуска.
Они сердечно распрощались, и Надежда Николаевна стала спешно собираться в больницу: сложила в пакет новую зубную щетку, мыло и полотенце, а также кое-что из белья. Раз увозили Машку в бессознательном состоянии, вряд ли ей кто-то собрал вещи. Еще она взяла чашку, ложку и чайные пакетики, пригодились и остатки вчерашнего печенья.
Решив, что соку и яблок она купит по дороге, Надежда выскочила из дома и побежала к станции метро.
Всю дорогу она думала, и мысли ее были неутешительны. С чего это вдруг Машка забыла выключить газ? Отвлеклась на работу? Но не до такой же степени она рассеянна. И что нужно сделать с плитой, чтобы напустить столько газа? Но покалывание в корнях волос говорило Надежде, что дело тут не в Машкиной рассеянности, все гораздо хуже.
В палате на шесть человек лежало всего трое. Пока, сказала сестра, завтра еще привезут. Машка уже махала Надежде с кровати у окна. Выглядела она не так плохо, как боялась Надежда. Бледная, конечно, и голос хриплый, а
так…– Надя, – заговорила она, – ты только не ругайся. Ты же не думаешь, что я дошла до того, чтобы устроить такое? Как будто мне не пятьдесят лет, а все сто!
Надежда Николаевна вовсе не собиралась ругаться – она не хотела напоминать подруге о несчастье, но, уверившись, что с головой у Машки все в порядке, приступила к допросу.
В процессе беседы выяснилось, что эта ненормальная писательница сама, собственными руками впустила злодея в квартиру. Надежда уже рот открыла, чтобы высказать все, что думает, но тут вспомнила, как ее обошли на кривой козе те две заразы, да еще и тортом в лицо запустили и в туалете заперли, и промолчала. Сама-то тоже хороша!
Машка подробно и красочно описывала, как очнулась от звонка будильника, как ползла на кухню едва живая, и Надежда Николаевна потихоньку наливалась яростью. Ведь это уже не шутки! Это вам не тортом в физиономию залепить, Машка ведь могла умереть, запросто задохнуться газом! А если еще кто-нибудь в дверь бы позвонил, то квартира на воздух взлетела бы! Да не одна квартира…
Тот злодей, разумеется, на такое и рассчитывал, иначе не стал бы и огород городить.
И у Надежды созрело решение: она отомстит убийце. За Машку и за ту рыжую, которую он отравил в кафе. К тому же и выхода другого не было, этот тип теперь не успокоится. А ведь она сама сунула палку в муравейник, сама пошла в холдинг «Интерлинк» и позвонила ему от имени убитой Карасевой. Вот он и решил, что это была Машка.
– Надь, ну ты чего молчишь? – Мария опасливо тронула подругу за рукав.
– Нужно сдать его Длинному! – сказала Надежда твердо. – Самим нам с ним не справиться, а у Длинного к нему большие претензии. Получается, что этот Илья Васильевич его кинул.
– Но ведь это я перепутала время…
– А про это Длинному знать необязательно, – отрезала Надежда Николаевна.
Далее выяснилось, что связи с Длинным нет, поскольку злодей и приходил-то именно за тем телефоном.
– Ладно, я разберусь! – И Надежда понеслась к выходу.
– Надя, прошу тебя, будь осторожна! – крикнула Мария, но ее не услышали.
Надежда Николаевна подошла к монументальному зданию в стиле сталинского ампира, в котором размещался холдинг «Интерлинк». Миновав почетный караул дорических колонн, толкнула тяжелую дверь и вошла в просторный холл.
В будке охранника сидел прежний пузатый отставник с полусонными блекло-голубыми глазами, слева от него на стене висел местный телефон.
Надежда подошла к телефону и сделала вид, что звонит по нему, при этом краем глаза поглядывала на людей, проходивших через турникет. Так она стояла некоторое время, пока охранник не обратил на нее внимания. Видимо, ему было просто скучно.
– Женщина, – проговорил он, – вы куда звоните?
– В бухгалтерию, – с готовностью сообщила Надежда.
Она знала, что охрана реагирует не на суть ответа, а на интонацию. Если интонация уверенная и ответ быстрый – это не вызывает никаких подозрений.
– Так они все, наверное, на обед ушли.
В эту минуту в холле появилась та особа, которую Надежда рассчитывала перехватить: невысокая пухленькая женщина с круглыми глазами и красным сердечком губ. Та самая, с которой Надежда разговаривала в прошлый свой визит. Та самая, чей разговор в кафе с криминальными близнецами подслушала Мария.