Тайны колледжа

Смит попятился. Внезапно, он услышал за спиной звук гудящего пламени. Он развернулся к огню. Рауль увидел перекошенное от страха лицо преподавателя и в этот момент, в том месте, где только что был испытуемый, появилось чудище – огромное, темное, бесформенное, с горящими глазами и разинутой пастью, полной острых зубов. Из пасти вырвался леденящий душу рев и смолк.

Через мгновение наваждение рассеялось. Вместо устрашающего монстра, возле круга стоял Смит. Кэтрин с Раулем ошалело смотрели на него, а он вдруг закатил глаза, обмяк и повалился на пол.

– Что за чертовщина? – прошептал Ллойд, встряхнувшись от ступора.

Он посмотрел на Асю. Та, онемев от ужаса, не могла пошевелиться.

Ллойд ринулся в лаборантскую. Он присел перед Смитом на корточки, приложил пальцы к его шее, хмыкнул и, выпрямившись, пробурчал:

– Живехонек.

Ася тоже подошла к пострадавшему, села перед ним на колени и, всмотревшись в его побелевшее лицо, проговорила:

– Надо дать ему воды.

– А, может, полить его из брандспойта? – предложил Ллойд. – Мигом очухается.

Ася так посмотрела на Ллойда, что тот, стерев с лица ухмылку, распорядился:

– Девиль, принесите графин с водой из учебного кабинета. А вы, Кэтрин, принесите полотенце.

Пока студенты исполняли его распоряжение, оба преподаватели хлопотали возле Смита. Ллойд быстро расстегнул ему пиджак, Ася развязали галстук, а, так как пуговицы рубашки плохо поддавались, Ллойд разорвал ее одним рывком, оголив не только грудь, но и шею их коллеги.

– Что это такое, черт возьми? – выругался Ллойд, разглядывая шею Смита.

– Я такого никогда не видела, – призналась Ася, осматривая широкий, глубоко вдавленный, со странными углублениями внутри кольца шрам, опоясывающий всю шею.

– Я бы на вашем месте, к нему и на пушечный выстрел не подходил, – понизив голос, сообщил Ллойд. – Может, он не человек… Тихо, к нам идут.

Он быстро прикрыл воротом рубашки шею Смита, взял у возвратившегося Рауля графин, прямо из горлышка, набрал воды в рот и прыснул ею в лицо пострадавшего.

Смит застонал, пошевелился и кое-как разлепил дрожащие веки. Ллойд с графином стоял подле, готовый повторить водную процедуру. Но, тот, с помощью Аси, уже сел, принял от Кэтрин полотенце, утерся и повязал его себе на шею.

– Идемте, господа, – бодро приказал Ллойд. – Эксперимент объявляю удачно завершенным. Вы, Смит, держались молодцом. Все свободны.

Рауль пришел к Асе поздно, после отбоя. На часах была четверть двенадцатого, когда он тихонько постучал в дверь.

Ася открыла и приглашающим жестом показала на кресло. Заперев замок, она села в кресло напротив.

– Ты за ужином ничего не ел, – сказала она. – У меня есть печенье и конфеты. Мы можем попить чай.

– Нет, миссис Шевель, – отказался Рауль. – Я хочу рассказать вам историю, которую не смог рассказать при всех.

– Рауль, ты не обязан мне ничего рассказывать, – Ася накрыла его холодную руку своей теплой ладонью. – Это твоя личная жизнь.

– Нет, я хочу рассказать! Может быть, мне станет легче. Я несу это бремя всю свою жизнь, завидуя всем, у кого есть мать.

– Я слушаю, – кивнула Ася.

Рауль поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее и начал свое повествование:

– Мой отец при мне никогда не упоминал о моей матери. Любой вопрос о ней или, даже, простой намек, вызывало в нем такую злобную ярость, что я давно отказался от мысли узнать тайну моего рождения. Однажды, я застал его врасплох. Это было в прошлом году. В тот вечер мой отец перебрал со спиртным. Он потребовал, чтобы я отвел его в кабинет. Я помог ему добраться до кресла и так там и оставил. Я тревожился за него и плохо спал. В два часа ночи я решил его проведать. Отец был в кабинете, перед ним на столе лежал открытый кейс, из которого торчали разворошенные документы. На столе, в хаотичном беспорядке, были раскиданы фотографии. Одна из них валялась на полу. Я тихонько приблизился и поднял фотографию, мельком посмотрев на нее. С фотокарточки на меня смотрела и улыбалась молодая, красивейшая женщина. Я даже успел прочесть надпись на ней – «Напоминание любимому Шарлю. Я скоро стану матерью твоего ребенка». А ниже стояла дата, как раз за две недели до моего рождения. А потом… потом…

Рауль замолчал. Он с тоской посмотрел Асе в глаза и, с запинкой, продолжал:

– Отец меня ударил кулаком в лицо. Я отлетел от стола на пол, крепко приложившись головой.

Он тут же бросился ко мне, помогая встать на ноги. Я отталкивал его, отворачивался, а он обнимал меня и просил простить его. В тот миг я его ненавидел. Ненавидел за то, что он всю мою жизнь скрывает от меня правду. Мало того, он еще и ударил меня, когда завеса этой тайны чуть-чуть приподнялась. Мне хотелось убить его. Это придало мне решимость. Я повернулся к нему и, глядя прямо в глаза, спросил: «Это моя мать?» Его лицо вдруг стало таким жалким, каким я никогда у него не видел. Он, такой сильный и волевой, казалось, готов был заплакать. Мой гнев моментально улетучился. Я вдруг понял, что мой отец – единственный человек, кто мне дорог.

Рауль умолк, перевел дыхание и, глядя на Асю, закончил:

– Вот об этом я вспомнил, когда вы, миссис Шевель, сказали о смене эмоций.

– Я думаю, тебе не стоит огорчаться, – ласково сказала Ася. – В том, что твой отец молчит, он прав. Значит, у него есть на то причины. Может быть, его гложут воспоминания, горестные или постыдные. Мало ли что, это его тайна. Ты в этой ситуации тоже прав. Ты имеешь право знать правду.

– И что теперь делать? – Рауль подался вперед, испытующе глядя на Асю.

– Только ждать, – вздохнула она. – Это тяжело, я знаю, но придется ждать. Когда-нибудь все откроется.

Рауль замолчал. Он опустил голову на грудь и о чем-то напряженно думал. Ася не мешала ему, терпеливо дожидаясь, когда он заговорит.

– Я не знаю, правильно ли будет, если я вам еще кое о чем расскажу… – задумчиво произнес Рауль.

– Ты можешь не говорить, – успокоила его Ася. – Но ты помни, что дальше этой комнаты, твоя тайна не уйдет никогда.

– Тогда я лучше скажу, чтобы знать наверняка, – встрепенулся Рауль. – Когда мы с отцом помирились, я попросил разрешения взять фотокарточку с матерью себе на память. Но он мне ответил так: «Забудь о ней, сынок. Она шлюха». Как вы думаете, миссис Шевель, моя мать действительно жрица любви и отдавалась мужчинам за деньги?

Не сразу Ася нашлась, что ответить. Она задумчиво молчала, а затем, ответила:

– В значение «шлюха» мужчины вкладывают разный смысл. Не обязательно прямой. Она могла быть беспечной, ветреной, могла флиртовать, могла закрутить с кем-нибудь роман…

– Да-да! – с жаром воскликнул Рауль. – Я с вами согласен, миссис Шевель! Я думал об этом… Может быть, отец затаил на нее обиду, а она была достойной женщиной.

Он запнулся, но, переселив себя, негромко закончил:

– Она была моей мамой…

Только Ася хотела что-то сказать, как в дверь громко постучали.

– Шевель, вы, когда освободитесь? – раздался недовольный голос Ллойда. – Уже битый час Девиль сидит у вас, что он у вас так долго делает?

– Я пойду, – Рауль стремительно встал и пошел к двери.

Не успела Ася подбежать к нему, как он вышел.

– В чем дело? – Ллойд стоял на пороге комнаты, ощупывая глазами интерьер.

Ася спокойно подошла к нему и негромко спросила:

– На каком основании вы допрашиваете меня? Кто уполномочил вас следить за мной?