Тайны родства

На мой взгляд, парень уже основательно расслабился -- в воздухе витал знакомый запах утха, курительной смеси с легким наркотическим эффектом.

– - Я тоже устала, -- хмуро ответила я, вырывая руку.

– - Ты меня не поняла, девка!
– - нахмурился эльф.
– - Мне обещали обслуживание в гостинице по высшему разряду, поэтому твоя усталость меня не волнует. Отработала с другими -- отработаешь и со мной. И смотри, не увиливай, с полной отдачей чтобы!

– - Парень, это ты меня не понял, -- я разозлилась, -- я не знаю, предоставляет ли эта гостиница девушек для развлечения и расслабления, но я в любом случае не одна из них. Я целитель-практикант.

– - Вот и хорошо, что целитель, -- ухмыльнулся остроухий, -- значит, сделаешь не только приятно, но и полезно для здоровья. А?

– - Отвали!
– - грубо ответила я.

– - Ну ты!
– - эльфа перекосило от ярости, и он с силой вцепился мне в ворот.
– - я тебя сейчас прямо здесь разложу!

Ткань рубахи треснула, обнажая мое плечо.

– - Я под покровительством клана Льерэ, -- я попыталась в последний раз воззвать к разуму эльфа.

– - Да мне плевать, чья ты подстилка! Сегодня будешь моей!

– - Не подстилка!
– - я дернулась, оставив клок рубахи в цепких пальцах остроухого наглеца.
– - А младшая сестра главы клана.

С этими словами я заставила знаки клана перейти на видимый уровень, чтобы их заметил нападавший. Эльф глянул и выругался, отступая на шаг. Я же не смолчала -- добавила, уж больно он меня разозлил:

– - А еще мою неприкосновенность защищает договор с лечебницей, так что не позднее, чем завтра утром, вас выкинут отсюда за нападение на практикантку.

И я нырнула в свою комнату, закрыла дверь на замок и, прислонившись к стене, выругалась не хуже эльфа. Меня потрясла не столько выходка обкуренного эльфа, в которой как раз не было ничего нового и удивительного, сколько мое собственное состояние во время разбирательства с ним: гнев буквально затмевал сознание, и мне приходилось сдерживаться, чтобы не выплеснуть эту волну на остроухого идиота. Удержаться от действий удалось, но... что происходит со мной, что я не в состоянии совладать с эмоциями?..

Утешили меня послания из дома. Кроме коротеньких записочек от детей, сообщавших, как у них все замечательно, там обнаружились плотно скрученные в рулон небольшие листки. Я развернула рулон и ахнула: это были рисунки Дариена. Рисунки изображали довольные мордахи Натальи и Мара, сердитую (на что, интересно?) физиономию Альны, задумчивую -- Улы. А в качестве десерта прилагалась картинка, на которой Крел стоял рядом с нашей кухаркой Олевой и... приобнимал ее за талию. Это что, получается, я кое-что просмотрела? Или все началось после моего отъезда?

Жизнерадостные картинки примирили меня с действительностью, и спать я отправлялась уже в спокойном состоянии, взяв себе, впрочем, на заметку, что пожаловаться на парня все равно нужно -- может, в другой раз он подумает, прежде чем приставать к первой попавшейся человеческой девушке. Вот только кому бы пожаловаться на саму себя?

Глава 7

Наутро, встретившись с Лерехом, я рассказала ему о событиях в лечебнице. Друг попенял мне, что я его не позвала -- ему, мол, тоже посмотреть на такую операцию не помешало бы. Тут он был прав: я, закрутившись, вообще не вспоминала о нем до самого вечера, пока не собралась возвращаться в гостиницу.

Последующие дни не принесли мне никаких сильных переживаний -- практика как практика.

Счастливая эльфийка, внезапно похорошевшая после родов, осыпала меня благодарностями при каждой встрече. Как я поняла, ее родственники, узнав, что женщина родила полноценного эльфа, решили принять ее обратно в клан, но нарвались на решительный отказ. Переговоры велись дней пять, не меньше, и в конце концов эльфийка согласилась принять родовое имя при условии, что ей позволят жить с ребенком вне клана и материально обеспечат. Женщина азартно торговалась за каждую монетку содержания, а я радовалась... нет, не ее спорам с родственниками, а тому, как она ожила.

Потом она покинула лечебницу, а еще три дня спустя на пороге появился старший приятель Вейстиора с мрачной физиономией. Его провели ко мне.

Какое-то время эльф молча разглядывал меня, потом выдохнул со стоном:

– - Он раскаивается.

– - Он? Или вы за него?

– - Он, -- эльф вымученно улыбнулся, -- я здесь по его просьбе.

– - Что ж, -- вздохнула я, -- пусть приходит.

– - Он сам уже не ходит, -- снова помрачнел мой собеседник, -- не держится на ногах.

– - Дотянул, -- не менее мрачно резюмировала я, -- ну что ж, приносите его или приводите, как получится. Только с ведущим целителем договоритесь, объясните ему ситуацию -- все же я здесь не хозяйка.

Вейстиора доставили на следующий день. Узнать его было невозможно. Куда делся цветущий эльфийский юноша? Серое лицо, потухший взгляд, судорожно искривленный рот, дрожащие руки и ноги... Страшно смотреть!

Увидев меня, он дернулся конвульсивно, потом сполз с кресла, в которое его усадили, на пол и попытался встать на колени.

– - Прости, -- прохрипел он.

– - Ты просишь прощения у меня?
– - строго спросила.

– - У тебя... И у всех девушек человеческих, которых обидел.

– - И ты больше не относишься к людям с презрением?

– - Нет, -- захныкал эльф, -- я жалок по сравнению с людьми. Они живут без магической оболочки -- и живут по-настоящему. А я не могу, я слабак...

Я могла бы поспорить, что дело не в его слабости, а в том, что у него эта оболочка была всегда, он не сумел жить без того, к чему привыкло и тело его, и разум. Могла бы, но не стала. Не из жестокости, а просто бессмысленно спорить с кем-то в таком состоянии. Поэтому я просто задала ему последний свой вопрос:

– - И ты не станешь насильно или с помощью магии склонять к близости тех, кто на самом деле ее не желает?

– - Нет!
– - эльф вздрогнул, будто в моем предположении было что-то ужасное, противоестественное.

– - Я верю тебе, Вейстиор. И попытаюсь помочь.

Легко сказать "попытаюсь помочь", а как это сделать на самом деле, когда вместо магической оболочки обнаруживаются лишь обрывки да клочья? Когда даже не представляешь себе, с какой стороны браться за такую работу и где взять столько сил, сколько может для нее понадобиться?