Тайны Зимнего дворца

Это было единственнымъ напутствіемъ и прощаніемъ съ убитымъ товарищемъ. Въ это время привели извощика, двое изъ мошенниковъ подхватили убитаго подруки и пошатываясь точно пьяные, тройка вышла на улицу.

А Трофимычъ! гд-жь шампанское? крикнулъ Макаровъ охмлевшимъ голосомъ.

Да, шампанскаго! закричалъ другой мошенникъ полупьянымъ голосомъ. Подать шампанскаго! Сегодня я пью только шампанское! вотъ я каковъ!

Нечто ты зарзалъ богатаго жида, что сталъ сегодня такъ важничать! спросилъ его одинъ изъ товарищей.

Вотъ-те-на! жида?… самъ ты жидъ! Никогда мой христіанскій ножъ не марался жидовской кровью!

Я вотъ какъ съ жидами!.. при этихъ словахъ онъ бросилъ бутылку на полъ и раздавилъ своимъ тяжелымъ каблукомъ. Я пью сегодня, такъ какъ завтра долженъ быть трезвымъ. Сегодня у меня нтъ денегъ, а я все таки пью, но у меня здсь кредитъ, сказалъ онъ, заливаясь хохотомъ. Трофимычъ, ты вдь мн повришь въ долгъ?

Разумется, разумется, отвчалъ Трофимычъ, зная, что шутки плохи съ старымъ злодемъ, ужъ разъ ему пришлось пробовать его кулака и съ него было достаточно.

Но позвольте узнать, зачмъ вамъ завтра приходится поститься? это съ тобой такъ рдко случается, старый плутъ! Послднія слова онъ прибавилъ шопотомъ и озираясь, чтобы убдиться, не послушалъ ли его кто нибудь.

Много будешь знать, скоро состаришься, старый дружише. На то дло, что задумалъ, мн тебя, стараго дурака съ синимъ носомъ, не надо, отвчалъ мошенникъ.

Да вы не горячитесь, Андрей Петровичъ, пробормоталъ трактирщикъ. Я только хотлъ…

Продать меня воронью. Я хорошо знаю, что ты насъ окрадываешь, а затмъ продаешь коршунамъ, отвчалъ Петровичъ. Для моего предпріятія мн нуженъ только шпіонъ и ловкій мастеръ, я обращусь къ Шервуду и Макарову.

Тише, стны могутъ имть уши, сказалъ Макаровъ.

Здсь нтъ! Единственныя опасныя уши, это старый плутъ Трофимычъ и его достойный слуга Петруша, но на дняхъ я ихъ имъ обржу, такъ выпйте же этотъ стаканчикъ и слушайте, дло важное. Ты Шервудъ надо будетъ… онъ ему что-то шепнулъ на ухо.

Невозможно, возразилъ Шервудъ безнадежно, съ тхъ поръ, какъ я разсказалъ князю про привиднія и приставъ исчезъ такимъ невроятнымъ образомъ, мой кредитъ у него совсмъ пропалъ — вотъ что!

Какъ подорванъ и у Трофимыча, который пересталъ теб отпускать вдолгъ?

Въ чемъ же дло? Чертъ подери пристава и его солдатъ! Вотъ, если бы чертъ былъ поумне, онъ наврное забралъ бы всю эту сволочь, которая насъ, добрыхъ молодцевъ, грабитъ, отбираетъ почти три четверти нашей добычи, а въ конц концевъ все таки сдаетъ насъ въ тюрьму. Пока это зминое отродье живетъ, нашему брату ничего недодлать; да, такъ вотъ какъ братцы, дло стоитъ! При этихъ словахъ, онъ ударилъ по столу кулакомъ, такъ что бутылки и стаканы задребезжали.

Но я хочу, чтобъ ты снова попалъ въ милость къ князю; къ слову сказать, я открылъ кое-что, за что онъ поблагодаритъ тебя и озолотитъ съ ногъ до головы.

Ой врешь! кое-что пронюхалъ и самолично ихъ не выдалъ? съ недовріемъ проворчалъ Шервудъ.

Мерзавецъ! крикнулъ Петровичъ, разв ты не знаешь, что я разбойникъ, а не шпіонъ: по этому я теб ничего не скажу, если… если… это не будетъ входить въ мои виды, вдь т люди совщаются, сговариваются, какъ бы помочь всему народу безъ различія.

Значитъ дло идетъ о какомъ нибудь заговор? воскликнулъ обрадованный Шервудъ.

Я же то почемъ знаю, какъ они это называютъ? Тамъ всякаго рода людъ: офицеры, дворяне, мщане и крестьяне, какъ и мы. Я было самъ хотлъ заглянуть къ нимъ, что тамъ длается, да они меня не приняли, при этихъ словахъ онъ сжалъ кулакъ. Я знаю, гд они собираются и сейчасъ же подумалъ, что это хорошая находка для стараго плута Шервуда.

Шервудъ нисколько не обижался на прозвища, которыми его надлялъ Петровичъ, и съ жадностью выслушивалъ каждое его слово, точно голодный волкъ, почуявши добычу.

Такъ гд же они собираются? спросилъ онъ съ нетерпніемъ, когда Петровичъ замолкъ.

Придетъ время, тогда и скажу. Вернемся же къ нашему длу. Надо будетъ завтра утромъ… остальное онъ прошепталъ такъ тихо, что даже опытныя уши Трофимовича не могли разслышать. Можно было разобрать только нсколько отрывочныхъ словъ, безъ связи, въ род: молодая двушка, солдатъ раненный въ руку й т. п.

Окончивъ свой разговоръ Петровичъ прибавилъ: Значитъ дло слажено не такъ ли? Если хорошо за него возьмешься, узнаешь гд…

Собираются заговорщики? прервалъ его Шервудъ, говори теперь же дяденька.

По мн, называй ихъ хоть и заговорщиками, не все ли мн равно? Четырнадцатаго декабря насъ тоже подпоили когда я еще служилъ въ Московскомъ полку, и мы должны были кричать конституція! Мы здорово кричали въ полной увренности, что шло дло о жен Константина, отъ имени которой намъ разливали водку. Мы тоже стрляли, такъ что любо было поглядть. Я, какъ теперь помню, прицлился въ молоденькаго гвардейскаго поручика. Цафъ! и онъ свалился съ лошади. Когда я его снова увидлъ, онъ былъ хоть и калка, но генералъ-лейтенантомъ и Нарвскимъ комендантомъ. Моя пуля, раздробившая ему руку, принесла ему же счастье. Насъ тогда тоже назвали заговорщиками.

Полкъ раскасировали а меня послали на Кавказъ, гд бы я и до сихъ поръ сидлъ, если бы мн не пришла счастливая мысль дать оттуда дерку. И такъ выпей же Шеревудъ этотъ стаканъ за успхъ нашего дла.

Теперь твоя очередь, Макаровъ; умешь ты длать фальшивыя завщанія?

Макаровъ съ безпокойствомъ оглянулся во вс стороны.

Чего ты озираешься, точно лиса, пойманная въ курятник? Разв мы не знаемъ твое искусство? Въ этомъ дл на твою долю пять тысячъ.

Глаза Макарова засверкали отъ жадности.

Тамъ вдь не будутъ… Ты меня понимаешь Петровичъ? и онъ сдлалъ краснорчивый знакъ рукой. Я этихъ вещей не люблю, это опасно…

Потому что ты ужь не на своей земл, прервалъ его Петровичъ. Говорятъ, тамъ ты такими пустяками не стеснялся. Да это дло твое. Дльцо мн предложили наслдники, а такъ я никогда не терялъ времени на грамоту, я сейчасъ подумалъ о теб; ты по этой части молодецъ. По этому нужно, чтобы ты и Товаровъ подписались подъ завщаніемъ свидтелями.

Ни за что, сказалъ Макаровъ, это черезъ чуръ опасно.

Что тамъ опаснаго? Ты продлывалъ штуки почище. Пожалуй завщаніе и не придется поддлывать, можно будетъ запугать старика, да у него завелась какая-то двченка, отъ которой онъ безъ ума.

Двченка? спросилъ Макаровъ съ любопытствомъ.

Да, двченка, старый кобель! очаровательная двченка, румянная какъ яблочко, а глаза-то, глазища! Немудрено, что она вскружила голову старикашк.

Это его дочь, что ли?

Нтъ, и въ этомъ-то и дло. Она у него только нсколько недль и Богъ ее знаетъ, а вроятне чертъ ее разберетъ, кто она и откуда взялась. Она не отходитъ ни на шагъ отъ его постели, даетъ ему лекарство. Должно быть, что старый хрычъ что нибудь пронюхалъ, потому что Курдюбековъ…