Тайны Зимнего дворца

Едва онъ произнесъ эти слова, какъ заскрипла задвижка, приотворилась калитка и сильная рука привлекла его во дворъ; чей-то голосъ шепнулъ ему: входи скорй, и калитка тотчасъ же за нимъ заперлась.

Кто это? спросили шепотомъ.

Савельевъ! отвчалъ вновь прибывшій.

Ты, братъ? Входи. Я тебя не узналъ. Ужь восемь дней, какъ мы не видлись. Мн приходится скрываться — меня разыскиваютъ.

Входи же, у меня много есть теб разсказать, да врно и у тебя есть что-нибудь интересное, не даромъ же братъ пришелъ ты ко мн въ такую поздную пору? Давай, братъ, руку, я тебя поведу.

Это былъ самъ Достоевскій. Онъ взялъ за руку солдата, повелъ по темной лстниц и они вошли въ небольшую освщенную комнату безъ оконъ. Тамъ за столомъ сидла молодая женщина съ открытой книгой, которую, повидимому, читала. Савельевъ невольно вздрогнулъ, какъ только ее увидалъ, она такъ же поблднла и бросила на него умоляющій взглядъ.

Это была та самая женщина, которую онъ встртилъ у цыганки и которой она подарила кольцо съ опаломъ.

Достоевскій не замтилъ ни блдности молодой женщины ни волненія Савельева.

ІІди, братъ, сюда, тутъ мы можемъ говорить безъ стсненія. Жена приготовитъ намъ грогу; на двор холодно и мой другъ наврное не откажется погрться.

Молодая женщина закрыла книжку, встала и молча вышла.

Савельевъ проводилъ ее взоромъ.

Значитъ, эта молодая женщина жена Достоевскаго, подумалъ онъ. Зачмъ же она ходила къ цыганк? Зачмъ дала ей Марфуша кольцо?

Я не пришелъ тебя даромъ безпокоить, сказалъ онъ Достоевскому. Ты знаешь, что я не люблю ни грогу ни другихъ подобныхъ напитковъ а пришелъ по важному длу.

Я знаю, что ты не любишь спиртныхъ напитковъ, но надо же было удалить жену, чтобы она не слышала о нашемъ дл. Это была бы ея смерть, если бы она знала, что я замшанъ въ дл, которое грозитъ моей свобод, а можетъ и жизни. Она ничего не знаетъ о нашемъ обществ и ничего знать не должна. Она слабая женщина, ея безпокойство и любовь ко мн могутъ ее натолкнуть на опасные промахи.

Да вдь ты мн только что сказалъ, что ты прячешься, что тебя разыскиваютъ, замтилъ ему Савельевъ. Твоя жена знаетъ же объ этомъ?

Да! отвчалъ Достоевскій. Но она не знаетъ настоящей причины, она думаетъ, что ради моихъ сочиненій. Насъ, братъ, выдали, или врне, меня выдали. Вотъ почему я не посщалъ нашихъ собраній въ теченіи этихъ восьми дней; я замтилъ, что за мной слдятъ. Мрачныя лица издали осаждаютъ мой домъ и слдятъ за мной шагъ за шагомъ. Они не оставятъ меня въ поко, пока не откроютъ моихъ сообщниковъ. Вотъ почему я и держусь вдали отъ васъ, братья. Пусть меня пытаютъ въ застнк у Орлова, пусть меня рвутъ на части, я васъ не выдамъ, они отъ меня ничего не узнаютъ. Передай это прочимъ братьямъ, пусть они будутъ осторожны, если Орловъ пронюхаетъ о какомъ нибудь предпріятіи, у него найдется достаточно шпіоновъ, чтобы все открыть. Однако надо молчать, идетъ жена, это превосходная и благороднйшая женщина, но она меня черезчуръ любитъ, прибавилъ онъ съ страннымъ выраженіемъ. Савельевъ посмотрлъ на него вопросительно, но ничего не сказалъ, такъ какъ она вошла съ грогомъ.

Они стали говорить о постороннихъ вещахъ, но Савельевъ былъ точно на иголкахъ, постоянно оборачивался съ безпокойствомъ, о чемъ-то хотлъ спросить, но не ршался.

Наконецъ Достоевскій замтилъ его волненіе, сразу выпилъ стаканъ, къ которому едва дотрогивался и обратился къ жен:

Душечка приготовь мн еще стаканчикъ, мн надо выйти, и я хотлъ бы согрться, сегодня на двор такъ холодно.

Какъ, ты все-таки хочешь выйти? Ты же знаешь…

Да, душечка, я выйду, это необходимо. Да ты не безпокойся, сегодня такъ темно, что нтъ никакой опасности.

Молодая женщина медленно вышла изъ комнаты. Съ инстинктомъ, свойственнымъ женщин, она угадала, что здсь кроется какая-то тайна и что мужъ искалъ только предлога, чтобы удалить ее изъ комнаты, она такъ же боялась, чтобы въ ея отсутствіи солдатъ не выдалъ ея тайну.

Она удалилась съ сожалніемъ, часто оборачиваясь къ собесдникамъ, и оставила дверь открытой, чтобы слышать о чемъ будутъ говорить.

Какъ только она вышла, Савельевъ спросилъ:

Гд Наташа?

Я зналъ, что ты о ней спросишь, отвчалъ шепотомъ Достоевскій; ради этого я удалилъ жену. Наташа ушла.

Ушла?! пробормоталъ Савельевъ съ ужасомъ.

Да, отвчалъ со вздохомъ Достоевскій. Я не могъ ее держать у себя и охранять, какъ теб общалъ.

Если бы ты зналъ, какъ моя жена ревнива! На это-то я и намекалъ, когда я теб говорилъ, что жена меня черезчуръ любитъ. Но я тебя поведу къ ней, она бдняжка довольно о теб поплакала.

Какъ ты хочешь выйти? Тебя-жь разыскиваютъ! возразилъ Савельевъ.

Да, я хочу тебя отвести къ ней, отвтилъ Достоевскій. Я не думаю, чтобы теперь было опасно выйти — уже поздно, темно и холодно. Въ моемъ дом не видли свту, хотя вечеръ начинается уже въ 3 часа, поэтому я полагаю, что господа шпіоны предпочтутъ грться въ какомъ нибудь кабак, нежели понапрасно слдить за мной. Это правда, что если видли, какъ ты сюда вошелъ!!.. Да и тогда опасне для меня, чмъ для тебя. Впрочемъ эта опасность неизбжна, вдь если видли, что ты вошелъ, будутъ ждать пока ты выйдешь. Что касается до меня, это я рискую, что меня арестуютъ, а это случится непремнно, а не все ли равно днемъ раньше или днемъ позже…

Отчего же ты не бжишь, если знаешь, что тебя открыли?

Бжать? сказалъ Достоевскій грустно, улыбаясь. Легко сказать, бжать! Да разв мы съ тобой можемъ бжать? Мы вдь голь, у насъ еле хватаетъ на кусокъ хлба, а чтобы бжать — нужны деньги. А разв у насъ есть деньги? Да кром того до границы далеко, а по дорог расположено боле ста тысячъ войска. Какъ же дойти до границы? вдь меня десять разъ успютъ поймать и привести. Единственный способъ — это достичь непріятеля черезъ Финляндію или спуститься по Нев на лодк, но это была бы измна. Нтъ, нтъ! Да кром того у меня жена! Тише она идетъ.

Достоевскій попробовалъ говорить о постороннихъ предметахъ, но разговоръ какъ-то не вязался, онъ чувствовалъ, что жена слдитъ за нимъ. Онъ поспшно выпилъ свой грогъ и обратился къ Савельеву:

Нтъ, пора, пойдемъ.

Ты, Миша, въ самомъ дл хочешь идти? обратилась къ нему жена, длая удареніе на каждомъ слов.

Разумется, душенька, мн необходимо.

Но… возражала она.

Достоевскій не далъ ей договорить, нжно поцаловалъ и сказалъ:

До свиданіе душечка, я скоро вернусь, приготовь поужинать, я что-то голоденъ.

Жена ничего не отвчала, и взоромъ проводила мужа.

Оба мужчины безъ шума отворили дверь и проскользнули на улицу. Тамъ осмотрвшись во вс стороны, они направлялись сперва къ Таврическому саду и, потомъ успокоились, что никто за ними не слдитъ, вернулись на Ср- гіевскую. Проходя мимо своего дома, Достоевскій на него даже не взглянулъ, боясь быть кмъ нибудь замченнымъ. Но если бы онъ только посмотрлъ, то увидлъ бы, что ворота не были заперты и что женская фигура при ихъ приближеніи быстро тамъ скрылась.