Тайны Зимнего дворца

Хотя молодой солдатъ и разсматривалъ вс вещи и письма, но мысли его были все-таки всецло заняты Наташей и онъ интересовался своими сокровищами настолько, насколько он могли быть полезны для Наташи. А что ей въ какихъ-то письмахъ?

Наконецъ пачка старыхъ пожелтлыхъ писемъ перевязанная накрестъ черной лентой привлекла его вниманіе. На пачк было надписано: «сыну моей дочери». Савельевъ развязалъ пакетъ и началъ разсянно его пересматривать. Посл перваго взгляда его вниманіе всецло приковалось къ этимъ пожелтвшимъ листкамъ. Чмъ больше онъ вчитывался, тмъ его боле любопытство усиливалось. Однако эти письма были коротенькія и пустаго содержанія, но что имъ придавало интересъ — была подпись. Вс письма исходили только отъ двухъ лицъ, что доказывали подписи, это-то и было любопытне всего, какъ могли попасть въ одну и ту же пачку записки, писанныя столь различными особами?

Одн письма, боле старыя, почти разсыпающіяся, носили подпись Кондратія Нилева, а другіе были подписаны!!!..

Сперва поговоримъ о первыхъ. Они были написаны изъ тюрьмы и относились къ жен.

Одно изъ писемъ было выцарапано булавкой на кленовомъ лист, вотъ его содержаніе:

Прощай, бдная голубка, сама того не сознавая, ты послужила орудіемъ для погибели твоего мужа. Ты надялась его спасти, но мсто того ты погубила его и его товарищей. У насъ, къ сожалнію нтъ сына, которому я могъ бы завщать отомстить. Если когда нибудь у нашей Анюты будетъ сынъ, онъ долженъ отомстить за меня и за моихъ товарищей, погибшихъ изъ за меня. Молись за своего Кондрата.

Третья бумага, была вырзка изъ газеты, въ которой говорилось, что унтеръ-офицеръ Иванъ Савельевъ, за участье въ заговор Петрашевскаго ссылается въ Сибирь на десять лтъ, а затмъ на поселніе безсрочно.

Затмъ слдовали записки такого рода: «Сегодня придти не могу!» или «жди меня въ одинадцать часовъ!» Таковыхъ было не мало и вс были подписаны «Николай». Одно только письмо съ той же подписью, было длинное:

Ты говоришь, мой другъ, что нашъ ребенокъ былъ сынъ. Но что съ нимъ сталось? Не можетъ быть, чтобы ты этого не знала! Скажи мн! Подумай, что отъ этого зависитъ судьба и счастье твоего сына. Нтъ, ты этого не знаешь! Я твою душу хорошо знаю, она чиста, какъ ангелъ и не способна на ложь. Сегодня, когда я тебя допрашивалъ и смотрлъ въ глаза, ты не могла бы выдержать моего взгляда если бы хранила въ своемъ сердцу тайну. Я привыкъ читать въ сердцахъ людей, въ теб нтъ ничего фальшиваго. Но тмъ не мене для меня непостижимо исчезновеніе мальчика! Гд онъ?… Съ какой цлью?!.. Я веллъ разыскивать его слды, но офиціально я этого сдлать не могу. Съ своей стороны употреби вс усилія, чтобы ему доставить блистательную будущность, и помоги мн его отыскать, или по крайней мр похитившую его акушерку.

Потомъ слдовало письмо весьма нечеткаго почерка:

«Анюта, дорогое дитя мое, твой сынъ живъ, онъ въ Гатчинскомъ сиротскомъ дом подъ номромъ 2137 и подъ именемъ Ивана Савельева Помни, что твой отецъ его избралъ мстителемъ за свою смерть».

Потомъ слдовали строчки написанныя тонкимъ дрожащимъ почеркомъ:

«Сынъ мой, если когда нибудь эти строчки попадутъ въ твои руки, подумай, вдь мертвые не нуждаются въ мста! Они теперь ангелы божьи и окружаютъ престолъ всевышняго, онъ ихъ защита и ихъ мститель. Что я говорю, мститель? Нашъ создатель — Богъ любви и всепрощенія; значитъ-мы тоже должны прощать нашимъ ближнимъ. Черезъ нсколько мгновеній я сама предстану предъ лицомъ всевышняго и только теперь я узнала, что ты живъ. Я могла бы дать теб блистательное положеніе, какъ люди это называютъ, но, зачмъ? Лучше оставайся Иваномъ Савельевомъ, неизвстнымъ сиротой. Карьера, которую я могла бы теб создать, опасна, теб бы завидовали и ненавидли бы тебя! Быть можетъ она принесла бы теб смерть, а я не хочу, чтобы мой сынъ, рожденный въ слезахъ, погибъ, я хочу чтобы ты жилъ долго! Ты будешь счастливе какъ Иванъ Савельевъ, нежели какъ незаконнорожденный царскій сынъ! Прощай милый сынъ, я тебя благословляю и завщаю любовь и прощеніе а не месть».

Солдатъ читалъ и перечитывалъ эти строки. Неужели онъ нашелъ свою мать? сомннія нтъ! Эти строки могли быть написаны только матерью! Но кто же она? Письмо гласило Марія Ассенькова, но между тмъ никогда это имя не долтало до его слуха! Впрочемъ это не удивительно, слава артистокъ не вчна, едва опустится надъ ними завса жизни, какъ и забудутъ про ихъ существованіе.

А все-таки, сколько прелести въ слов «мать», даже для того, кто никогда не испыталъ материнскихъ ласокъ. — Мысль о томъ, что онъ незаконный сынъ государя, не зародила въ немъ честолюбивыхъ замысловъ. Онъ думалъ только о своей матери. Судя по ея письму, она была несчастна, и эта мысль заставила Савельева прослезиться. Онъ взялъ это письмо и спряталъ на груди точно какой нибудь талисманъ, а шкатулку снова заперъ и спряталъ.

X

Толстый слой снга, точно саванъ покрывалъ сады Гатчинскаго дворца, окна блистали огнями. Снасти фрегата стоявшаго на озер были унизаны пестрыми фонариками, напрасно стараясь придать саду праздничный видъ. Въ Гатчин сегодня былъ великій праздникъ, какъ и по всей Россіи — тезоименитство государя. Николай предпочелъ праздновать свои имянины не въ шумной столиц, какъ въ былыя времена, но въ тихой Гатчин. Святитель Николай чудотворецъ, его патронъ и покровитель всей Россіи точно будто отвернулся отъ православной Руси. Прежде посланники съ самого утра спшили поздравить грознаго колосса, а теперь, какъ ихъ число сократилось! Кто изъ посланниковъ прибылъ въ Гатчину для принесенія поздравленія? Только Саксонскій — Кенерицъ, Прусскій — Вертеръ, и Австрійскій графъ Валенштейнъ Естергази, который согласно приказанію, полученному отъ своего императора, присовокупилъ къ обычнымъ поздравленіямъ кислосладкимъ голосомъ, что если до марта мсяца миръ не будетъ заключенъ, то Арстрія будетъ вынуждена выступить противъ Россіи.

Утромъ государь присутствовалъ на литургіи въ дворцовой церкви, но онъ и даже протопресвитеръ Бажановъ былъ разсянъ. Послдній чуть не выронилъ изъ рукъ чаши, когда взглянулъ на взволнованное лицо царя — Николай наканун у него исповдывался. Должно быть исповдь была очень важна, такъ какъ мрачное облако съ тхъ поръ и непокидало чело пресвитера.

Посл обдни государь посвятилъ нсколько часовъ работ. Послалъ въ Финляндію приказъ о замн Ракосовскаго Деномъ.

Затмъ получилъ рапортъ изъ Крыма отъ Меншикова. Прочитавши, онъ невольно воскликнулъ: Теперь вс швыряютъ камнями въ Меншикова, но будущее поколніе построитъ ему изъ этихъ самыхъ камней роскошный памятникъ!

Его сыновья, которыхъ онъ привыкъ видть въ столь торжественный день вокругъ себя, были далеко: младшіе Николай и Михаилъ похали въ Крымъ, добывать себ Георгіевскіе кресты; Александръ, наслдникъ престола, былъ въ Польш на готов противъ Австріи, длалъ поспшныя военныя приготовленія. Константинъ былъ занятъ укрпленіемъ Кронштадта для зимней обороны, чтобы защитить Петербургъ отъ нападенія союзныхъ державъ, такъ что онъ могъ пріхать только на минуту поздравить и поцловать руку отца. Императрица Александра Федоровна была снова больна и не выходила изъ своей комнаты. Событія 14 декабря 1825 года сильно потрясли ея нервную систему и съ тхъ поръ она не могла оправиться, а неудачи послдней войны снова разшатали ея и безъ того слабое здоровье.

Государь сидлъ въ своемъ кабинет за письменнымъ столомъ, подперши голову локтями и машинально пробгалъ глазами рапортъ Меншикова, противъ него помщался генералъ Сухозанетъ и вопросительно смотрлъ на царя.

Молодцами дерутся, мои храбрые севастопольцы, сказалъ Николай, задумчиво. Ихъ сопротивленіе неслыханное въ военной исторіи. Пятьдесятъ тысячъ ядеръ въ день съ обихъ сторонъ. И мои младшіе сыновья празднуютъ на пол сраженія, обогренномъ кровью моихъ солдатъ, имянины своего отца! Генералъ, зачтите всмъ войскамъ, находящимся въ Севастопол, каждый мсяцъ за годъ службы.

Государь, подумайте… прервалъ его военный министръ.

О чемъ мн подумать? Что эта награда изъ ряду вонъ? да и храбрость моихъ солдатъ изъ ряду вонъ, и небывалая въ военной исторіи.

Государь, подумайте, какую зависть это возбудить въ остальныхъ войскахъ, такъ же готовыхъ жертвовать жизнью за ваше величество. Не вс же могутъ быть въ Севастопол!!

Я такъ хочу, возразилъ государь голосомъ не допускающимъ возраженій. Министръ молча низко поклонился.

Даненбергъ не останется въ Севастопол, его замедлніе было единственной причиной, что мы не одержали побды при Черной рчк…

Государь, позволилъ себ замтить Сухозанетъ, время года, туманъ, грязь…

Генералъ долженъ умть преодолвать препятствія, Даненбергъ не останется…

Сухозанетъ молчалъ.

Кого пошлемъ на его мсто? спросилъ царь, но не дожидая отвта военнаго министра сказалъ подумавши: да Остенъ-Сакенъ!..

Государь, сказалъ министръ, снова нмецкая фамилія, снова нмецкая фамилія…

Государь поднялъ голову: А! сказалъ онъ, разв ты тоже принадлежишь къ такъ называемой «русской партіи*? По твоему совту я — послалъ Муравьева на Кавказъ, и что-жь онъ тамъ натворилъ? Онъ далъ себя разбитъ Вильямсомъ и Лекомъ двумъ англичанамъ. Какъ будутъ теперь торжествовать англичане! А теперь, пожалуй посовтуешь назначить главнокомандующимъ Ермолова?