Театральные подмостки

Они ещё минут пять заумно дискутировали, а потом в кабинет ворвалась заплаканная Юля и сходу накинулась на Меридова.

– - Нет, я всё-таки должна вам сказать!
– - сильно волнуясь, срывающимся голосом выпалила она.
– - Вы, Алексей Николаевич, нехороший, непорядочный человек! Вы дожили до седых волос и... как вы могли подумать, что вас может полюбить такая необыкновенная девушка, как я?! Как вам такое в голову могло прийти?!

Меридов молчал, виновато опустив голову.

– - Что, седина в бороду -- бес в ребро? Если уж вам так надо было, нашли бы себе дурнушку или вообще какую-нибудь!..

В этот момент Жанна сильно захрапела, и Юля испуганно оглянулась.

– - Кто это?
– - с брезгливостью спросила она.

Ламиревский открыл было рот, но тут в кабинет неожиданно вошёл... Звенигородский.

– - Андрюша...
– - дрожа всем телом, Юля подалась к нему, вся такая бледная и потрясённая, и тут же упала в обморок. Причём брякнулась так неловко, что кувыркнулась через кресло и замерла с задранными вверх ногами на подлокотнике. В таком положении она так и осталась до конца спектакля...

Я с интересом разглядывал Звенигородского, не без иронии узнавая свои черты. "Интересно, -- думал я.
– - Значит, и мой персонаж живёт отдельной жизнью. Уже, получается, выпустили из ада..."

Но уже в следующую минуту профессор прояснил ситуацию. Он поднялся навстречу с распростёртыми объятиями и радушно поприветствовал:

– - Заходите, Иван Михайлович, очень рад вас видеть.

Вот так клюква! Оказывается, не сценический персонаж Звенигородский, а мой Бешанин собственной персоной.

– - Ну и как сие понимать?
– - насмешливо спросил я, кидая взгляды на Ольгу и Николая Сергеевича.

– - Вань, это просто спектакль, -- отмахнулась Ольга.
– - Мало ли кто может твоего Ваню играть.

– - А-а... Верю, верю...

...-- Что это с ней?
– - спросил Иван Бешанин.

– - Не обращайте внимания...
– - сказал Ламиревский.
– - Дочка моя, Юлия. Спутала вас со своим женихом. Андрей Звенигородский -- знаете, конечно. Ваша роль.

– - Да, я узнал её.

– - Ох, уж эти наши женщины! Влюбляются в вымышленных персонажей, мечтают, грезят и сами в это верят.

Иван наткнулся взглядом на спящую на диване Жанну и сразу помрачнел.

– - Не подумайте ничего плохого, просто ваша супруга немного не рассчитала...

– - Нечего, Дмитрий Ильич, я уже привык. Вы даже не представляете, где мне приходилось её забирать! Лучше вам этого не знать... Извините, профессор, доставили вам неудобства.

Я прямо оторопел. Эта алкашка Жанна -- моя жена? Так вот, значит, что имел в виду Ламиревский, когда говорил, что Жанна -- супруга актёра! Ну не абсурд ли?! Что за чудовищная гримаса жизни?! Это как? Кто такую чушь придумал?

В порыве я вскочил со своего места, и сразу всё исчезало -- и зрители, и сцена опустела. Лишь только Ольга и Николай Сергеевич остались на своих местах. Я ошарашено озирался, и волосы шорохтели у меня на голове.

– - Вань, садись, не маячь перед глазами, а то самое интересное пропустим, -- растягивая слова, сказала Ольга.

– - Ишь, на сцену потянуло...
– - усмехнулся Николай Сергеевич.
– - Текста не знает, а -- туда же. Поди, ещё и на главную роль замахнулся? Уймись, есть, кому за тебя сыграть...

Я вспомнил, что это всего лишь спектакль, и меня самого удивила моя бурная реакция.

– - Ах да, забавная постановочка...
– - пробурчал я, садясь на своё место.

Всё опять вернулось, как прежде. На этот раз спектакль начался не сначала, а с того места, где и прервался. Я даже пропустил немного. Получается, это настоящий спектакль, а не некая запись, сотканная из фрагментов. А ещё я опять почувствовал, как зрители буравят мой затылок своими взглядами.

– - Сколько мы вам должны, профессор?
– - спросил мой Бешанин.

– - Пустое. Это я вам обязан за важную информацию...

Ламиревский усадил моего Ивана в кресло. Сам сел напротив.

– - Ваша супруга всех нас тут немного потрясла своей прямолинейностью, но к человеческим слабостям надо относиться терпимее, ведь так?

– - Ну, не знаю... иногда руки, знаете ли, опускаются.

– - В вашем случае не всё так удручающе... Ведь всё хорошее в жизни легко не даётся...

– - Я вас не понимаю.

– - Видите ли, когда ваша жизнь наполнена смыслом, к тому же важна и для всего человечества, стоит потерпеть... Вы знаете, что у вас есть дочка?

Иван вздрогнул и недоумённо уставился на профессора.

– - Мне понятна ваша растерянность. Дочка ваша ещё не родилась. Но ваша супруга Жанна уже видела её во сне.

– - Она мне об этом ничего не говорила, -- тихо и растерянно сказал Иван.
– - Правда, я её трезвой давно не видел. Да... мы живём как-то странно... она сама по себе -- я сам по себе... Так уж получилось.

– - Ну, шила в мешке не утаишь... Тем более ваша дочка -- уникальная девочка...

– - Вас можно поздравить, Иван Михайлович, -- добавил Меридов.
– - Это большая редкость, когда душа появляется до рождения тела. Бог, несомненно, отметил вас и вашу супругу.

– - Вы меня просто огорошили. Я и правда ничего не знаю.

– - Это неудивительно, а вот мать всегда чувствует своё дитя, даже если оно ещё не родилось.

Ламиревский принялся рассказывать всякие подробности, а Иван, опустив голову, задумчиво и угрюмо смотрел куда-то в сторону, совсем не проявляя какой-либо радости. Потом он неожиданно, перебив, спросил:

– - Могу я увидеть свою дочку?

– - К сожалению, пока нет, -- ответил Ламиревский, -- но мы постараемся что-нибудь для вас сделать.

– - А когда она... родилась или возникла, не знаю, как правильно?

– - Никто этого вам не скажет. Девочка выглядит лет на семь, но душа может и сразу семилетней появиться.

Иван горестно покачал головой и сказал:

– - Знаете, для меня всё это очень странно. Вы говорите, Бог отметил мою супругу... Тогда, может, со мной что-то не так? Понимаете, я уже не могу с ней жить. Да и никто, наверное, не смог бы. Жанна давно потеряла человеческий облик. Наверное, в этом есть и моя вина, но её жизненные взгляды просто шокируют, и не только меня. Она вам ничего такого не говорила?