Темное искушение

— Я пропустила чей-то день рождения?

Надя рассмеялась.

— Нет. Я кое-то увидела в магазине и подумала о Ронане, так что я просто должна была купить его.

— Ну не оставляй нас в напряжении, — Джианна сказала.

— Ой. Хорошо. — ее тон подразумевал, что она была вынуждена рассказать нам, когда было ясно, что она отчаянно хотела поделиться этим. — Не говорите ему, но это шарф от Louis Vuitton с винтажными потертыми концами, — гордо объявила она.

Мы обе уставились. Единственное, что Ронан мог сделать с шарфом это задушить им кого-нибудь.

— Ух ты, — невозмутимо произнесла Джианна. — Уверена, что ему понравится.

Надя улыбнулась, прежде чем ответить:

— Боже, я умираю с голоду.

Не говоря больше ни слова, она начала накладывать на свою тарелку блины, которые не были радужного цвета, очевидно, не обращая внимания на напряжение в воздухе.

— Так что привело тебя сюда, Надя, кроме как подарить подарок? — Джианна отхлебнула чаю. — Уверена, что твоя Французская кухарка ничуть не хуже Полины.

Идеальные брови Нади озабоченно нахмурились.

— Я приехала проведать Ронана после вчерашнего. Не могу поверить, что у этого парня хватило наглости пристрелить его. — затем она легкомысленно добавила: — Хотя мы все знаем, что это Алексей нанял его.

Я бесстрастно смотрела на нее, даже когда ее слова ударили мне в сердце — тот факт, что мой папа тот, кто косвенно прострелил Ронана, и необъяснимая деталь, что Надя была с ним вчера. Если у них такие крепкие отношения, где она была прошлой ночью, когда он истекал кровью?

Неловкое молчание, должно быть, предупредило Надю о том, что она задела за живое — не то чтобы она уже не знала об этом. Она посмотрела на меня так, словно видела впервые, и изобразила извиняющуюся гримасу.

— Ах, понятно. Я забыла, что Алексей твой отец. Ронан мало говорит о тебе; должно быть, это вылетело у меня из головы.

Я просто наблюдала за ней. Она была естественной красавицей, но фальшь сочилась из нее, как приторный аромат духов. Когда она пошевелилась, я поняла, что ей становится не по себе под моим пристальным взглядом.

Может, она слышала, что я ведьма.

Неловко рассмеявшись, она отвела взгляд и махнула рукой, в которой держала вилку.

— Во всяком случае, надеюсь, что ты не станешь возражать. Уверена, ты понимаешь, почему не можешь быть любимой темой Ронана.

Я чуть не рассмеялась. Меня всю жизнь окружали пресыщенные женщины из высшего общества. Возможно, я и была самой молчаливой из них, но это положение давало мне возможность только наблюдать. Я знала, как играть в эту игру.

— Нет, все нормально, — сладко ответила я. — С моей стороны было бы глупо не понять этого.

— Совершенно глупо, — согласилась она с оттенком удовлетворения.

— Хотя, я живу в одном доме с Ронаном уже несколько недель, и не слышала, чтобы он много говорил о тебе. — я задумчиво нахмурилась. — На самом деле, когда я думаю об этом, никогда. Полагаю, у нас с тобой есть что-то общее, не так ли?

Наполненная блинами вилка замерла у губ Нади, ее прищуренные глаза скользнули в мою сторону.

— Предполагается, что он не станет делиться с тобой личными вещами. Ты дочь его врага… — ее взгляд засиял жалостью. — Я уверена, что это не злой умысел с его стороны. Просто этикет пленницы/похитителя, разве нет?

Джианна рассеянно откусила кончик клубнички, ее взгляд с наслаждением впитывался в наш разговор.

— Я бы так не сказала. — я рассмеялась. — Не уверена, что Ронан хорошо знает этикет пленницы/похитителя.

— Неужели? Я всегда думала, что он прекрасно справится со всеми нашими играми вместе.

Не обращая внимания на тошноту, вызванную ее словами, я сделала откровенное лицо.

— Может, поэтому он и не говорит о тебе. Не похоже, что там было бы что-то подходящее, чтобы поделиться. — мое выражение было сочувствующим. — Уверена, что это просто потому, что ты такая пустая, что он не может видеть тебя на более глубоком уровне.

Надя поставила чашку на блюдце с большим удовольствием, чем требовалось, отвлекая внимание Кэт от игры. Она бросила на оперную певицу единственный взгляд, прежде чем вернуться к игре, и сказала:

— Мама, она мне не нравится.

Я ожидала давления, но забыла, что этот мир бросает вызов всем нормам.

— Как бы я ни ценила твою честность, дорогая, — мягко сказала Джианна, — Пассивная агрессия гораздо лучше передает суть дела. Это также заставляет нас выглядеть лучше в конце концов.

— Что такое пассивная агрессия?

— Милая, это продолжается уже несколько минут. Обрати внимание.

— Хорошо.

Мы с Надей сделали вид, что разговора не было. Я потянулась за еще несколькими виноградинами. Она поставила свою наполовину полную тарелку и нахмурилась, будто ей не понравилась еда.

— А есть причина, по которой блины на вкус как бумага? — спросила Надя.

— Мила веган, — гордо объявила Кэт.

— Это… мило. — сморщенный нос Нади говорил об обратном. Она махнула рукой в сторону стола с кофе. — Здесь все веганское?

— Ага, — ответила Кэт.

Когда оперная певица осознала это, в ее глазах вспыхнуло негодование. Можно было подумать, что она голодает и у нее аллергия на все веганское, но я знала настоящую причину ее гнева. Она ненавидела тот факт, что я имела какое-то влияние на семью Ронана.

— То есть… — Надя была так взволнована, что я подумала, что она снова скажет «мило», но она остановилась и заставила себя улыбнуться. — Я действительно ценю гуманистический подход, — сказала она мне, — Но не кажется ли тебе, что это немного… эгоистично подчинять весь дом своим взглядам? — она озабоченно положила руку на мою. — Хотя я уверена, что ты об этом не подумала.

Это первый раз, когда у меня возникло желание ударить кого-то вилкой. Вместо этого я стряхнула ее руку со своей, прежде чем ее фальшь коснулась меня.

— Я не та, кто здесь устанавливает правила. Пленница, не забыла?

Она нахмурилась.

— Очевидно, персонал плохо к тебе относится… только подумай, сколько хлопот доставляет бедняжке Полине твоя диета. Она становится старше и… больше с каждым днем.

Надя бросила взгляд на живот Джианны.

— Без обид, конечно.

— Мама вовсе не толстая! — крикнула Кэт, прежде чем кто-то успел вставить хоть слово. — Она носит моего братика. А ты грубиянка!