Тень Беркута

– Сон? – на какое-то мгновение в голосе Дмитрия зазвенела насмешка, но воевода сразу же и спохватился. – Наверно так и должно быть, если вспомнить о чем речь, да и с чего все началось… Поступай, как знаешь. Здесь я тебе не советчик.

Он еще немного помолчал, а тогда поднялся.

– Ну, светает... Пора и мне в путь... Будем прощаться. Идите с Богом... Но помните, о том, что здесь услышали – ни пары с уст.

Дружинники молча поклонились.

– А ты, Трофим, пригляди, чтобы парня в дорогу как подобает снарядили.

– Не беспокойся, боярин, – заверил воеводу сотник.

– А ты, Найда, останься еще на мгновение.

Воевода подождал, пока все выйдут, а тогда поманил парня к себе.

– Садись...

Найда послушно опустился на лаву. Дмитрий наполнил два кубка и подал один парню.

– Пей.

Тот так же послушно выполнил и этот приказ.

– А теперь рассказывай, откуда знаешь дорогу в замок Морены. И чего тебя туда так тянет. Лишь не спихивай на вещий сон. Все равно не поверю...

И парень стал рассказывать все по порядку. Как сам знал...

Воевода слушал внимательно, не перебивая ни одним словом, и только когда Найда изложил все, молвил задумчиво:

– Если молвить искренне, то на твоем месте, я и ради королевской короны не высунул бы нос за стены Галича. А еще лучше – зашел бы на двор Успенского собора и поселился там до самой смерти... Или в каком монастыре. Ты же собираешься смерти в зубы. Неужели не страшно?

– Страшно, – должен был согласиться парень. – Но сидеть сиднем значительно хуже. Возможно, я погибну, но хотя бы попытаюсь. И если вся эта история о споре Богов не выдумка, то и у меня должен найтись хотя бы один сообщник, не менее могучий, чем враги.

– Да, – согласился воевода. – Это должно быть так. Иначе, чего бы именно к тебе они так цеплялись? Ну, что ж, если молитва сможет помочь, то и в Успенском соборе, и в златоглавой Софии колокола будут звонить за твой успех. Обещаю! И пусть счастье тебе сопутствует, сын человеческий...

Найда хотел уже было подняться, но неожиданно Дмитрий еще задержал его на мгновение.

– Вот что, хлопче... Приходилось мне как-то гораздо давнее бывать в Тухольщине. Подати для князя собирал. Так вот... Тамошней громадой один мудрый старец руководит. Разговаривал я с ним... Захарием Беркутом зовется. Думаю, для него в горах тайн нет. Если будешь рядом, навести, – поговори с ним. Если жив еще… Совет этот, конечно, малого стоит, но больше ничего не придумаю. Ну, бывай...

Найда поклонился низко, как отцу, и вышел.

* * *

Хоть как торопился Найда, а отправиться в дорогу еще в этот же день не удалось. Душа, конечно, кипела, рвалась к Руженке, но здравый смысл подсказывал, что нужно выждать. Пусть все идет своим чередом. Поручено Юхиму завлечь его в замок, так пусть постарается, – зачем кому-то знать, что он и сам туда с нетерпением рвется? Лучше, чтобы враги думали, будто он ничего не подозревает и видели в нем глупого ягненка, что сам подставит горло под жертвенный нож. Тем легче будет ему потом зубы оскалить.

С самого утра Юхим Непийвода носился городом, как ошпаренный...

Первым делом – поспешил к сотнику.

Предупрежденный воеводой, Трофим немножко погоношился для виду, и когда купец посулив ему добрый гостинец из Венгрии, подобрел и согласился отпустить одного дружинника для охраны товара, – какого купец сам себе изберет. И сделал вид, что вовсе не удивился, услышав имя Найды.

«Забыв» на столе у сотника кошель с несколькими золотыми и десятком серебряных монет, Юхим поторопился к Куницам. Прихватил по пути жбан хорошего меда, и еще с улицы так искренне стал приветствовать Опанаса (тот сидел на завалинке) и Христину с выздоровлением, что в старика и крошки сомнений не зародилось. Каким уж материнское сердце бывает вещим, но и оно в этот раз смолчало. Да и что там говорить, пять серебряных и обещанный, по возвращении, целый дукат, никоим образом не могли быть лишними в их обнищавшем, за время болезни Опанаса, хозяйстве.

Потом начались сборы в дорогу. Нужно было купить у цыгана пару добрых коней под седло. И так, чтобы не каяться потом, переплатив, или выторговав – но таких одров, которые упадут после первого же десятка миль. А к верховым – еще и пару вьючных... Заготовить припасы. Дать наказ домашним и рабочим на время своего отсутствия. Да, много чего другого, что собственно и внимания не стоит, а вместе – ушел весь день...

Зато уже на следующее утро выехали, как и хотели, почти на рассвете.

Солнце еще и в Днестре не искупалось, а они уже вынеслись за земляные валы Пидгороддя и выехали на большак.

Поскольку не знали толком о чем разговаривать, гнали сначала таким галопом, будто везли спешную весть, и только когда у лошадей стало что-то жалобно екать в боках, сжалились над ними и перешли на шаг.

Дорога давно уже змеилась лесом и, если вспомнить кем был спутник Найденыша, то на душе становилось немного жутковато. Тем более, что общая молчанка тянулась так долго, что уже вошла в привычку.

Можно было, конечно, попробовать о чем-то поговорить. Но как бы там не приказывала Морена или какие бы не лелеял надежды Найда, а живая или мертвая Руженка стояла между путниками.

Юхим никак не мог успокоиться, что платил за нее деньги родичам, кормил, поил, одевал он, а развлекался с ней – вор! И чем же такой тать лучше разбойника или конокрада? Неужто конь дороже жены? Почему же тогда конокрадов без разговоров забивают киями или подвешивают на ближайшей ветке, а соблазнителей чужих жен будто бы и не осуждают? Справедливо это? Ой, наверно, нет! И Юхим сумел бы призвать к ответу обидчика, если бы не приказ Морены, которому должен был повиноваться... Оставалось лишь утешаться тем, что Богиня сумеет поквитаться с подкидышем, в том числе и за Юхимову кривду... А может, она сама отдаст парня в его руки, и тогда он уж сумеет как следует потешиться его страданиями, прежде чем перегрызет ненавистное горло...

Что же касается Найды, то и он лелеял в душе чувства не менее «теплые» и такие же «милые». Поэтому, когда Юхим обратился к нему, увидев на перепутье камень, парень даже вздрогнул, и не сразу сообразил, о чем речь.

– А?

– Говорю, сколько раз уже приходилось здесь проезжать. И самому, и с обозом... А так и не ведаю, что на этом камне написано.

– Так надо было прочитать, – рассеяно ответил Найда, продолжая думать о своем.

– Кому? – Юхим придержал коня. – Я что, собираясь за товаром, должен с собой монахов возить? А среди смердов или ратников много грамотеев? И для кого оно здесь написано?

Найда хмыкнул.

– Если очень хочешь, то могу прочитать. Отец Онуфрий учил меня немного.

– Действительно? – обрадовался Юхим. – Прочитай, человече! Так мне охота знать, аж печет, как заноза в пяте. Ты не думай, я заплачу... – прибавил вынимая из-за широкого кушака тугую мошну. Потому что был искренне убежден, что чтение дело весьма тяжелое и даже вредное. Поэтому никто даром глаза портить не станет. В любом случае, монахи прежде чем написать какую писульку или прочитать, всегда требовали оплаты. И немалой...