Тень Беркута
Шрифт:
– Это как?
– Ну, что ты ему сказал бы? Что мертвую, да к тому же чужую жену освобождать собрался? А я скажу, что в угринское королевство еду за золотом и охранника попрошу. А, чтобы сотник сговорчивее стал, что-то и ему подброшу... Раскумекал?
– А то...
– На том и порешим... А теперь иди. Потому что хоть мы и замирились, видеть тебя не могу. Пусть, уже с завтрашнего. Путь и так не близок. Кабы не Руженка...
Найда не стал выслушивать до конца, – его настоящие, а не притворные чувства ничем на отличались. Кроме того, как ни прикидывался Юхим, но предупрежденный Митрием, парень не поверил ни одному сказанному слову. Поэтому вздохнул облегченно, только после того,
* * *
Найда домой не шел, а летел. Благо и не далеко... Только перешел через дорогу, обогнул ригу Ивана Шпака, а там задами, задами выбрался на тропинку, что вела прямо к псарне.
Митрий ожидал его на крыльце. Домовой сидел на верхней ступеньке, и от нетерпения болтал ногами, время от времени швыряя камешками в курей, которые копошились в пыли посреди двора. Увидев Найденыша, так и подпрыгнул:
– Ну?!
– Все, как ты и говорил. Хочет отвести меня в замок к Морене.
– А ты?
– А я согласился. Завтра и отправляемся.
– О-хо-хо, – вздохнул домовой. – Ну, от судьбы не убежишь. Присядь, рассказывай...
– Да, о чем там рассказывать… Начал сразу с Руженки. Сказал, что без моей помощи не освободит ее. Потом, как я сделал вид, что не верю ни одному слову, перевернулся на волколака.
– Ого, так далеко зашло?
– Ну, я сначала ему сказал, что знать не знаю никакой Морены, и что все те старые боги лишь выдумка. А он, в доказательство своих слов...
– И не кинулся на тебя? – тревожился гном. – Оборотни, когда влезают в волчью кожу, делают такое, о чем в человеческом облике и не подумали бы. А он же на тебя, ох, лют...
– Ринулся...
– И что?!
– Я и сам не пойму, – пожал плечами Найда, – все так быстро произошло... Он прыгнул, я выставил перед собой руки... Что-то сверкнуло – и нас разбросало в разные стороны...
– Ого! – щелкнул языком от восторга Митрий. – Все ж мой нюх меня не подвел. Сколько знаю тебя, сколько нянчу. А запах не тот, не человеческий...
– Вот и он так сказал, – приуныл Найда. – Что же я такое, Митрий? Может, тоже – оборотень?
– А вот сейчас и выясним. Давно с твоим отцом поговорить собирался, да все не с руки было. Ну, а теперь, уже в сам раз... Пошли к старику. Пусть поведает, как тебя нашел. Что-то мне в той истории не вяжется. Я ж и сам не ведал ничего толком. Разбудил лишь… А Опанас сразу к псарне ринулся, волкодавов спускать, – и домовой решительно поднялся. Глаза его были как раз на уровне Найды, и парень увидел у них такое искреннее детское любопытство, что не смог удержаться от улыбки.
– Тут неизвестно что деется, – обиженно забурчал Митрий, – может, судьба мира решается, а ему хихоньки... Не буду тебе помогать, коль такой умный. Сам все делай... – и крутнулся убегать. Но Найда ловко поймал малого за край свитки.
– Погоди, Митрий, что ты выдумываешь? Уже и улыбнуться при тебе нельзя? Не бесись... Я к тому веду, что оно совсем по-детски получается: «Папа, папа, а расскажите-ка, откуда вы с мамкой меня взяли?»
– Хе-хе, – хмыкнул Митрий и тоже улыбнулся. – Оно, может, и смешно было бы, если бы ты – не был найденышем, – и решительно юркнул в дом.
Опанас полулежал, полусидел на лежанке, что ее Найда пододвинул к маленькому окошку. Сильный, как тур, Опанас прошлой зимой неожиданно упал во дворе, и больше уже не поднялся на собственные ноги. Не помогло ни барсучье сало, ни битье крапивой, ни заговоры знахарские. Полный сил человек угасал на глазах. Бредил, сох, а вся часть тела, что ниже пояса, стало будто и не его, хоть отрежь... Увидев Найду, он радостно
улыбнулся. А парень смахнул с ресницы непрошеную слезу и присел на край лежанки, в ногах у отца. Лишь Митрий бесцеремонно вылез почти на подушку. Он всегда вел себя так с больным, и Опанас не обижался. В конце концов, что ж: все мы лишь гости в этом мире, так зачем своими горестями портить настроение остальным членам семьи. К тому же Митрий ухаживал за ним лучше кого-либо иного, потому что имел много времени и редко спал ночами...– Вот что, Опанас, – приступил домовой сразу к делу. – Давай-ка вспомним, как все началось в истории твоего сына...
Больной непонимающее посмотрел сначала на домового, а после перевел взгляд на сына.
– Когда Найда нашелся, – нетерпеливо объяснил Митрий, – я разбудил тебя, но о волках ничего не говорил. Откуда ты узнал, что волкодавов нужно выпустить?
– Ангел, – тихо ответил Опанас. – Мне ангел это посоветовал...
– Точно ангел? – переспросил Митрий. – Или, может, кто-то из более высоких? Херувим, серафим, престол? Хотя, какая разница... Да и не различаете вы их... Следовательно, ангел... А теперь, как волколак ринулся, молния блеснула... И Морена опасается... Ну, Найда, либо в тебе скрыта мощь Единого, или ты под его самым пристальным вниманием. И как же я, старый дурень, сразу не раскумекал? Хотя, чему здесь удивляться? Я уже столько лет живу среди людей, а у вас на каждом шагу следы присутствия Единого. И иконы, и дома святой водой окроплены... Долго ли нюх потерять? Ой, что будет!.. И ничего больше интересного он тебе не сказал? Ангел…
– Интересного? Да нет... Сказал, что молитвы мои услышаны, и, чтобы я шел к псарне. А как время наступит, то я сам догадаюсь, что делать... А дальнейшее все уже сто раз говорено.
– И о ребенке ни одного слова?...
– Ни одного... Ты что-то разузнал, Митрий? – ничего не понимая, поинтересовался Опанас.
– А? – будто опомнился тот. – Да нет, ничего... Это я о своем... Вас, людей, не касается. Хотя, – хлопнул себя рукой по лбу, – нужно же проверить. Найда, молись! Живо!
– Чего бы это? – удивился тот.
– Живо тебе говорят, – аж топнул ногой тот. – А когда закончишь молитву, добавь: «Если отец не выздоровеет, я и шагу из дома не ступлю! Ни о каком замке и слушать не стану!». Но так скажи, чтобы тебе поверили! Понимаешь?
И Найда понял. Не поверил слишком, но понял... Того, чтобы он к Морене попал – не только она добивается! И если домовой не ошибается, у него есть возможность помочь отцу. Отблагодарить за все, что тот с матушкой сделали для чужого, найденного ребенка. Поэтому молился парень так горячо, как никогда до сих пор! Как будто Единый стоял перед ним, а он слово за словом говорил ему в глаза... А когда закончил молитву, показалось Найде, что посветлело на мгновение в комнате, будто солнце выглянуло из-за тучи, и одновременно с тем ойкнул и подпрыгнул на подушке Митрий.
– Есть! Был!
– Кто? – не понял Найда, что кроме света ничего не заметил.
– Уриил! Чуть не обжег меня... Ты добился своего! Единый согласился!.. Опанас, вставай! Думаю, ты уже выздоровел!
Но тот, как оказался, крепко спал.
– Гм! – хмыкнул Митрий. – Но я ж его собственными глазами видел. А царь ангелов просто так не посещает больных...
Найда лишь с сомнением покачал головой.
– Ах, так?! – разозлился не на шутку домовой. – Ну, гляди! – Он развернул шкуры, которыми были укутанные ноги больного и больно ущипнул за одну. И здесь произошло то, чего Найда не видел уже больше года. Отец забурчал что-то сквозь сон, поджал ногу под себя и перевернулся на другой бок. Слезы радости так и потекли из глаз парня. Гном тоже шмыгнул носом и отвернулся к окну.