Тень Беркута

– Спасибо тебе, Митрий, – растроганно прошептал парень.

– Ов-ва, а я здесь при чем? Бога своего благодари... Но не слишком спеши... Все они одинаковы. Кто и знает, какую еще службу придется за эту милость отслужить...

– Ет, безразлично, – отмахнулся Найда. – Теперь, хоть в ад...

– Ну, у Морены веселее будет, – скривился как среда на пятницу домовой и вдруг прибавил. – Знаешь что, поеду и я с тобой!

– Нет, Митрий, нет, – неожиданно серьезно ответил Найда. – Тебе со мной никак нельзя. Юхим сразу что-то заподозрит. Посуди сам: где это видано, чтобы домовой по миру валандался?

– Гм... – хмыкнул неуверенно тот.

– И еще, – к Морене Юхим меня в целости доставит, потому, что такой у него приказ. А это значит, что в дороге помощь мне не нужна. А в замке – Морена избавится от тебя быстрее, чем ты до пяти досчитаешь. Особенно, если мы прибудем вместе...

– Да, верно рассуждаешь. Вместе – опасно... Никак нельзя. Здесь ты меня убедил. Ну, тогда, собирайся себе в дорогу, а я – не буду путаться под ногами. Дам лишь еще один совет: сходи к священнику, исповедайся... Кто знает, чем все закончится.

Сказав все то, Митрий прощально махнул рукой и скрылся в мышиной норе, словно и не было его здесь. И лишь беспокойно ворочался на лежанке Опанас, напоминая о чуде, которое только что произошло в этой избе...

* * *

Думая о Руженке и обо всем остальном, Найда медленно шел темными улочками еще сонного княжеского города. До утра оставалось еще несколько часов, и только незлобивый, так – для порядка, собачий лай сопровождал его. В предутренней мгле едва-едва угадывался берег Днестра, в основном закрытый домами Пидгороддя. А княжеский детинец – на горе, вместо рва, Луквой охвачен. Только через мост из Пидгороддя в сам Галич дорога ведет. А мост на цепях. Подняли – и жди вплоть до утра над рекой...

Как будто и не спал парень этой ночью, осмысливая все услышанное и увиденное за вчерашний день, а стук десятника услышал все же сквозь сон. Усталость взяла свое...

– Что случилось, Петро? – поинтересовался шепотом сквозь окошко, чтобы не будить родителей.

– Воевода из Киева прискакал, – так же шепотом ответил десятник. – Поторопись... Сам знаешь, Дмитрий шутить не любит.

– Всю дружину созывает? – обеспокоился Найда, понимая что княжеский воевода не просто так приехал.

– Там узнаешь, – ответил Петр и поспешил дальше, будить остальных.

Не медлил и Найда.

У ворот в княжеский двор его остановили часовые. Окликнули еще издалека, услышав шаги. Что значит, воевода неподалеку! А вчера и не почесались бы, наверное? Не война, в самом деле…

Найда узнал говорившего по голосу и отозвался немного насмешливо:

– Не надрывайся, Стецько... Это я, Найда.

– А-а-а, – протянул часовой. – Куница... Ой, братику, достанется тебе наверно сейчас, как бедному в котомку...

– С чего бы это? – слегка встревожился парень, потому что с Рыжим Стецьком они приятельствовали, и тот не стал бы пугать его ни с того, ни с сего.

– Ничего не знаю, но сзывает Дмитрий только самых сорвиголов из всей дружины. И не похоже, чтобы вы понадобились ему, для пира.

– А еще что слыхать, Стецько?

– Вот, хоть поклянусь, – перекрестился широко Рыжий. – Кроме того, что они заперлись с сотником вдвоем еще вечером, никто, ничего не ведает. А теперь ратников созывают...

– И Одарка? – не поверил Найда.

– Ха, Одарка... Этот дьяволенок в юбке, может, и выведал что-то... Но, попробуй у нее что-то выспросить...

– Да, от нее и в самом деле никогда не знаешь чего ожидать. То сама тараторит, хоть уши затыкай, то надуется, как мышь на крупу, и тогда – слова из нее не вытащишь, – согласился Найда и двинулся во двор.

– Приказано идти в трапезную! – крикнул ему вслед Стецько.

– А ты говорил, что не знаешь, чего зовут, – улыбнулся Найда. – А похоже, воеводе и в самом деле, грустно без меня мед пить.

– Тьфу на тебя! – сплюнул в сердцах Стецько и прибавил, обращаясь к своему товарищу по страже. – Его, вероятно, черти в аду на вертеле над огнем будут крутить, а он будет говорить, чтоб не спешили переворачивать, а то корочка еще не хрустит...

Размышляя над тем, что появление Дмитрия может помешать ему отправиться с Юхимом на поиски Руженки, Найда вошел в боковое крыло замка и стал медленно подниматься лестницей на второй ярус. Но только лишь он поставил ногу на ступеньку, как из левой галереи выскочила сломя голову служанка, и столкнувшись с ним, едва с ног не сбила.

– Ей, опомнись! – воскликнул он в сердцах, хватая девушку за плечи, чтобы не упасть самому и удержать ее. – Куда прешь, будто ослепла? Горит где-то или мышь за пазуху упала?

– Куда нужно туда и тороплюсь, – буркнула та. – Тебе что?

– О, – удивился Найда. Потому что, узнал по голосу, что держит в своих объятиях именно дочку ключницы, Одарку. – Про волка вспомнишь, а он – тут как тут...

– С кем же ты, вояка, посреди ночи обо мне балакал? – засмеялась, пристальнее присматриваясь. – И вообще, ты кто? Что-то не признаю...

– Тьфу, на тебя, Одарко. Это же я, Найда...

– Найда? – переспросила девушка и сразу же всхлипнула. – А говорили, что ты разум потерял... За Руженкой побиваясь.

Найда промолчал.

Девушка снова всхлипнула. И парень поневоле провел рукой по ее волосам.

– Не надо... Как-то будет...

Растревоженный девичьим сочувствием и слезами, парень неожиданно и сам ощутил какую-то неуверенность. Ведь, все эти небылицы были очень интересными и поучительными, но он же собственными руками опускал гроб с телом Руженки в землю в стороне от кладбища. (Подозревая жену Юхима в самоубийстве все священники наотрез отказались погребать ее по христианскому обряду). И еще вспомнил Найда, как однажды, где-то перед Зелеными праздниками, он встретил ее случайно одну, близ запруды, на которую женщины сходилась стирать. Руженка тогда протянула к нему руки и сказала умоляюще: «Найдочко, милый, дорогой, я так больше не выдержу!» Но, когда он хотел приступить ближе, испуганно отшатнулась и сломя голову кинулась наутек. Что же касается рассказов Юхима и обещаний Митрия, то все они, пока, остаются лишь словами... Кто знает, где она, та Морена, со всем своим замком? Да и существуют ли вообще?.

– Слушай, Одарка, – попробовал прогнать от себя смурые мысли Найда и отвлечься. – Ты случайно не знаешь, чего Дмитрий нас созывает? – спросил не особенно рассчитывая получить ответ.

Но та неожиданно ответила тихо:

– В полночь носила воеводе и Афанасьевичу трапезу и поняла, что они очень обеспокоены... А еще слышала... краем уха... – прибавила она, немного помолчав и как будто колеблясь, – …как Дмитрий сказал: «...на такое нужно самых отчаянных сорвиголов, и в то же время – самых верных. Хотя, вероятно, даже из них не каждый согласится!». Вот как... А теперь – пусти. Некогда мне с тобой болтать. Воевода мед ожидает. И тебе не лишне поторопиться. Там уже почти все собрались…