Тень смерти

— Я уже сказал ему все, что нужно.

— Ты знал, какое решение я в итоге приму?
– вздохнул Эллеан.
– Мне действительно пора уже уступить дорогу молодым — если бы сегодня Орден возглавлял ты, а не я, все сложилось бы куда лучше…

— Нет уж, я пас — придется сражаться верхом и махать этой огромной пикой… не мой стиль.

— У этой огромной пики есть свои преимущества… смотри!
– пришпорив коня, Гроссмейстер помчался к строю нежити. Едва касаясь скелетов, Копье Справедливости превращало их в прах, которым их телам и надлежало быть, и Эллеан мчался вперед, проходя через неприятельский строй, словно нож сквозь масло. Он мог сделать так в самом начале сражения, но вынужден был сдерживаться, так как лишенные магии своих мечей паладины не смогли бы прорваться вслед за ним… но теперь, когда Гроссмейстер решился действовать в одиночку, ничего не сдерживало его. Однако Аврелий был еще удивительней — он бежал по проложенной Эллеаном дороге, разбрасывая в стороны всех, кто пытался заступить ему дорогу. Удары скелетов не просто не могли его поразить — они даже по его щиту не могли попасть, ибо он видел направление каждой атаки и уклонялся раньше, чем противник опускал оружие. Однако пылающая веревка мерцающей змейкой прокралась по земле и оплелась вокруг ноги рыцаря. Тот обернулся — в тридцати футах от него стояла Огненная Королева Некрополиса. Ее заклинание напоминало пылающий хлыст, но, похоже, могло двигаться и менять размеры по желанию ведьмы. Паладину пришлось пустить в ход меч и щит, чтобы отбиваться от набросившихся на него скелетов. Огненный кнут натянулся, удерживая Аврелия на месте, и, казалось, не оставил ему иного выбора кроме как устремится прямо к Вакилле и атаковать ее. Едва взглянув на ведьму, командор понял ее план — она собиралась затащить его в облако пепла, окружавшее ее.

«Снова будет душить… Действительно, это ведь они выигрывают сражение — могут и время потянуть. Если начну сражаться с ней сейчас, то через двадцать минут против меня будет вся армия нежити, а ее я даже не поцарапаю… нет уж, дамочка, в другой раз как-нибудь…»

Подумав так, рыцарь со всей силой, дарованной Драконьим Избранникам, дернул ногой, разрывая хлыст, и закрылся щитом от пригоршни огненных шаров, которые ведьма немедленно метнула в него. Эллеан тоже заметил Вакиллу и развернул коня, устремляясь к ней.

«Ну вот и отлично, - подумал Аврелий, прокладывая себе путь через орду скелетов к одному из некромантов, замеченных им ранее.
– Гроссмейстер сможет справится с этим гораздо быстрее. Его Небесный Щит наносит ударившему его равный ущерб, а значит задушить его пеплом она не сможет — а один удар Копья Справедливости превратит ее в кучку пыли… Хотя у нее тоже куча реликвий… ну да ладно, у Гроссмейстера боевого опыта на двадцать жизней хватит, придумает что-нибудь… а мне нечего делать в драке этих обвешенных артефактами вояк — поищу рыбешку помельче и без зубов…»

Эллеан чувствовал себя не слишком рыцарственно, нападая на ведьму со спины, но лишь до того момента, когда она заметила его приближение и посмотрела в его сторону. Гроссмейстер не обратил особого внимания на Вакиллу во время вчерашнего сражения, и в основном его знания о ней ограничивались тем, что она огненная ведьма и спит с Мал Хакаром. Но этот взгляд паладин узнал сразу — он был тем же, что и у Повелителя Тьмы. Так же, как и вчера, рыцарь почувствовал непреодолимое желание свернуть в сторону — и, так же, как и вчера, смог сдержаться, хотя и не был уверен, стоит ли ударить ведьму Копьем Справедливости, рискуя вновь быть выбитым из седла, или воспользоваться простым мечом — однако Вакилла не собиралась давать ему выбора. Когда между ними оставалось футов десять, она вспыхнула Огненным Щитом столь мощным, что столб пламени поднялся втрое выше ее роста. Конь Гроссмейстера испуганно поднялся на дыбы, и рыцарь не смог удержаться в седле.

— Так и думала, - произнесла королева некромантов, огненным хлыстом подхватывая лежащую на земле пику и отбрасывая ее подальше в сторону.
– Если ты падаешь на землю не в результате моих действий, а по вине твоей лошади, я ничего не чувствую.

«Похоже, у них с Мал Хакаром есть что-то общее, помимо постели, - подумал Эллеан.
– Одним заклинанием она и обнаружила единственную слабость Небесного Щита, и лишила меня Копья Справедливости… Даже если я подберу его, без коня им нормально не подерешься… Придется по старинке.»

Он выхватил меч и набросился на ведьму, однако небольшой огненный шар взорвался прямо перед забралом рыцаря, насыпав в щели чего-то, напоминавшего песок. Как верно заметил Аврелий, у Вакиллы тоже были реликвии — пока Гроссмейстер, подняв забрало, протирал глаза ведьма собрала кружившиеся вокруг нее частицы пепла в направленные потоки, которые затем смешались с песчинками из Мешка с Песком. То был один из экспериментальных артефактов, созданных за последний год в лаборатории Мелиссы. Проклятая Флейта, была бы, вероятно, более эффективна против защищенного от физического урона Гроссмейстера, но Вакилла берегла ее для схватки с Инквизицией и потому прибегла к более слабым артефактам. Мешок с Песком был на деле тем же, чем и назывался — магически облегченным мешком, вмещавшим примерно пятьсот фунтов песка, зачарованного таким образом, чтобы сливаться с любыми заклинаниями. Маг воды смог бы создать из этого песка глиняного голема, а маг ветра — песчаную бурю. Но Огненная Королева была подлинным виртуозом — ведь сама идея создания этого артефакта была основана на ее заклинании Облака Пепла — и могла управлять летучими частицами на совершенно ином уровне. Всего несколько мгновений у нее ушло на то, чтобы заставить струи песка и пепла слиться воедино и застыть в форме полупрозрачного купола.

«Она расплавила песок и превратила его в стекло? Но в чем здесь смысл?»

Ответ на вопрос Гроссмейстера пришел немедленно — Вакилла взмахнула огненным хлыстом и тот, беспрепятственно пройдя через стеклянный купол, дважды обернулся вокруг левого локтя рыцаря. Эллеан поспешно перерубил пылающую веревку. Конец кнута немедленно скрылся за стеклянным куполом и отверстие, через которое он втянулся внутрь, заросло стеклом.

«Если она сожжет мне руку, то сама всего лишь лишиться руки — но после этого я уже не смогу держать Небесный Щит, и она сделает со мной все, что захочет… Отличный план, особенно учитывая, что ее левая рука и так уже сожжена. Итак, она уже нашла вторую слабость моего щита… пора с этим кончать!»

Паладин устремился вперед и с разбега ударил щитом по стеклу. Купол немедленно раскололся и Гроссмейстер ворвался внутрь, однако пролом у него за спиной сразу же начала вновь зарастать. Стеклянный купол покрывал площадь примерно в триста квадратных футов. Внутри, как и ожидалось, было жарко и дымно. Повсюду лежал пепел и плясали языки пламени. Фактически, едва войдя сюда, Эллеан дал ведьме возможность сжечь себя до тла, но это означало бы и ее гибель тоже. Его такой размен устраивал — ее нет. Его можно было заменить и он уже назначил своего преемника, но если Мал Хакар действительно любил свою супругу, ее гибель должна была серьезно сказаться на принимаемых личем решениях. Поэтому Огненная Королева стремилась победить, оставшись в живых — и тем самым давала шанс на победу своему противнику. Пламя на земле было бойким, но не опасным — пробежать по нему было не сложнее, чем затоптать затухающий костер. Подбежав к ведьме, рыцарь взмахнул мечом, но его удар рассек лишь пепел — шея Вакиллы вдруг исчезла и голова на мгновение повисла в воздухе, а затем ярко полыхнуло пламя и все стало как прежде. Ведьма выдохнула в рыцаря струю огня, но тот, выставив вперед щит, выдержал эту атаку и нанес ответный выпад — прямо в сердце. Однако этот удар оказался не успешней предыдущего — поток пламени, вырвавшийся из груди ведьмы, заставил паладина разжать руку и выпустить меч, а Вакилла просто извлекла оружие из раны и та немедленно исчезла.

— Чем вы занимаетесь?
– спросил Гроссмейстер, когда ведьма, вместо того, чтобы выпустить в него очередное огненное заклинание, попыталась ударить рыцаря его же священным мечом. Эллеан без труда перехватил клинок латной перчаткой и вырвал его из рук противницы.
– Тянете время, пока у вас не будет достаточно свободных скелетов, чтобы со мной справится? От Огненной Королевы я ожидал большего.

Устремив на рыцаря ненавидящий взгляд, ведьма вытянула руку и магический посох, который, если паладин правильно помнил, он видел вчера в руках у Мал Хакара примчался откуда-то и лег в ее ладонь.

— Вы видите это?
– спросила она надломленным голосом.
– Он подчиняется мне — это значит, что его законный владелец покинул пределы нашего мира. Так что нет — я не собираюсь тянуть время. Я предам огню сначала вас, а затем каждого паладина на этой планете.

Она извлекла из мешочка на поясе какой-то небольшой круглый предмет и проглотила его. Если Эллеан ожидал, что после таких слов и использования неизвестного артефакта его противница начнет дышать огнем направо и налево, то ошибся — ведьма перехватила посох и бросилась в рукопашную. Она достаточно недурно дралась для женщины, но Гроссмейстер, разумеется, был куда искусней — на каждый пропущенный удар он проводил десять успешных атак. Однако Вакилла оставалась неуязвимой — после каждого удара следовала очередная вспышка пламени, хотя эти вспышки были намного слабее тех, которые появлялись, если слишком сильно ударить оружием по земле, или просто упасть на пепельный ковер. Гроссмейстер стал избегать ударов с плеча, подозревая, что Небесный Щит может не сработать, если он случайно подорвется от собственного удара. Ведьму же, похоже, совсем не заботил принцип действия священной реликвии — она яростно лупила рыцаря посохом, каждым ударом швыряя его футов на десять, а при промахах высекала столбы пламени ударами по земле. Если эти атаки и возвращались к ней, она не подавала виду. Впрочем, Эллеан и сам был слишком вынослив, чтобы умереть от ударов дубинкой, пусть и магической — его куда более беспокоила неуязвимость его противницы. Не помогали ни колющие, ни рубящие удары — Вакилла без устали превращала в пламя и конечности, и голову, и сердце, и основные артерии. Гроссмейстер решил уже попробовать протолкнуть ее через стенку купола и посмотреть, не поранится ли она осколками, когда все внезапно закончилось — после очередного удара пламя не вспыхнуло, и меч пронзил грудь ведьмы.

Вакилла осела на землю, а рыцарь отер пот со лба и приготовился вздохнуть с облегчением, как вдруг понял, что вдыхать нечего… Под куполом было много едкого дыма, но огня больше не было и земля не горела — потому что почти не оставалось кислорода для горения. Эллеан наконец понял план ведьмы — она не тянула время, и ее атаки не были направлены на него. Он сам ворвался под стеклянный купол, сам раз за разом атаковал Вакиллу, вызывая сжигающие воздух вспышки пламени, и сам вдыхал угарный газ. Небесный Щит не признал бы Огненную Королеву его убийцей — она была лишь создательницей оружия, при помощи которого он едва не убил сам себя. Щит наказывал руку, державшую меч, но не наказывал кузнеца, выковавшего оружие. Палач, вздернувший преступника, был исполнителем казни, а плотник, построивший виселицу — нет. Вакилла поняла это и придумала такой способ безнаказанно убить Гроссмейстера, о котором не знали сами паладины — и это почти получилось, вот только в отсутствие кислорода ее собственная огненная магия перестала работать, и последний удар рыцаря достиг цели. Кашляя от заполнившего его легкие дыма, Эллеан подбежал к стеклянной стене и ударил по ней кулаком — она оказалась намного прочнее, чем когда он пытался попасть внутрь. После третьего удара стекло наконец треснуло, и Гроссмейстер, навалившись плечом, пробил путь наружу — навстречу потоку свежего воздуха… через мгновение стеклянный купол исчез в огромном огненном шаре.