Тени города Энкёрст

Дуновения ветра пробирались в укромный уголок дворцового сада, искусно украшенного зодчими родом из каких-то неприлично стародавних времен. Алебастровые статуи молчаливо и грозно пялились со своих постаментов на пришлых гостей, которые имели такую наглость потревожить их одиночество. Мартин их всецело понимал, он тоже не любил когда его беспокоили.

Осенняя листва пестрым кругом обступила восковое древо, словно они родом с его стеблей. Что казалось Мартину странным, ибо с ветвей так и не упало ни одной капли воска за все время. По приданию, хотя россказням и сказкам Мартин верил так же, как пьянице, который обещал больше никогда не брать в рот. К шлюхам этот пример тоже относится. В общем, это место имеет интересную и глубокую историю, но она нафиг никому не сдалась.

— О чем задумались, господин шифр? — Рэдхарт сел на вишневую скамеечку подле дерева, выпрямив спину, будто ему кол в задницу загнали. Мартин с удовольствием бы посмотрел на епископа, украшающего собой пику на торговой площади. И готов поставить на то, что желание отправить друг друга на плаху было взаимным.

— Ни о чем, епископ, наслаждаюсь погодой, — «но не вашим обществом».

— Душа моя, я бы хотел с вами поговорить о коронации. — Слепец побарабанил костяными пальцами по набалдашнику тросточки в такт трелям птиц.

Мартин неустанно чувствовал, как верный пес Рэдхарта — Йорвульф, пусть и слоняется неподалеку, якобы рассматривая статуи, неотрывно давит взглядом в его сторону. Шифр привык следить, быть в роли охотника, потому дилетантов видел за версту.

— И чем ваше преосвященство обеспокоено? Фасоном короны?

— Видите ли, у меня заготовлена речь, сановники в пути, как и хор евнухов, лучший, попрошу заметить, также наша церковь предоставит помещение, но, — он сделал издевательски долгую паузу, — меня интересует, есть ли у Его Величества на все это деньги. Празднование всего города удовольствие не из дешевых.

— Поразительно, — Мартин погладил ствол дерева, надеясь отколупать хотя бы кусочек белой глади, но та и не думала поддаваться, — почему вы меня об этом спрашиваете? Спросите об этом короля, министра, советника, повара. Я имею к финансам такое же отношение, как Йорвульф к качественной слежке. Проще говоря — никакое.

— В отличие от всех перечисленных, за исключением, быть может, повара, вы осведомлены обо всем, что твориться внутри дворца, так и за его пределами, — Френсис сохранял невозмутимое выражение лица, — финансы не ваш профиль, это правда. Ваш профиль — знания, а они в наше время ценнее любых денег.

— Боюсь вас разочаровать, епископ. Но знаниями я себе не куплю даже кружку той мочи, которую здесь принято называть пивом. А звонкой монетой — вполне.

— Неужели? — Кажется, епископ искренне наслаждался полемикой в отличие от Мартина, которому сегодня хотелось говорить как можно меньше, а спать как можно дольше. И так до самой коронации, — С информацией, я могу не только купить, как вы выразились, кружку мочи. Я могу купить все заведение целиком, и мне при этом еще и останутся должны. Денег, разумеется. Шантаж, угрозы, пытки. Методы рациональные и весьма действенные. И заметьте, никакой речи о финансах. Разве только обещания. Но это так, кредиты.

— От меня то, вы чего хотите? — не выдержал Мартин, — казна пуста. И боюсь, методы — шантаж, угрозы и пытки не применимы к вам. Не так ли?

— Именно, — мягко улыбнулся Редхарт, — потому я испытываю искренне любопытство, а такое, поверьте, со мной бывает не часто. Как вы планируете выкрутиться, дражайший Мартин?

— Занять у вас, у мисс Ла Гур, мне она показалась располагающей женщиной, — «и безмерно надменной жабой, впрочем, как и вы все», — либо у мсье Ван Рейна, как-никак это его фамилия стоит на вывеске Верданского банка. Так что…

— Позвольте перебить вас, — вставил церковник, — но от нас вы денег не получите.

— Не понял? — Мартин перевел взгляд с восковых веток на восковое лицо священника, — я, возможно, хреново слышу, мне показалось, вы сказали — денег вы не дадите.

— Ваш слух прекрасен, как у сплетниц на рынке, и вы верно все поняли. Видите ли, количество долгов государства перед нами — герцогами, оно… невероятно. Если бросить монетку в дыру королевского бюджета, то звон раздастся, дай бог к утру.

— И при этом, вы хотите красивого торжества?

— Верно. Горожане, инвесторы, банкиры, торговцы, иностранные вкладчики, все они должны увидеть, что с приходом к власти Бальдера — экономика зацвела.

— За пару дней? — Мартин осторожно подбирал слова, все же герцог парой фраз мог закончить блестящую офицерскую карьеру шифра одним щелчком пальцев, — Они должно быть спятили.

— Может и так. Душа моя, неужели вы не любите видеть результат сразу, а не ждать неизвестно сколько времени, теша себя призрачной надеждой на успех? Мы имеем дело с людьми, для которых главный ресурс это их время. Они не крестьяне, смиренно ожидающие урожай в течение года, а потом живущие от посева до посева. Им нужно все здесь и сейчас. Более того, лично я, хочу увидеть, что мы с коллегами не зря поставили на ту темную лошадку из низов дворянского сословия. — «Увидеть? Как иронично слышать это от слепца». — Вот наши карманы, к несчастью, прохудились со времен Айрона Красного и его одержимостью раскопками, чего уж говорить, о том рисковом предприятии с восстанием, на которое мы отдали все свои ресурсы вам. Бюджет страны не церковный, он не стоит на добровольных пожертвованиях, а шатко держится на займах, налогах и вкладах. Пришла пора воздать сторицей.

Шифр потер глаза указательным и большим пальцем. Голова начала раскалываться в области затылка, как с жутчайшего похмелья. Почему все дерьмо должен разгребать он, пока Бальдер кувыркается со шлюхами? Это он должен выслушивать жадного маразматика и придумывать пути отхода. Если епископ серьезен в своих словах, в чем, увы, сомневаться не приходилось, то похоже Мартина ожидает пара бессонных ночей. Нужно будет много шантажировать, угрожать, подкупать и пытать. Наживая при этом много врагов. Потрясающе.

— Мартин, надеюсь, это шуршание издают ваши люди? — лицо Френсиса по-прежнему выражало единственную эмоцию — надменность, — не люблю, когда ко мне подкрадываются.

Декстер шел не спеша, выверяя каждый шаг, дабы не выдать начальнику, что он по-прежнему пьян в стельку. Компанию ему составлял знакомый, и честно сказать, пугающий силуэт двухметрового шороха. Шорохи — это вольнонаемные разведчики, убийцы и диверсанты. В общем, те самые ребята, берущиеся за любую грязную работу, без лишних вопросов, ибо глотка их совести лихо затыкается туго набитым кошелем. Самое опасное то, что никогда не знаешь, чей кошель сейчас ублажает их моральные принципы. Так рано или поздно случается ситуация, когда твой хороший друг улыбается, шутит и пьет дома чай с твоей семьей, а завтра с тем же выражением лица, он перерезает всем присутствующим шеи. Женщинам, старикам, детям. Не имеет значения.

— Добрый день, шеф, — Декстер отсалютовал, с честью сохраняя шаткое равновесие.

— Приветствую, — хриплый баритон донесся из-под глубоко надетого капюшона. Темные омуты карих глаз забегали по окружающим, изучая их, анализируя, и возможно планируя как всех быстро и эффективно убить.

Мартин сдержанно кивнул, думая, как бы под шумок слинять отсюда, сославшись на важные дела.

— Вы что-нибудь узнали насчет ночной резни?

— Нет, — покачал головой Декстер и тут же об этом пожалел, поморщившись от боли.